Книга Его апатия - Чингиз Абдуллаев

— Спасибо, что не сказал «к черножопым», — пробормоталДронго. — Это из уважения ко мне?

— К тебе, — кивнул Костя, — к тебе. И поэтому давай я лучшезакажу тебе билет на завтрашний рейс, и ты улетишь отсюда до того, каквозобновится этот чертов процесс.

— Не улечу, — твердо ответил Дронго. — А то буду чувствоватьсебя, как негр в Алабаме в начале шестидесятых.

— Кончай валять дурака, — посоветовал другу Костя. — Тыбудто не хочешь ничего понять: этот Нагиев убил троих, всю семью перебил, в томчисле и ребенка. Его все равно задавят в нашей тюрьме. А если не успеют удавить,то приговорят к пожизненному заключению.

— Именно поэтому я и приехал, — заметил Дронго. — Тебе некажется, что он может быть невиновен?

— Ага! И ты приехал его спасти, да? Ну прямо фильм о расовойдискриминации: город против черных, негра обвиняют в убийстве белого, приезжаетмудрый шериф и находит настоящих убийц. Только это в кино бывает, Дронго. Тыведь все прекрасно понимаешь. Нагиев сам во всем сознался…

— Если бы тебя избивали до полусмерти, ты бы тоже признался— хоть в убийстве Авраама Линкольна, хоть в покушении на папу римского, —заметил Дронго.

— А ты бы не признался? — в сердцах спросил Костя.

— Не знаю, — честно ответил Дронго. — Но надеюсь, что нет.Мне всегда нравились слова Хемингуэя, который сказал, что человека можно убить,но нельзя победить.

— Вот поэтому твоего Нагиева и убьют. — Костя явноразозлился. — Ты можешь мне объяснить, зачем приехал? Проводить самостоятельноерасследование? Так тебе просто не дадут его проводить. А еще и голову проломят,как этому убийце. Ничего ты здесь сделать не сможешь. Лучше давай вечером к намдомой на ужин, а утром я отвезу тебя в аэропорт.

— Нет. — Дронго был тверд. — Я не люблю отступать. Хочупонять, что произошло на самом деле.

— Господи, ну почему ты такой упрямый! — Костя вздохнул: —Все равно же уедешь. После того как его осудят.

— Наверное, — согласился Дронго. — Но мне очень хочетсясыграть на стороне Бога.

— Что? — не понял Костя. — Ты стал верующим?

— Не совсем. Я агностик, мне каждый раз бывает страшнопредставлять, насколько невероятна Вселенная во времени и пространстве.Человеческий ум не в состоянии охватить такие масштабы. Но если есть некийВысший Разум, то в систему должна быть заложена и энтропия Зла. К сожалению, вмире слишком много людей, играющих на другой стороне. Бог, конечно, всемогущ,но иногда нужно помогать и ему.

— Хочешь помочь? — Вопрос прозвучал насмешливо.

— Хочу, — очень серьезно ответил Дронго. — Мне важно понять,почему Омар Нагиев признался в таких страшных преступлениях. Ты знаешь, что онзакончил школу с золотой медалью и получил диплом с отличием Московскогоавиационного института?

— Полагаешь, что отличники не бывают убийцами? — изумилсяКостя. — Кто тебе это внушил?

— Бывают, — согласился Дронго, — только не такими. И ненужно ерничать. Нагиеву могут дать пожизненное, а у него сын растет.

— Он убил ребенка! — Костя настолько разозлился, что дажезатормозил. — Ты меня не убеждай, адвокат нашелся. Я тебе говорю: он — убийца!И ничего ты не сделаешь.

— Не кричи, — тихо попросил Дронго. Они сидели в автомобилепосреди улицы,и стоявшие за ними машины начали сигналить.

— Извини, — пробормотал Костя, — я из-за тебя сорвался. Мнебудет неприятно, если мой друг попадет в какую-нибудь историю.

— Не волнуйся, — сказал Дронго, когда их машина свернула котелю. — Вечером другим рейсом прилетит мой помощник. Он не «черный», а вполнебелый. Даже, скорее, синий. Посланец Балтики.

— Издеваешься? — Федяков явно обиделся.

— Нет, правда. Он латыш, Эдгар Вейдеманис — мой друг. Япопросил его прилететь в Ростов и помочь мне. Не будешь возражать, надеюсь,если здесь появится латыш? Против прибалтов ты ничего не имеешь?

— Не смешно, — ответил Костя. — Я просто не хочу, чтобы тывообще занимался этим страшным делом.

Он вышел из салона и достал из багажника чемодан Дронго. Наоформление в отеле ушло несколько минут. Дронго поднялся в свой номер. С Костейони попрощались внизу, договорившись встретиться вечером. Дронго принял душ,переоделся и позвонил Голикову.

— Андрей Андреевич, здравствуйте. Это я вам звонил вчера двараза, — напомнил Дронго, — по делу Нагиева. Мы не могли бы увидеться? Яостановился в бывшем отеле «Интурист». Не знаю даже, как он сейчас называется.Может, вы приедете ко мне? Я буду ждать вас в холле отеля.

— Хорошо, — согласился Голиков, — только не нужно в холле.Лучше я поднимусь к вам. Какой у вас номер?

Дронго назвал свой номер и с раздражением положил трубку нарычаг. «Кажется, они все здесь посходили с ума, — подумал он. — Что здесьпроисходит, черт их всех побери?!»

Он подошел к окну и посмотрел на улицу. Перед отелем стоялонесколько машин, выделялись иномарки. Неожиданно раздался телефонный звонок.Дронго подошел к аппарату.

— Слушаю, — сказал он, сняв трубку.

— Вы не хотите отдохнуть? — спросил его игривый женскийголос.

— Кто это говорит?

— Какая разница. Вы хотите отдохнуть?

— В каком смысле?

— Мы пришлем к вам девушку. Одну или двоих, по вашемужеланию.

— Теперь понятно. — Дронго улыбнулся. — Нет, спасибо. Покане нужно.

— Как хотите. — Женщина сразу положила трубку.

Все как обычно, подумал Дронго. В большинстве гостиницраздаются такие звонки. Неизменная и поистине интернациональная особенностьотелей любой страны СНГ и Прибалтики. За исключением самых дорогих иреспектабельных. Обижаться не следует. Нужно либо принять предложение, либосразу отказаться. Лучше принять, чтобы из номера не пропадали вещи. И платитьгостьям, которые, в свою очередь, платят «налоги» своим сутенерам, охранеотеля, администраторам, милиции, бандитам и всем остальным, кто добился «права»получать свою долю.

Ждать пришлось недолго, Голиков уже через полчаса вежливопостучал в дверь. Ему было лет шестьдесят. Среднего роста, редкие седые волосысмешно топорщатся, образуя на голове своеобразный хохолок. Достаточно быловзглянуть на этого адвоката, чтобы понять, насколько «важные дела» и насколько успешноон ведет. На нем был потертый старый костюм, сорочка с застиранным воротником игалстук, завязанный старомодным узлом и не доходящий до пояса. На ногахначищенные, но немного стоптанные туфли. Голиков вошел в комнату и протянулруку Дронго, несколько церемонно представившись: