Книга Сад камней - Яна Темиз

– Ну что, Серая Шейка? Пойдем со мной? У нас там еще ужин будет…

– Думаете, она понимает по-русски? – насмешливо спросил Крис. – Это же турецкая кошка.

– Кошки интернациональны, – заявила Лана, сразу подумав, как смешно можно было бы назвать какую-нибудь девчачью поп-группу – «Кошки Интернэшнл»! Надо Стасу сказать!

Впрочем, Стасу надо сказать столько всего, что лучше совсем ничего не говорить.

А еще лучше – не вспоминать его по любому поводу и без повода. Как камешек в туфле: идешь же и делаешь вид, что забыла. Если идти с ним долго, можно, и правда, забыть.

Забыть!.. Кого это надо было специально, по команде забыть… Герострата, кажется? Что-то он натворил… ну да, сжег храм Артемиды какой-то. И чуть ли не в Эфесе – собираясь лететь в Турцию, Лана просмотрела рекламные проспекты и помнила, что Эфес должен быть где-то рядом. Точно, и Татьянин муж, бывший у жены на посылках, говорил что-то такое, когда вез Лану из аэропорта. Но он говорил столько всего, а Лана была погружена в собственные мысли и мечтала, как приедет Стас, и как они проведут здесь вместе если не целый месяц, то хоть две-три недели, и как они будут по вечерам бродить вдоль моря или съездят и посмотрят этот самый Эфес. До этого у них был только общий Петербург и немного общей Москвы, но там Лана никогда не ощущала этой странной свободы, которой здесь словно был пропитан воздух: вдохни поглубже – и взлетишь… вот если бы вместе со Стасом!

– А вы не знаете, Эфес здесь рядом, да? – хорошая тема, вполне для поддержания светского разговора, заодно и образованность показать можно, а там уже и дом, можно прощаться.

– Эфес?.. – переспросил англичанин каким-то странным тоном, и Лане вдруг показалось, что он сейчас добавит «а вам какое дело?», – не совсем… но здесь рядом Дидим, и Милет, и Иассос… если вы интересуетесь… э-э… античностью…

Теперь заявить, что она не интересуется античностью, было бы уже неловко, и Лана согласилась, что да, очень, очень интересуется.

– О! Тогда… если вы правда, – Кристофер-не-Робин просто задыхался от каких-то непонятных эмоций, а в глазах его вдруг вспыхнул непритворный интерес – или он ее неправильно понял? или она опять сказала что-то не то? – я мог бы… я вам покажу… если только…

Она пыталась уловить смысл разорванных фраз: приглашает он ее туда, что ли? Или хочет показать что-то другое, фотографии, например?

– Спасибо, – неуверенно сказала она. Пусть понимает, как хочет.

Машка суетилась на террасе и замерла, вглядываясь в подходивших. Теперь замучает: кто, да что, да о чем вы говорили, да как он тебе. Как всегда, когда видит рядом с младшей сестрой мужчину, даже если тот всего-навсего спросил, как пройти к метро.

– Это ваша сестра? – словно прочел ее мысли Крис.

– Да… – вот навязался, надо быстро прощаться, а то Машка уже заулыбалась – вот-вот примется производить впечатление, звать к столу и вообще. Особенно если узнает, что он англичанин.

– Ла-а-ан! Дай мне кошку твою погладить! Ой, нет, лучше рыжего! – выскочил откуда-то шестилетний племянник. – Это ваш котище? Ой, Лан, он не понимает, да? Вот из йор нейм? – заорал он одну из немногих удающихся ему лет с трех английских фраз.

– Крис, май нейм из Крис, – четко и громко, почти с таким же акцентом ответил тот.

– Крыс! Фига себе имечко!

– Мишка! Что ты несешь?! – заорала Машка.

– Ничего я не несу! Крыс – это клево! Это его кот, спроси! – потребовал Мишка. – Или я сам!.. Май нейм из… Мишка! Это… Из это йор кэт?

– Да, то есть… – англичанин замялся, как будто вдруг забыл родной язык или понял, что говорить надо на Мишкином, не всем доступном английском. – Я думал, – обратился он за помощью к Лане, – что кот мой, но он от меня ушел. Теперь он, наверно, ничей. А «Ми-и-шка» – это, наверно, «Майкл»?

– Не его это кот, а ты не кричи так: кошек вон напугал, – сказала Лана. Мишка всегда говорил так, словно все его собеседники были где-то вдалеке, и все, кто общался с ним, невольно начинали кричать.

– А он тебе кто, этот Крыс? – весь в мамочку, разозлилась Лана.

– Во-первых, не Крыс, а Крис, а во-вторых, никто, просто прохожий, – занудным голосом воспитательницы трудных подростков сказала она и, чтобы смягчить свой тон, добавила: – Тебя не интересует!

Мишка хихикнул.

«Тебя не интересует!» было его выражением, его личной находкой, и он гордился, когда взрослые (его личные, домашние взрослые) употребляли его вместо «Тебя не касается!». Конечно, в их интонациях и лицах при этом всегда было что-то подозрительное, но они не смеялись и фразу (его собственную, лично придуманную, взрослую фразу!) употребляли часто и охотно. А новым знакомым еще и поясняли: «Как говорит наш Мишка…» – и Мишка гордился.

– Заходите, Крис, добро пожаловать! – о, Машка в роли неотразимой хозяйки террасы – как же, должна же она показать, что тоже знает английский!

– Большое спасибо, не сейчас, – слава богу, хоть что-то истинно английское, обрадовалась Лана. – Было очень приятно познакомиться с вашей сестрой… а вы?..

– Мария… можно просто Мэри… хотите чаю или?.. – Машка запнулась: чаю только не хватало в такую жару, а что еще сказать, наша княжна Мэри не сообразит – не звать же его ужинать, а выпить предлагать тоже неудобно. Лана, как всегда, легко угадывала ход мыслей сестры – так же легко, как та угадывала ее собственный.

– О нет, большое спасибо! Очень приятно, но не сегодня. Мы с вашей сестрой договорились поехать на экскурсию… так что увидимся!

Машка одобрительно улыбнулась: молодец, сестричка, в кои-то веки подцепила достойного типа, езжай, езжай, знаем мы эти экскурсии.

– На экскурсию?! Мы?.. – как бы так сказать, чтобы не обидеть? Договорилась я с ним – как же!

– Да, сначала в Дидим, это ближе всего… потом… когда вам удобно? Хотите завтра?

– Завтра? Но я… мы едем на море…

– Лан, чего ты на море не видела?! С ума сошла?! Езжай, хоть развлечешься! Вон Танин муж все уши прожужжал этим Дидимом – что-то там такое есть… музей какой-то, что ли.

– На море? Тогда послезавтра? Или после моря? Только лучше все-таки утром…

Не отвяжется, поняла Лана.

Ладно, не похоже, что он собирается за ней ухаживать, мужской интерес к своей персоне она улавливала моментально, так что почему бы и не поехать на самом деле? Наверно, ему просто скучно, вот и решил найти компаньонку. Она наклонилась, демонстративно сняла туфлю и вытряхнула надоевший камешек: плевать мне на вас всех и на всяческую вежливость.

– Спасибо, давайте послезавтра, – завтра как-то уж слишком близко, надо это дело оттянуть! – Я тогда на море не поеду, мы каждый день ездим.

– А я уже и не езжу, привык, что всегда есть море, и не езжу.

– Лан, езжай, далось тебе это море! – сказала Машка по-русски.