Книга Шифр Джефферсона - Стив Берри

Вашингтон, округ Колумбия

30 января 1835 г.

11.00

Президент Джексон без страха смотрел на пистолет, направленный ему в грудь. Зрелище неожиданное, но все же знакомое человеку, воевавшему едва ли не всю жизнь. Он шел из ротонды Капитолия к восточному портику, погода соответствовала мрачному настроению. Министр финансов Леви Вудбери поддерживал его, как и надежная трость. Зима в этом году была суровой, особенно для сухопарого шестидесятисемилетнего тела – мышцы окоченели, легкие постоянно заполняла мокрота.

Джексон отважился покинуть Белый дом лишь для того, чтобы проститься со старым другом из Южной Каролины – Уорреном Дэвисом, который дважды избирался в Конгресс; первый раз как союзник, джексоновский демократ[1], второй – как нуллификатор[2](эту партию создал его противник, бывший вице-президент Джон Колдуэлл Кэлхун). Члены партии нуллификаторов искренне считали, что штаты сами решают, каким федеральным законам повиноваться. Эту глупость Джексон называл «дьявольскими кознями». Если бы нуллификаторы добились своего, страна перестала бы существовать – что, как он предполагал, и являлось их целью. К счастью, конституция говорила о едином правительстве, а не о безответственной лиге, где каждый может поступать, как вздумается.

Превыше всего был народ, а не штаты.

Джексон не собирался на похороны, однако накануне решил пойти. Какими бы ни были их политические разногласия, он любил Уоррена Дэвиса, поэтому вытерпел гнетущую проповедь капеллана – жизнь ненадежна, особенно для старых, – потом прошел в цепочке людей мимо открытого гроба, негромко произнес молитву и спустился в ротонду.

Толпа зрителей впечатляла.

Взглянуть на него пришли сотни людей. А ему хотелось внимания. В толпе Джексон чувствовал себя отцом, окруженным счастливыми детьми, любящим их как исполненный сознания долга родитель. И гордиться ему было чем. Он только что совершил невозможное – выплатил национальный долг на пятьдесят восьмом году существования республики и шестом году своего президентства. Несколько человек в толпе криком выразили одобрение. Наверху один из министров сказал ему, что зрители терпят холод главным образом ради того, чтобы увидеть Старого Гикори.

Он улыбнулся этому упоминанию своей несгибаемости, но комплимент воспринял с подозрением.

Джексон знал: многие, в том числе и члены его партии, кое-кто из которых лелеет президентские амбиции, беспокоятся, что он может нарушить прецедент и выдвинуть свою кандидатуру на третий срок. Враги, казалось, были повсюду, особенно здесь, в Капитолии, где представители Юга становились все более сильными, а северные законодатели – надменными.

Поддерживать какую-то видимость порядка становилось трудно даже для его сильной руки.

И хуже того, в последнее время он обнаружил, что теряет интерес к политике.

Все крупные сражения, похоже, остались позади.

Еще два года Джексон пробудет на президентской должности, а потом его карьере придет конец. Вот почему он не опровергал возможности третьего срока. По крайней мере, эта перспектива держала в страхе врагов.

Собственно, третий срок ему не был нужен. Он вернется в Нашвилл. В родной штат Теннесси, в любимый Эрмитаж.

Но тут возникла проблема с пистолетом.

Нарядно одетый незнакомец, наводящий одноствольный бронзовый пистолет, появился из толпы зрителей. Лицо его было скрыто густой черной бородой. В качестве генерала Джексон одерживал победы над британскими, испанскими, индейскими войсками. В качестве дуэлянта однажды убил противника во имя чести. Он не боялся никого. И уж разумеется, не этого дурака, бледные губы которого дрожали, как и рука, державшая оружие.

Молодой человек нажал на спуск.

Курок щелкнул.

Капсюль взорвался.

Звук взрыва отразился от каменных стен ротонды. Но искры, чтобы воспламенить порох в стволе, не было.

Осечка.

Стрелок казался потрясенным.

Джексон понял, что случилось. Холодный, сырой воздух. Президенту не раз приходилось сражаться в дождь, и он знал, как важно держать порох сухим.

Его охватил гнев.

Он сжал трость обеими руками, словно копье, и бросился на противника.

Молодой человек отбросил оружие.

Появился второй бронзовый пистолет, дуло его находилось всего в нескольких дюймах от груди Джексона.

Стрелок нажал на спуск.

Снова взрыв капсюля без искры.

Вторая осечка.

Не успел Джексон ударить противника тростью в живот, как Вудбери схватил его за одну руку, а военно-морской министр за другую. Какой-то человек в форме бросился на стрелка, следом за ним и несколько членов Конгресса. Одним из них оказался Дэви Крокетт из Теннесси.

– Пустите меня, – выкрикнул Джексон. – Пустите к нему! Я знаю, откуда он!

Но державшие не ослабили хватки.