Книга Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие - Игорь Оболенский

Особенно за последние годы изменились. Когда мы жили на Тверской, у нас была старушка-соседка. Она выскакивала всякий раз, когда слышала, что мы приходили домой, угощала чем-то. Над нами жила больная женщина, и когда ее дочь уезжала, я за ней смотрела.

Мне неловко говорить, поскольку я грузинка. Но это особый народ.

Моя сестра старше меня на два года, живет сейчас в Москве… Она живет далеко от меня. Часто у меня остается. У нее тоже никого нет. Все собираюсь поехать в Грузию. Сестра там бывает, а у меня пока не получается…

— Любовь Павловна, я хочу выпить за Вас и пожелать Вам душевного покоя.

— Будем стараться… Знаете, я каждый день плачу. Это же ненормально, я понимаю. У меня два предложения выйти замуж было. Два наших с Гришей знакомых делали. Я так обиделась на них, что перестала общаться.

— Сколько вы вместе прожили?

— 30 лет. Надолго никогда не расставались. Только когда он бывал в поездках. Да и то мы старались ездить вместе. В Италии были, в Америке шла его пьеса, мы ездили.

А еще я бредила Францией, даже учила язык. И когда у Гриши там поставили пьесу, мы отправились в Париж. Я даже говорила тогда по-французски. Что произвело на Гришу большое впечатление, я была счастлива.

У нас с Гришей все было слишком хорошо… Вы в Бога верите? Я все время себя утешаю, что Гриша был таким хорошим, и Бог хороших забирает.

Любого близкого человека жалко. А он был на редкость хороший…

— Вы чувствовали зависть к вашей паре?

— Ощущалось, конечно. Но я старалась не обращать на это внимание. 12 лет прошло со дня смерти и все так же ярко у меня воспоминания о том страшном дне… Но мы и жили так же ярко.

Наверное, потому и срыв такой был. Этот человек не должен был умереть так рано. Очень много радости он мне приносил. Ужасно, что плачу каждый день. Видимо, такова обратная сторона счастливой жизни и любви…

На часах было уже за полночь. Пора было уходить. На прощание Любовь Павловна подарила мне книгу с пьесами своего Гриши. Я ехал уже в пустом вагоне метро, читал диалог барона Мюнхгаузена и Марты, и мне казалось, что я слышу разговор Григория Горина со своей Любовью…

Сага о Вертинских

Ангелята

ИЗ ДОСЬЕ:

«Александр Вертинский — выдающийся певец, композитор, поэт и актер. Пытался поступить в Художественный театр, но был отвергнут самим Станиславским, принимавшим экзамен. Причиной отказа стал дефект дикции — Вертинский почти не выговаривал букву «р». В 1913 году дебютировал в кино. В 1915 году состоялось первое выступление на эстраде. Служил братом милосердия. В 1920 году на пароходе «Великий князь Александр Михайлович» отправился в эмиграцию. Выступал в Константинополе, Румынии, США, Германии, работал в Париже и Шанхае. В 1943 году вернулся на родину. Умер в Ленинграде в 1957 году в возрасте 68 лет.

В Шанхае женился на Лидии Циргвава. Лидия Владимировна — актриса, художник. Родилась в Харбине в 1923 году и была на 34 года моложе своего супруга. Снималась в фильмах «Садко», «Королевство кривых зеркал», «Дон Кихот», «Новые похождения кота в сапогах»

У Александра и Лидии Вертинских две дочери: Марианна и Анастасия, знаменитые актрисы театра и кино».

«У меня завелись ангелята,

Завелись среди белого дня.

Все, над чем я смеялся когда-то,

Все теперь восхищает меня!»

написал в 1945 году Александр Вертинский, посвятив свое стихотворение рождению дочерей. Оно так и называлось — «Доченьки».

Именно так чаще всего начинаются статьи о дочерях великого актера.

Мне повезло: удалось встретиться не только с Марианной и Анастасией, ной с Лидией Владимировной, вдовой Вертинского. А потому позволю себе процитировать здесь и романс, который Александр Николаевич посвятил ей.

«Ты смотри, никому не рассказывай,

Как люблю я тебя, ангел мой.

Как тебя, в твоем платьице газовом,

По ночам провожаю домой».

* * *

А теперь — обо всем по порядку. Отправляясь в подмосковный поселок Кратово, где в начале пятидесятых купил дачу Александр Вертинский, я не надеялся застать там все знаменитое семейство. Знал, что Анастасия Александровна, если и выезжает за город, то гостит у своего сына Степана.

А Лидия Владимировна и вовсе категорически избегает журналистов.

Помню, как после записи программы о Майе Плисецкой телеведущий Дмитрий Дибров признался мне, что будет считать себя состоявшимся интервьюером только после того, как сможет уговорить побеседовать с ним вдову Вертинского.

Потому о знакомстве с Вертинской-старшей, признаюсь, и не думал. В Кратово я приехал на встречу с Марианной Александровной, старшей дочерью великого Вертинского.

До поселками добрались довольно быстро. Оставалось разыскать дом Вертинских. Наверняка, найти в Кратове шикарный особняк не составит труда, думал я. И потому не очень внимательно слушал объяснения Марианны Александровны о том, как добираться до их дачи.

Огромный двухэтажный дом за высоким забором действительно бросался в глаза. Вот только принадлежал он, как оказалось, вовсе незнаменитому семейству, а труженику становящегося на обе ноги российского бизнеса. Спасибо, охрана богача показала мне нужное направление…

* * *

Скромно, очень скромно, доложу я вам, живут Вертинские. Простенький, правда, тоже о двух этажах, дом располагается на окруженной высокими соснами поляне. Легко открыв маленькую калитку, я прошел на территорию, по которой в свое время любил бродить сам Александр Николаевич. На лужайке меня уже ждала его старшая дочь. «Солнце в консервах», как ее называл отец.

День выдался солнечный. Поэтому поговорить мы решили на улице, расположившись за деревянным столиком, окруженным зарослями душистого жасмина.

— У вас тут, кроме жасмина, ничего не растет?

— Почему это ничего не растет? У нас, конечно, не много цветов, но кое-что есть. А было время, даже помидоры сажали. И огурцы у нас росли, пока жива была наша бабушка, Лидия Павловна. Но за всем этим надо ухаживать. Да к тому же здесь сосны, как Вы уже могли заметить. Слишком много тени. Зато у нас много сирени — и белая, и фиолетовая. Ее саженцы нам дал хороший мамин знакомый — преподаватель Суриковского художественного института, где она училась, по фамилии Курилко.

Он был настоящим садоводом. На его участке под Малаховкой даже виноград рос, из которого он делал вино. Курилко внешне походил на капитана Нельсона — седоволосый и с черной повязкой на одном глазу. Он стал моей первой любовью. Мне лет десять тогда исполнилось. Курилко был уникальным человеком — женщины из-за него кончали жизнь самоубийством. Он мог сесть на лошадь и поскакать в Париж.