Книга Департамент нераскрытых дел - Рой Викерс

– Традиционно клоун предстает в виде жалкого человекоподобного существа, стремящегося превратиться в полноценного человека. Клоун никогда не валяет дурака сознательно, поэтому отчаянно старается помочь нормальным людям скатать ковер нормальным способом. «Проследите за моими плечами в момент приближения к статистам и реквизиту».

Артист досконально препарировал номер с ковром, затем – с двуглавой собакой. Сад спускался к реке тремя уступами, покрытыми газоном, и Джун повела гостей на вторую лужайку, свободную от ковра.

Около шести минут Спейнгрейв рассказывал историю номера, созданного при дворе короля Генриха VIII, а потом повернулся к подносу и кубку.

– В данном случае тревога выражается исключительно ногами. Мне потребуется обширное пространство. Пожалуй, для этого номера больше подойдет верхняя лужайка. Ах, вот только ковер мешает!

– Может быть, лучше снова скатать его и отнести обратно в спортивный зал, мистер Спейнгрейв?

Вопрос задал моложавый красивый мужчина по имени Фред Перрис.

Спейнгрейв повернулся и посмотрел на него с таким выражением, словно был удивлен этим предложением.

– Да, наверное. Пожалуйста.

Последовала суета вокруг ковра: в работе приняли участие не только мужчины, но и некоторые из присутствующих дам. Еще бы! Разве можно упустить прекрасную возможность при каждом удобном случае рассказывать в обществе, как однажды довелось помочь самому Спейнгрейву скатать и убрать знаменитый ковер?

Как только добровольные носильщики вернулись из спортивного зала, Спейнгрейв продолжил лекцию:

– Клоун гордится собой, потому что ему оказали честь, доверив поднести даме вино. Чтобы продемонстрировать, как это выглядит, попрошу Джун мне ассистировать, если она не возражает. Джун, дорогая!

Заставлять великого человека ждать немыслимо даже для жены.

– Джун! – громко закричали присутствующие. – Где ты, Джун? Джун!

Это время было точно восстановлено и зарегистрировано: без десяти семь. В половине седьмого миссис Спейнгрейв еще присутствовала среди гостей – спокойно-величавая, в элегантном зеленом шелковом платье, слегка озабоченная обязанностями хозяйки.

Исчезновение леди испортило лекцию. Вечеринка угасла сама собой. Добровольные помощники вернули в спортивный зал реквизит: поднос, кубок и маски для номера с двуглавой собакой. В четверть восьмого ушел последний гость.

В восемь Спейнгрейв сел обедать в одиночестве, а в половине девятого позвонил в полицию Рединга. Инспектор приехал немедленно, в сопровождении сержанта. Установленный служебным протоколом осмотр показал полное отсутствие признаков, которые свидетельствовали бы о намерении миссис Спейнгрейв уехать. Затем была выдвинута и вскоре отвергнута версия никем не замеченного падения в реку.

Учитывая выдающиеся заслуги заявителя, час спустя приехал главный констебль собственной персоной.

– В ваших интересах, мистер Спейнгрейв, я должен задать один вопрос…

– Сбежала ли моя жена с любовником? – перебил артист. – Нет. Если бы любовник существовал, она с радостью сообщила бы мне об этом.

Ответ вполне убедил главного констебля. Взгляд его скользнул к большой фотографии дамы, отличавшейся странной, холодной красотой.

– Это портрет миссис Спейнгрейв?

Супруг кивнул.

– Не имел удовольствия знать ее. Но точно где-то видел.

– Возможно, на одной из картин, выставленных в Королевской академии художеств. Когда-то, много лет назад, Джун служила моделью для художников, а потом на протяжении четырех лет, еще до брака, участвовала в одном из моих номеров.

– Да-да, конечно! Я видел ее именно в театре! В представлении «Леди, которая никогда не смеется»!

– Верно. Думаю, найти миссис Спейнгрейв не составит особого труда.

– Если завтра к полудню ничего не прояснится, объявим розыск по радио, – заключил главный констебль и уехал.

В пятницу, ближе к полуночи, позвонили из полиции и сообщили, что из Эдинбурга поступила информация о потерявшей память неизвестной женщине, до некоторой степени похожей по описанию на миссис Спейнгрейв.

– Прилечу воздушным такси завтра же рано утром, – ответил Спейнгрейв. – Всю следующую неделю мне предстоит репетировать новую программу, так что не хочу терять больше времени, чем абсолютно необходимо.

Утром, после очень раннего завтрака, он отдал распоряжения экономке:

– Сегодня из театра должны приехать люди, чтобы просмотреть реквизит и кое-что забрать. Если не появятся к одиннадцати, позвоните управляющему и скажите, что я хочу знать причину задержки. Когда приедут, предоставьте условия для работы и дайте все, что попросят.

Рабочие попросили только пылесос, чтобы почистить реквизит, а развернув знаменитый ковер, увидели тело Джун Спейнгрейв.

Глава 2

Люсьен Спейнгрейв начал творческую карьеру в качестве художника. Изучая основы мастерства в школе Слейда, он сдерживал свою яркую индивидуальность, а едва начав писать картины самостоятельно, привлек много внимания, чего не скажешь о деньгах.

Такая популярность доставляла ему удовольствие. «Странно, но Спейнгрейв мне почему-то нравится» – говорили многие. Художник вел безупречный образ жизни, и все же люди считали необходимым извиняться за симпатию к нему. Существовал лишь туманный намек на невысказанную причину, поскольку никто не знал, как ее объяснить.

В его внешности не было ничего странного, кроме одной особенности: если вы впервые увидели этого человека сидящим, то скорее всего решили, что это крупный высокий мужчина, в то время как на самом деле он был едва ли не коротышкой. Обманчивое впечатление создавалось благодаря длинному сухощавому лицу, как у ученого монаха. Его большой рот с тонкими и бледными губами контрастировал с глазами – широко распахнутыми и необычно голубыми, – в которых преобладало выражение доброты и даже нежности.

Заняв пост министра, Кэнфилд заказал Спейнгрейву свой портрет, однако принять работу отказался из-за абсолютного отсутствия сходства. Зато Каррон Джеймс – тот самый, чьи пьесы едва не принесли ему рыцарское звание, – заплатил за портрет сто гиней.

– Покупаю, потому что это превосходное произведение. А еще потому, что всегда ненавидел Кэнфилда. Черт возьми! Он, должно быть, воспринял портрет как пощечину! А я вижу изображение такого же бедного, ни на что не годного неудачника, как я сам. И поэтому перестаю ненавидеть. Понимаете, что хочу сказать?

– Нет, – ответил Спейнгрейв и добавил: – Но ваш чек – просто дар небес.

– Пустяки! С вашим-то талантом! – Каррон Джеймс испытывал глубокую симпатию к художнику. – Если не хватает денег, попробуйте заняться карикатурой! У вас наверняка получится. Готов дать рекомендацию.

Зажав под мышкой карикатуру на премьер-министра, Спейнгрейв отправился на прием к главному редактору ведущей оппозиционной газеты. Тот усмехнулся, однако тут же подавил смешок: