Книга Шифр Джефферсона - Стив Берри

Он снял пиджак, под которым была надета застегивающаяся донизу светло-голубая рубашка. Искать будут светловолосого мужчину в темном пиджаке. Увидел заполненную искусственными цветами урну между дверцами лифтов и затолкал пиджак в нее.

Слева по коридору приближалась семья. Мама, папа, трое детей. Они выглядели возбужденными, разговаривали о Таймс-сквер и одной из ее неоновых реклам. Папа нажал кнопку «вверх», вызывая кабину лифта. Малоун терпеливо стоял с ними, ожидая ее прихода. Эти люди как-то прозевали все, что происходило. Казалось бы, трудно не обратить внимания на запуск ракеты, оставляющей за собой дымный след. Туристы всегда вызывали у него недоумение. Они ежедневно толпились на площади Хойбро в Копенгагене, где находился его книжный магазин.

Кабина лифта пришла, он пропустил вперед семью. Папа вставил в прорезь карточку-ключ, дающую доступ на тридцать первый этаж. Очевидно, он предназначался для особых гостей. Малоун решил, что это может оказаться неплохим местом для размышлений.

– О, вы уже нажали эту кнопку, – сказал он.

Они молча поднялись на тринадцать этажей, потом все вышли. Как Малоун и подозревал, там находилась гостиная высшего класса, доступная только для тех гостей, кто платил за эту привилегию. Он пропустил вперед отца семейства, тот вставил карточку-ключ в другую прорезь и открыл застекленную дверь.

Малоун последовал за семьей внутрь.

Г-образная гостиная была заполнена людьми, они закусывали холодным мясом, сыром и фруктами. Малоун оглядел помещение и тут же обнаружил двоих с наушниками и миниатюрными нагрудными микрофонами, прилипших к окнам, выходящим на Восточную Сорок вторую улицу.

Секретная служба.

Он взял яблоко с деревянного блюда на столе и дневной выпуск «Нью-Йорк таймс». Отошел в дальний угол, впился зубами в яблоко и сел, глядя то в газету, то на агентов.

Малоун надеялся, что не сделал третьей ошибки.

Глава 5

Залив Памлико, Северная Каролина

Сидевший в главной каюте «Эдвенчера» Хейл заметил, что они повернули на запад, оставили позади открытый океан и входят в залив. Сине-серая вода теперь приобрела цвет кофе из-за постоянного вымывания осадочных пород, которые несла на восток извилистая река Памлико. Воды эти некогда бороздили выдолбленные каноэ, пиро́ги, в которых не гребли, а отталкивались шестом, и пароходы каботажного плавания. А также шлюпы, каперы и фрегаты авантюристов, которые назвали густо поросшие лесом берега этой затерянной каролинской колонии домом. Памлико входит в число самых сложных водных путей на планете. В ней громадное множество устричных отмелей, приливных болот, дюн и заводей. На дальних ее берегах есть опасные мысы – Лукаут и Фир, а открытое море вблизи устья до того коварно, что прозвано Кладбищем Атлантики.

Он родился и вырос неподалеку от этого места, как и его предки с начала восемнадцатого столетия. Еще мальчиком научился ходить под парусами, избегать постоянно меняющих место отмелей и справляться с опасными течениями. Залив Окракок, который они только что миновали, был тем местом, где в ноябре 1718 года был в конце концов убит пират Черная Борода. Местные жители до сих пор почтительно говорят о нем и о его пропавшем сокровище.

Хейл смотрел на стол, где лежали два документа.

Он взял их с собой, понимая, что, когда дело с бухгалтером будет решено, ему потребуется обратить внимание на ошибку, совершенную его прапрадедом Абнером Хейлом, который 30 января 1835 года пытался убить президента Эндрю Джексона.

Впервые в истории на действующего президента было совершено покушение.

И ответ Джексона на эту попытку – рукописное письмо Абнеру, теперь запакованное в пластик, – с тех пор не давал Хейлам покоя.

