Книга Крыло ангела - Олег Маркелов

— Брателло, твой «Речник» по ходу должен близко быть, — заглянул в купе младший сержант из наряда сопровождения поездов. — Тамбур открываем?

— Давай, — согласился Леха, с замиранием сердца ожидая последнего короткого свидания с заставой.

— О! Так ты с Нахичевани? — оживился невысокий круглолицый дембель. — А мы с Ленкоранского отряда.

— А чего через Ереван? — удивился Леха. — Баку-то ближе намного.

— Да мы там должны с двумя зёмами встретиться. Призывались вместе в Октемберян, а потом их в Ленинакан распределили, а нас в Ленкорань. Айда, братки, в тамбур! Пыхнем заодно.

Следом за Лехой и пограничником из наряда вся троица вывалилась в тамбур. В распахнутую дверь ворвался кажущийся густым воздух. Он еще не нес ночной свежести, но уже не был сухим и горячим, как несколько часов назад. Леха всматривался в освещенные окнами поезда и громадной южной луной окрестности. Погранец из наряда посторонился, пропуская его к самым поручням дверного проема. Он одновременно узнал начало охраняемого его заставой участка и увидел далеко впереди по направлению движения поезда луч установленного на платформу «ЗИЛ-130» мощного прожектора.

Т-образные столбы системы, лента «стиральной доски» профиля контрольно-следовой полосы, укатанная дорога перед зарослями камыша — все это день за днем Леха видел на протяжении полутора лет. Сколько сил, сколько мыслей и эмоций остались здесь… Леха мог совершенно уверенно сказать, что в этих диких местах остался навсегда маленький кусочек его сердца. И это не было бы пафосным, пустым изречением.

— Вон они! — ткнул пальцем пограничник из наряда, первым заметивший вышедший на дорогу вдоль контрольно-следовой полосы наряд.

И тотчас, словно ожидая этого жеста, к небу взмыла осветительная ракета. Леха замахал рукой, радостно заорав. Позади него клич подхватили трое дембелей. Шарящий по земле луч прожектора замер, притаившись, как будто услышав этот клич. А через секунду качнулся, разворачиваясь и поднимаясь вверх. Возможно, вернувшись на заставу, наряды и получат нагоняй от беснующегося начальника заставы — капитана, не намного старше их самих. Но сейчас они провожали своего товарища. Сейчас им плевать на злобного капитана и правила светомаскировки. Ведь пройдет еще немного времени, и наступит и их час. Кто-то уже им отсалютует осветительной ракетой, а экипаж прожектора в их честь «поставит свечку», вздыбив без малого десять километров света к далеким звездам. А светомаскировка… Да иранцы и без этих проводов отлично знают, что и как на нашей границе — где какие наряды службу несут, где какие укрепления и постройки…

— Ух ты! — охнул круглолицый, не в силах оторвать взгляд от уходящего вертикально вверх четко очерченного луча на фоне черноты чистого ночного неба. — Вот вышел срок! Пришла пора! И дембеля кричат — ура!

— В последнее время реже стали это делать, — констатировал со знающим видом пограничник из наряда сопровождения поездов.

— Просто в последнее время дерут за это больше, — поддержал его один из дембелей. — Такая демаскировка начальнику заставы как серпом по яйцам.

— За такие проводы грех не выпить, — подвел итог круглолицый. — Пошли, земеля, по пять капель накатим. Чтобы нас Москва хорошо встретила.

Леха никак не мог заснуть, мучась с головной болью. Вернее, он было заснул, но какой-то бред, приснившийся уже в который раз, выбросил его из теплых объятий сна. Все вокруг крепко спали, как и весь небольшой провинциальный городок, в который приехали они целым табором проведать бабушек-дедушек, не видевших внука два долгих армейских года.

А приснился Лехе странный мир, где переплелись причудливо разные времена и события. Там шла какая-то война, там были друзья и враги, там был его дом… Именно этот мир с завидным постоянством снился Лехе в армии. И вот теперь он опять снился настолько четко, что хоть бери бумагу да описывай все. Еще бы умение складно излагать, и тогда только поспевай эти сны в книжки превращать.

Леха аккуратно прокрался мимо спящих кто где родных на балкон и, плотно затворив дверь, закурил. В небе, совсем близком, висела огромная желтая луна. Воздух, совсем теплый и густой, не нарушал ни единым дуновением ветерок. Почему-то вспомнилась армия, где все делилось на «свой — чужой». Много проще даже, чем в том мире, из которого он уходил в армию. А уж с тем миром, в который он вернулся, сложно было даже сравнивать. Все изменилось в корне. Былая могучая и несокрушимая империя рухнула, уступив свои территории стране, кажущейся полной анархией.

Сигарета истлела, обжигая пальцы. Леха отпустил ее в недолгий полет до земли, провожая рубиновую искорку взглядом. Постоял, размышляя, не раскурить ли еще одну, но, передумав, вернулся в квартиру. Стараясь двигаться бесшумно, он пробрался туда, где между двумя стоящими у противоположных стен кроватями уместилась его раскладушка. На одной кровати едва слышно похрапывал дед, на другой, свернувшись калачиком, крепко спала сестра-погодок. Проклиная скрипучую раскладушку, Леха устроился на своем ложе. Вздрогнув от скрипа, сестра проснулась.

— Мне страшный сон приснился, — прошептала она испуганно.

— Это только сон, — успокоил ее Леха. — Все хорошо. Все спокойно. И ночь чудесная сегодня. Как на юге, тепло. И луна.

— Все равно мне как-то не по себе, — ответила девушка, передернув, будто бы от холода, плечами. — Дай мне руку.

Леха лег на спину, протянув руку к кровати сестры. Ухватив его за пальцы, девушка успокоилась.

На этот раз сон не заставил себя ждать. Но не успел он полностью вступить в свои права, как толчок ужаса вновь прогнал его прочь. Только теперь Леха не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Лежа на спине, он чувствовал только, как кто-то, цепко ухватив его за затылок, вытаскивает…

Паника захлестнула Леху словно девятый вал. Он ощущал себя совершенно беспомощным перед тем, кто вытаскивал сейчас его из собственного тела, как попавшуюся в зубы хищника черепаху из панциря. Он даже дышать больше не мог, замерев на вдохе. Только цеплялся, сам не понимая как, за свое тело, осознавая с отчаянием, что противник значительно сильнее. Он уже перестал видеть окружающее, несмотря на широко открытые глаза. Не зная того, кто схватил его, Леха только совершенно ясно понимал, что это враг. Страшный для него сейчас враг.

Внезапно, когда уже все чувства, связывающие его с этим миром, исчезли, уступив место абсолютной тьме, хватка ослабла. Какой-то звук коснулся его сознания. Невнятный и едва различимый, но придающий ему силы бороться. И — словно крик о помощи, привлекающий чье-то внимание. Требующий чьего-то присутствия и защиты. А то, что вцепилось в Леху, вдруг метнулось прочь, сразу разжав свои объятия. Леха упал назад в свое тело. Толчок был такой, что ему показалось, что падал он свысока.

— Алексей! Что с тобой?! Алексей! — Голос сестры ворвался в его сознание, будто вода через рухнувшую плотину.

И в ту же секунду Леха услышал свой жадный, судорожный вдох, как вдох ныряльщика, достигшего поверхности воды из последних сил, на самой грани, за которой уже не всплыть.