Книга Вы там держитесь… - Диляра Тасбулатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше нас с нашим Мурзиком (тогда был Мурзик) никто не трогал. Наверно, подумали – ну их в пень, какие-то психи.
Как-то к нам постучали молодые люди и предложили маме ножи.
Мама им говорит:
– Боевые ножи-то? Метательные? Для ближнего боя? В тело входят как в масло? Дамасская сталь? А голову ими можно отпилить?
Ну, они и убежали, а мама им еще вслед хохотала как ведьма.
Пока я была в издательстве, у мамы произошел такой диалог – из-за двери, дверь она (это я строго наказывала) посторонним не открывает.
Как рассказывает мама, в дверь кто-то постучал.
– Кто там? (спросила мама).
– У вас сосульки есть? (откликнулся гулкий голос).
– А вы что, их принесли?
Голос замолчал. В глазке был виден, как рассказывает мама, большой сизый нос.
– А! (сказала мама). Вижу вашу сосульку. Но мы уже заказали, нам не надо. В «Утконосе».
Нос-сосулька исчез, а голос прогудел:
– Я вас запишу как недобросовестных сосулькоскрывателей.
– Кого, кого? (обрадовалась мама).
– Со-суль-ко-скрывателей! (по слогам повторил это диковинное слово голос).
– Почему недобросовестных? (прокричала через дверь мама). Мы же, наоборот, добросовестно скрываем от вас свои сосульки.
В коридоре затихло, а через минут 15 в дверь снова постучали.
На сей раз соседка.
– Откройте (сказала соседка). Я главная по сосулькам. А это – сосулькоальпинист.
Мама открыла.
Они молча прошли на балкон, главная по сосулькам и сосулькоальпинист, внимательно осмотрели балкон и альпинист говорит:
– С вас 800 рублей.
– За сосулькоскрывание? (спросила мама).
Соседка кивнула.
Альпинист сказал:
– За визит.
Мама начала надевать шубу.
– Вы куда? (хором спросили соседка и альпинист).
– К вам домой (невозмутимо сказала мама). Мой визит стоит тыщу. Так что с вас всего двести.
И тут они сразу ретировались.
– Тахари думает о толстых (говорю я маме, довольная своим костюмом от этой фирмы).
– Это начало твоего романа? Или повести? Неплохое. Потом появляется этот Тахари, типа якудза, и че делает?
– Думает о толстых.
– А действие где? Как ты покажешь, что он думает? Будет внутренний голос?
– Типа закадровый, ага.
– Как у Копеляна? Думая о толстых, Тахари шел по Гитлерштрассе…
– А навстречу ему две толстые шлюхи.
– «Шлюхи», – подумал Тахари. «Тахари», – подумали шлюхи.
– Мам, это плагиат.
– Ну и что? Сама не знаешь, че дальше писать про этого Тахари, а мне замечания делаешь.
С приходом весны мама наконец вышла погулять и пришла с улицы, обогащенная новым филологическим открытием (правда, она не поняла, что это филология типо). Сидела она на скамеечке, и к ней подсела молодая соседка.
Мама стала ей что-то рассказывать, а соседка говорит:
– Главное, не парьтесь, теть Нель.
Мама говорит:
– А я и не парюсь.
– И не парьтесь (говорит соседка). Пусть другие парятся.
Мама говорит:
– А другим можно париться?
Соседка говорит:
– Хотят, пусть себе парятся. А вы не парьтесь. Ибо нефиг.
Мама говорит:
– Ну, может, другим тоже вредно париться?
Соседка говорит:
– Вредно всем. Но они все равно парятся.
Мама говорит:
– Пожилым вроде вредно, молодым можно.
Соседка говорит:
– Всем вредно. Нужен позитив, а не это…
– Парилка? (спросила мама).
– Загрузы эти (сказала соседка).
– А что, можно париться еще и с грузом? (спросила мама).
Соседка говорит:
– Да бывают извращенцы. И грузятся, и парятся, и вообще… Ну нафиг…
Мама пришла и говорит:
– Оказалась она заботливая такая, Танька эта. А ты ее ругала за равнодушие к людям: видишь, она подумала обо мне, о старом больном человеке: вдруг я возьму и в баню пойду? Начну там париться и все такое. Плюс она предупредила, чтобы грузы никакие в бане на себе не держать – ты бы вот прислушалась. Тоже не девочка.
Лента.ру пишет, что у подростков, мол, бывает такой период, когда из них может получиться Рафаэль (который художник) или типа Ленин (сами почитайте, ничего не вру).
Мама говорит:
– У тебя был такой период.
– Когда из меня мог получиться Рафаэль?
– Нет, Ленин. Или Сталин. Или Каримов. Или Троцкий. Но этот период быстро прошел, и из тебя ничего не получилось.
Одна тетка написала, что в мои годы стыдно писать всякую такую фигню, какую я пишу.
– Ну и правильно (сказала мама). – В твои годы надо писать рецепты, списывая их у какой-нить Молоховец и выдавая за свои, и воспоминания о том, как тебя принимали в комсомол, и что тогда было всё вкуснее – сыр, колбаса, печень трески, масло, морковь, помидоры…
– Мама, достаточно.
– Уже? Я только начала.
– Хорошо, продолжай, я слушаю.
– Ну вот. Потом, перечислив продукты, можно начать постить старые анекдоты – какие-то можно выдать за свои, могут и не поймать. Ну, потом мысли великих, потом опять рецепты, фото цветов, котов, крутое, как у вас говорят, видео, которое «взорвало сеть» – ну, в общем, думаю, на твой век хватит.
– Так подписчики разбегутся.
– Наоборот. Если эти твои и разбегутся, придут такие же, как ты, немолодые тетки, которых ты можешь еще все время поздравлять с ДР, с Днем Красной Армии, с Днем России, а также с ДР Путена, Собянина, Сечина, Шувалова…