Значит, ты наконец поддался своим предательским побуждениям. Твое терпение лопнуло. Я этим доволен. Это будет война, такая же ожесточенная, как на поле боя с врагами этой страны. Ты захотел войны, и я не буду прятаться в углу, раз сделан первый выстрел. Если я не поддался на твое заигрывание, не согласился на твои требования, не склонился пред тобой, то моя жизнь сочтена ненужной? Ты посмел подослать убийцу? Не ответить на такое вопиющее оскорбление было бы постыдно. Мои чувства пылки, и, уверяю, я сам тоже. Твой убийца проживет свои дни, бормоча бессмыслицу. Этого слугу ты выбрал удачно. Он будет признан сумасшедшим и изолирован, никто не поверит ни единому его слову. Не существует никаких свидетельств заговора, но мы оба знаем, что ты убедил этого человека, Ричарда Лоуренса, навести пистолеты на меня. В настоящее время мои чувства так пылают, что я оскорбил бы их, если б не ускорил твоего падения. Однако найти нужного ответа я не мог. Поэтому, получив совет и наставление тех, кто мудрее меня, я избрал надлежащий курс. Моя цель заключается в том, чтобы объявить: всякое юридическое основание, защищающее твое грабительство, исчезло. Я удалил из официальных документов Конгресса все упоминания о твоем каперском свидетельстве. Когда ты обратишься к другому президенту с вопросом, будет ли твое свидетельство действительно, он не будет связан законом, как я. Чтобы усугубить твое страдание и продлить агонию твоего беспомощного положения, я это основание не уничтожил. Признаюсь, такое намерение было, но другие убедили меня, что полнейшая безысходность может сподвигнуть тебя на очередной безрассудный поступок. Поскольку ты обожаешь секреты и ведешь жизнь, полную тайн, я предлагаю тебе сообразный вызов. Приложение к этому письму представляет собой шифр, составленный достопочтенным Томасом Джефферсоном. Мне сказали, он считал этот шифр превосходным. Прочти это сообщение и узнаешь, где я спрятал то, что тебе донельзя нужно. Не прочтешь – так и останешься жалким предателем. Должен признаться, такой курс нравится мне гораздо больше. Я скоро вернусь в Теннесси и проведу последние годы жизни в ожидании дня, когда усну рядом с моей любимой Рейчел. Искренне надеюсь, что избранный тобой недостойный мужчины курс погубит тебя, и я доживу до того дня, чтобы этому порадоваться.

Эндрю Джексон.

Хейл посмотрел на другой лист, тоже забранный в пластик.

Его семейство пыталось найти ключ к шифру Джефферсона в течение ста семидесяти пяти лет. Нанимало специалистов. Тратило деньги.

Но ключ им не давался.

Послышались шаги, приближающиеся от носа судна, и в каюту вошел его личный секретарь.

– Включите телевизор.

Хейл увидел в его глазах озабоченность.

– Вести скверные.

Хейл нашел пульт дистанционного управления и нажал кнопку.

* * *

Малоун доел яблоко, держа газету раскрытой перед собой. Никакого сообщения о поездке президента в Нью-Йорк он не обнаружил. Странно. Президенты обычно приезжали с большой шумихой. Нужно быстрее уходить из отеля. Каждая секунда промедления усложняла эту задачу. Он знал, что в «Гранд-Хайате», большом многоэтажном комплексе, тысячи людей струятся потоками туда-сюда круглые сутки. Сомнительно, чтобы полиция или секретная служба смогли перекрыть все выходы, тем более так быстро. В помещении были включены два телевизора, и он видел, что камеры сотовых телефонов действительно передавали фотографии, но, к счастью, почти все они были размытыми. Пока что ни слова о состоянии Дэниелса. Люди тараторили о нападении, говорили, что все произошло прямо под ними. Несколько человек слышали выстрелы и видели ракету. Два агента в другом конце гостиной смотрели вниз и говорили по рациям.