Книга Любовь и измена - Белл Робинс

В глазах его внезапно потемнело, потом на черном фоне поплыли разноцветные круги. Алекс вскочил, кинулся в душ, встал под холодные колючие струи и позволил им остудить раскаленную голову. Да что с ним происходит? С ним, серьезным, занятым человеком? Почему эта женщина вызывает в нем такие бурные эмоции? Потому что позволяет себе отвергнуть его уже не в первый раз? Что это, приступ оскорбленного, уязвленного самолюбия? Или… ревность? Неужели он ревнует ее? Но к кому? Он ведь и понятия не имеет, есть ли в ее жизни другой мужчина. Был ли?

Был и есть, сам собой пришел непрошеный, но логичный ответ. Иначе ни ей, ни ее брату не было смысла встречать его столь враждебно.

Черт побери! Ему необходимо узнать правду! И если его догадка верна, он уедет, теперь уже навсегда. Окончательно забудет о ней. Начнет нормальную жизнь. Пригласит Эвелин в ресторан, потом в театр, потом займется с ней любовью. И, если они получат взаимное удовольствие, сделает предложение. Которое она примет. Не пройдет и трех-четырех недель, как он будет женат. А месяцев через десять станет отцом.

И на пути к этому стоит только одно — проклятое сомнение. Значит, необходимо устранить его незамедлительно.

Алекс оделся, вызвал машину и скоро уже ступил на палубу все того же катера. Сегодня он намеревался застать Долорес одну в нейтральной обстановке. На дальнем пляже, где они встречались в те далекие времена чуть ли не каждое утро и вместе плавали. Что-то подсказывало ему, что она не изменила этой здоровой привычки, — наверное, ее осанка, горделивый разворот плеч.

Быстрый взгляд на часы сказал ему, что если поторопиться, то можно успеть.

Причалив и спрятав катер за небольшой скалой, Алекс принялся нетерпеливо ждать. Не прошло и четверти часа, как на тропинке, ведущей к пляжу, показалась стройная фигура Долорес, одетой в легкое платье. Она спускалась легко и грациозно, даже не глядя под ноги, прекрасно зная каждый камешек на протяжении этих нескольких сотен ярдов. Когда до пляжа оставалось не больше полутора десятков шагов, Долорес проворно расстегнула пуговицы платья и бросила его на песок, оставшись в одном купальнике.

У Алекса перехватило дыхание. Как же она хороша! Длинные ноги, тонкая, почти осиная талия, приятно округлые бедра и высокая грудь, так и притягивающая вожделеющий взгляд. Он выступил из-за скрывавшего его куста, и…

Долорес споткнулась, едва не упала, но выпрямилась и посмотрела прямо на него. И он снова заметил промелькнувший в черных глазах страх. Только на сей раз он именно мелькнул, не задержавшись дольше десятой доли секунды, и немедленно сменился гневом.

― Ты вчера сказал Сантосу, что уезжаешь, — тихо, с опасным спокойствием в голосе произнесла она.

― Я и уехал. А потом передумал и вернулся.

― Позволь поинтересоваться, что именно ты делаешь на этом пляже? Откуда узнал, что встретишь меня тут?

― Полно, Лола, неужто ты забыла, что плавала здесь со мной тогда, много лет назад? Я не забыл… — Он оставил фразу висеть в воздухе, наслаждаясь великолепным зрелищем.

― О, полагаю, я должна чувствовать себя польщенной, что ты хоть что-то помнишь, — язвительно возразила она.

― Я никогда не забывал тебя, Лола, — откровенно признался Алекс. — Ни на миг.

Она насмешливо фыркнула.

― Можешь скармливать эту чушь своим американским подружкам. Я не настолько глупа, чтобы попасться на твою удочку.

— Я в жизни не врал тебе и сейчас не собираюсь начинать.

— Как ни странно, но я почти готова поверить тебе. — Долорес снова усмехнулась, теперь уже печально. — Если бы не одно «но».

— Какое же?

— Давай оставим это. — В ее голосе зазвучали предостерегающие нотки.

И он тут же расслышал их.

— Послушай, Лола, неужели нам необходимо вести себя словно врагам? Мы же были друзьями. Разве ты забыла? Хорошими друзьями.

— Да. Но потом ты стал добиваться меня, а я посмела оттолкнуть тебя. Тогда нашей «хорошей» дружбе пришел конец. Той самой дружбе, которой я так дорожила. Помнишь?

— Но, Лола, ты же собиралась уехать со мной. А потом вдруг…

— Да, я передумала. Или ты считаешь, что только мужчина имеет на это право?

— Ты сказала, что не любишь меня. Пом…

Он не договорил, заслышав ужасный грохот, и, несмотря на прошедшие годы, среагировал молниеносно. Оттолкнув Долорес в сторону, подальше от обрыва, швырнул на песок и сам бросился сверху, накрыв ее своим телом. И своевременно — огромный валун в сопровождении нескольких поменьше с шумом пролетел мимо и окончил свой путь в океане, подняв кучу брызг, захлестнувших и молодую пару.

Они лежали молча, задыхаясь и прислушиваясь, но все было тихо. Потом Алекс медленно откатился в сторону — и рассмеялся.

― Ничего смешного тут нет! — огрызнулась Долорес, поднимаясь и стряхивая с купальника песок.

― Нет, конечно нет. ― Извини, это реакция. Я… — Он отвернулся, не в силах терпеть эту утонченную пытку — зрелище ее практически обнаженного тела.

― О, Алекс! — вдруг воскликнула Долорес. — Он задел тебя! У тебя на спине кровь.

― Правда? — Он искренне удивился, потому что ничего не почувствовал. Пощупал рукой и обнаружил дыру на футболке и что-то теплое и влажное. — Черт, это, наверное, один из мелких зацепил. А я и не заметил…

Долорес уже была рядом, на коленях, и снимала с него футболку.

― Осторожно, Алекс. Осторожно… Сейчас я помогу тебе. Подними только руку, — взволнованно бормотала она. — Надо скорее показаться врачу. Господи, надеюсь, у тебя не начнется воспаления. Нужно срочно обработать рану…

Накануне, когда он заходил, она вела себя так, словно жаждала его смерти, а сейчас суетилась и нервничала от крошечной царапины.

Ободренный Алекс повернулся, взял ее за плечи и поцеловал. Она потеряла равновесие, покачнулась и невольно прижалась грудью к его обнаженной груди. Голова у него закружилась, и он упал на песок, увлекая ее за собой. Притянул к себе изо всех сил, не отрываясь от сладостных губ, впитывая их аромат долго и жадно.

Поцелуй длился долго, и Алекс неожиданно осознал, что Долорес не только не отталкивает, но, напротив, прижимается к нему всем телом и отвечает горячо и страстно. Тогда он словно обезумел — стал покрывать ее лицо и шею жаркими ненасытными поцелуями, сжимать упругие груди, ласкать каждый дюйм ее восхитительно гладкой кожи.

А она… она впилась в его волосы всеми пальцами и стонала, упиваясь его ласками.

Если ему действительно нужны были доказательства того, что он небезразличен этой женщине, то Алекс получил их в эти минуты, когда их переплетенные тела стремились к единению. Именно за этим он и вернулся сегодня…

И вот уже нетерпеливо подрагивающими пальцами он начал снимать с нее купальник, шепча бессвязные, но пылкие слова.