Книга Тамерлан - Александр Сегень

С открыванием заветного сосуда пришлось немного повозиться – стеклянная пробка, вставленная в горлышко, прикреплялась к ободку металлической застежкой, которую нетрудно было открыть, просто надо знать как. Наконец Искендер сообразил, и бутыль открылась. Он с трепетом макнул в чернила калям и, придвинув к себе лист бумаги, медленно начертал на нем имя своего государя: Тамерлан. Отложив калям в сторону, затаив дыхание, стал смотреть на надпись, обозначающую ненавистное имя. И вот чернила стали бледнеть, таять, исчезать… Исчезли! Надписи как не бывало.

Тамерлан, который только что существовал на чистом листе в виде начертанного имени, исчез, растворился, перестал существовать.

– Хвала Аллаху! – пробормотал Искендер, огляделся по сторонам, озорно усмехнулся. – Слава тебе, Господи! – произнес он вполголоса на своем родном языке и мысленно добавил: «Иисусе Христе!»

Затем он зажег лампу, взял лист бумаги, на котором только что исчезло начертанное имя, и стал водить тыльной стороной листа над пламенем. Сердце его отчаянно колотилось. Пламя трепетало, стремясь поцеловать, обжечь, подпалить бумагу. Буквы стали снова проступать, и вот уже вновь на листе бумаги возникло недавно ушедшее в небытие имя: Тамерлан.

Искендер положил лист на стол. Теперь надпись была совсем иного цвета, нежели вначале. Красно-коричневая, будто запекшаяся кровь.

Мирза вышел из своего шатра и, успокаиваясь, обошел вокруг него. Нукер-охранник, прогуливающийся по тропе неподалеку, вежливо поклонился секретарю великого Тамерлана, про которого говорили, что он заменяет эмиру неподвижную правую руку. Искендер улыбнулся и кивнул этому рыжебородому нукеру, увешанному оружием с головы до ног, будто есть кто-нибудь в мире, кто осмелится напасть на бессмертного Тамерлана или человека его окружения.

Солнце быстро опускалось к горизонту, и обширнейший сад постепенно пополнялся ожидающим благоуханием. Чувствуя, что внутреннее равновесие восстановилось, Искендер вернулся в свой шатер, сел за стол, разложил бумаги, перелил немного волшебных чернил в пустой пузырек, затем выпрямился, посидел несколько минут в молчаливом оцепенении, обмакнул перо в волшебные чернила и стал писать.

Глава 5. Искендер о Тамерлане. (Начало)

Месяца августа двадцать восьмого в канун великого праздника Усекновения честныя главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, в лето одна тысяча четырехсот четвертое от Рождества Христова, начинается повесть о богомерзком антихристе и лютом кровопроливце, хромом царе Тамерлане. Господи, благослови!

Рождение сего поганого царя Тамерлана было ужасное, дурных знамений и чудес многое множество происходило тогда по земле, так что даже родная бабка его, по имени Фату Яга[25], устрашилась, а была она знаменитой колдуньей в той земле Самаркандской. Она же и предсказала, что быть ему великим завоевателем мира и зловредным кровопийцею.

Родился же Тамерлан с полными кулаками крови, седой, аки старец; и повитух своих, принявших его на свет из утробы матери, кусал за пальцы, ибо уже имел зубы с рождения. И оттого все жители страны Самаркандской пришли в еще больший трепет и недоброе ожидание худых времен.

Родом он был из захудалого колена знаменитого рода Барласов, отец его – Тарагай, дед – Баргуль, прадед – Илынгыз, происходивший от Богад-багатура, тот же от Анджали-нойона, который рожден Суюнчой, а тому Суюнче отец был Ирдамча Барлас, от которого же и род происходит. Ирдамча Барлас был племянником Кабыль-хана, прадеда Чингисхана, и посему Тамерлан получается дальним родственником грозного монгола, но поскольку не из прямого Чингисова потомства, то не имел права носить ханское звание, а только звание эмира, то бишь князя.

Сказывают, будто тогдашний властитель страны Самаркандской имел предсказание, что родится у Тарагая Барласа его будущий убийца, и послал воинов своих, которые били мать Тамерлана по животу ногами, но младенец, однако, родился живой и здоровый, посему и прозвание получил Тимур, что значит – Железный. Потом только, когда Тимур охромел на одну ногу, его стали звать Тимур-Ленг, то бишь Железный Хромец, а греки и люди латинской веры переиначили имя Тимур-Ленг в Тамерлан. На Руси же его звали Темир Аксак, что то же самое, только по-татарски.

После рождения по обычаю мусульман, сходному с иудейским, Тамерлан получил обрезание крайней плоти, совершенное знаменитым шейхом Шемс ад-Дин Куларом Фахури. Сей шейх предсказал, что из ребенка вырастет человек злой и безжалостный, жадный до пролития крови человеческой, но много сделает пользы для веры Магомета, и посему шейх младенца благословил, ибо по их понятиям можно убивать и резать людей без счету, лишь бы во славу бога Аллаха и на благо верящих в него. Тут великая разница между заповедями Господа Иисуса Христа и их пророка Магомета.

Тот год, когда родился Тамерлан, в Чагатайском улусе, где находится и страна Самаркандская, поднялась великая смута. Монгол Дженкши поднял мятеж против мусульманской веры и многих магометан лишил жизни, а сам Чагатайский улус, то бишь княжество, разделил на Монголистан и Мавераннахр. Так же потом и сам Тамерлан делил обычаи жизни своей на монгольские и на магометанские. И когда надо было, поступал по законам Чингисовым, в других же случаях выгоды – по законам Магомета.

Мать Тамерлана не могла кормить его грудью, ибо долго лежала в болезни после того, как он появился на свет, но у Тарагая была вторая жена, Кадак-хатун, ибо по обычаям басурманским принято иметь много жен. Однако и она не могла выкормить младенца, ведь он родился с зубами и грыз ими сосцы. Только старая слепая волчица, прирученная Тарагаем, сумела вскормить новорожденного, и, вскормленный волчьим молоком, сызмальства заимел он нрав волчий, алчный до зверств и кровавых игрищ.

От того же, что так долго питался он молоком волчицы, Тамерлан до трех лет ходил на четвереньках и не говорил, а только рычал. Впрочем, так говорит предание, возможно, далекое от истины. Точно же известно, что, едва научившись ходить, он затевал со сверстниками своими злые драки, а едва овладев человеческой речью, быстро усвоил, как отдавать приказы и подчинять себе при помощи слова равных по возрасту. Уже в шесть лет имел он подле себя с десяток таких же отроков и даже постарше, которые слушались его, ходили с ним повсюду и вместе с ним воровали у местных жителей еду и дорогие вещи. Седые власы Тамерлана, полученные им при рождении, повылезли прочь, а вместо них выросли густые черные пряди, и Тамерлан стал делать из них косицу, воображая о себе, будто он Чингисхан. И эту косицу носил он всю жизнь до самой глубокой старости, когда вдруг решил явить собою пример истинного поклонника веры Магомета и обрил голову.