Книга Меч императора - Всеволод Кукушкин

А теперь им предстояло лететь куда-то в Манчжурию вместе с десантниками, формально – в составе группы парламентеров. Правда, на этот раз у каждого было свое задание, к тому же Рыбчонок обмолвился, что в Чите он не задержится и сразу отправится дальше. Вот только китайского языка он не знал, но свободно говорил на немецком и французском. А вот, куда дальше направится, не сказал. Рудольф и не спрашивал – не принято. Сам Соболевский при случае должен был собрать сведения о деятельности «американо-китайской ассоциации» – в том, что это разведка, сомнений не было. Вот только насколько она серьезная и сколько людей в ее сети? Это представляло интерес.

* * *

Десантники прилетали отдельными группами. К самолету обычно подгоняли крытый грузовик. Короткий перекур, и по машинам. Куда прибыли, куда везут – никто не знал. Да и что спрашивать? Взгляд на солнце, на наручные часы с московским временем, и все понятно – они на востоке, очень дальнем. Под Читой десантники жили отдельно, и каждый день занимались на специальных площадках. У них были инструкторы, которые владели обширными знаниями, прежде всего, по рукопашному бою. На стрельбище «работали» из автоматов или из пистолетов. При этом иногда имитировали условия боя, постоянно двигались, стреляя по мишеням. Ножи – точнее сказать, увесистые штурмовые кинжалы – они метали без промаха на пятнадцать метров. Десантников в различных званиях насчитывалось 225 человек, приписаны они были к 6-й гвардейской танковой армии, и командовал ими майор. В общем, дело было поручено опытным, «матерым» бойцам, абсолютно точно знавшим свои действия, что помогало избегать излишней суеты или неразберихи, даже, когда требовалось по пятиминутной тревоге срочно выезжать на аэродром. Это «отрепетировали» дважды и больше людей «тревогами» не раздражали – и без того было ясно: все в форме, все готовы к любому заданию.

* * *

В особом отделе Рудольфу передали два полученных для него сообщения. Первое – приятное – о вступлении в силу приказа о присвоении ему звания полковника. Хотя после варшавской операции прошло немало времени, но бумаги, наконец, прошли все инстанции и теперь легли в «личное дело». Орден за операцию ему вручили еще в ноябре, а Иван получил свой в январе. А второе сообщение оказалось конкретным поручением.

Для начала Соболевский отправился представиться генерал-майору Замуле, который также получил шифровку из Москвы. Александр Дорофеевич – обычно мало улыбчивый, державшийся ровно, мужчина, как говорят, в теле, бритоголовый, из-за чего казалось, что на крепкой шее сидит почти идеальный шар, на этот раз не скрывал своего удовлетворения, что вместе с ним будет действовать такой опытный – полковников за просто так не присваивали – человек.

Приказ был лаконичен – ранним утром 19 августа команда десантников должна высадиться на аэродроме Мукдена в тылу японской армии. Оттуда боевым порядком или скрытно, смотря по обстоятельствам, выдвинуться в город и овладеть ключевыми опорными пунктами. Приказ, переданный Соболевскому, был «вторым этапом» операции – в составе тридцати военных контрразведчиков участвовать в пленении в аэропорту Мукдена императора Пу И и сразу же его допросить. Главный вопрос – знает ли он что-то о бактериологическом оружии? Потом все остальное.

* * *

Правда, командование решило провести уникальную по своей необычности операцию. С нескольких аэродромов поднялись несколько десантных групп, которые имели задачи высадиться сразу в нескольких городах далеко в тылу Квантунской армии. Так, в Дальний полетел десант под командованием начальника разведки 9-го корпуса, полковника Бориса Лихачева, давний друг – полковник Иван Рыбчонок оказался в Харбине… И в каждой группе был свой полковник со «вторым» приказом, кому выпадет взять императора, тому и действовать по утвержденному плану.

– Товарищ генерал-майор, товарищ генерал-майор! – обратился по уставу, подбежавший к Замуле молодой лейтенант с листком бумаги, – Получен условный сигнал!

– Да что же ты так кричишь, на всю ивановскую?! – осадил его Александр Дорофеевич. И обратился к нескольким офицерам, стоявшим рядом с ним и разговаривавшим сразу обо всем, и ни о чем конкретно. – Все, отставить разговоры! По самолетам! Кому условный сигнал, а кому – безусловный! Запускай моторы!

* * *

В воздух поднялась настоящая армада. Сначала транспортные самолеты – дугласы и Ли-2 с десантниками. Потом «аэрокобры» и «лавочкины», истребители прикрытия. Вскоре после взлета к группе тяжело подвалили «митчеллы» – бомбардировщики. Была еще пятерка «ил-вторых» – штурмовиков, чтобы, если понадобится, нанести удар по наземным противовоздушным батареям. О том, чтобы остаться незамеченными, не было и речи. Переговоров по радио не вели. В воздухе никого не встретили. Ни по пути, ни у самого Мукдена.

Первыми на аэродром вышли истребители, зайдя на бреющем полете с солнечной стороны. Зенитные орудия, расставленные по классической схеме прикрытия аэродромов, не сделали ни одного выстрела. Хотя сверху было четко видно, что чехлы с пушек сняты, у орудий находились расчеты. Но японские солдаты и офицеры, сидя, кто на снарядных ящиках, кто просто на земле, задрав головы, с интересом смотрели вверх, ясно различая красные звезды на крыльях и фюзеляжах. Несколько человек побежали было к укрытиям, но как-то не спеша.

Без приказа пушки не стреляют, а команды открыть огонь, видимо, никто не давал. То ли японские командиры рангом пониже не поняли, что случилось, а, скорее всего, не захотели напрасно погибать. К тому же кто-то из более высокого командования уже знал о капитуляции, а такая информация в любой армии разлетается быстрее звука. Правда, представителей советского командования здесь не ждали.

Самолеты оливкового цвета с красными звездами на крыльях, заметными, кажется, с любого расстояния, заходили на посадку и летчики, кто в душе, а кто и въявь, перекрестились – обошлось все неожиданно гладко. Десантники, которым не пришлось прыгать, тоже не скрывали своего удовлетворения. Одни за одним шасси транспортников касались земли, при еще работающих двигателях десантники, словно на учениях – четко, без суеты выпрыгивали из самолетов и бегом рассеивались по летному полю. Каждый точно знал, что ему нужно делать и куда бежать. Японская охрана в считанные минуты была обезоружена. Без всякого сопротивления. Десантники в душе были даже благодарны японским командирам – война окончена, чего зря людей под пули толкать?

Спрыгнув из открытого люка на землю, Замула обернулся и увидел, что лейтенант Якунков, как они и определили еще до вылета, находится рядом, в метре сзади.

– Лейтенант, действуйте по плану! – скомандовал Александр Дорофеевич. – Берите ваших людей, кого определили, и на машины. Вон стоят японские, они, кажется, возражать не будут. Быстро на телеграф, на вокзал, на радиостанцию, в банк и главное – мост через эту самую Ляо-хе. Все под охрану, под свой контроль.

«Точно как в кино «Ленин в Октябре» – подумал Соболевский, но, естественно ничего не сказал – приказ-то был абсолютно правильный. Главное, не дать противнику опомниться, а то еще начнут японцы самурайский дух показывать.