Книга Чистая бредятина - Стив Мартин

Бобби Мозгард, писатель, живущий в уединенной хижине штата Монтана, — являющийся фактически чуть ли единственным писателем, живущим в уединенной хижине в штате Монтана и не полоумным при этом, — стоит в настоящее время перед дилеммой, типичной для писателей всей страны: «У меня есть фраза, которую просто необходимо остановить; в настоящее время она занимает шестнадцать страниц и уже вываливается за порог моей уединенной хижины, она настолько загромождена, что начинает меня беспокоить — боюсь, мне уже недостаточно будет одной точки, потребуется по меньшей мере две, чтобы навсегда ее прикончить, а если это не сработает, то я уже заказал у Джесси базуку, и если я не получу своих точек, и притом быстро, мне придется ею воспользоваться…» Журнал «Международный Иврит» выступил на это с таким чрезвычайным заявлением: «В настоящее время у нас имеется в наличии избыточный запас обратных точек, и мы будем счастливы отправить партию их мистеру Мозгарду или любому другому писателю, оказавшемуся в кризисной ситуации!» .точку обратную нее в втыкаете вы когда ,тогда раз как сторону другую в посмотреть мгновение на фразу заставить чтобы ,том в заключается здесь хитрость Единственная

Общая озабоченность писателей четко выражена в краткой телеграмме следующего содержания:

Нехватка тчк не должна продолжаться стоп

В остановке расстановки тчк должна быть поставлена тчк стоп

Мы должны разрешить ситуацию и поставить тчк в тчк остановки расстановки тчк стоп

Искренне ваш зпт

Том Стоппард стоп

Не стоит и говорить, что многоточие начало испытывать на себе всевозрастающий прессинг…

«Заверяю вас, — заверил нас представитель по связям с прессой, — заверяю вас, многоточие не — повторяю, не — является просто тремя точками, нанизанными друг за другом, и, хотя определенные писатели совершают на многоточие варварские набеги в поисках недостающих точек, вышеупомянутые точки глубоко неэлегантны и неэффективны при использовании их для остановки фразы! ¿Точка многоточия слишком слаба, чтобы остановить ход современной фразы, что потребует по меньшей мере двух точек многоточия, оставляя третью точку бессмысленно торчать в одиночестве, — при том, что в реальности две точки в конце предложения будут выглядеть как типографская опечатка, компрендре? И кто сказал, в конечном итоге, что гарнитура Таймс Светлая настолько важна? Почему писатели не могут воспользоваться частями какого–нибудь другого, менее общеупотребительного шрифта, вроде Клёвый Делюкс, Хлюздя Экстра Узкий или Текущий Чердак?»

Фактически, уже поднялось целое движение за альтернативную пунктуацию; возьмите, к примеру, Культ Новой Пунктуации и Самоубийства из Южного Техаса, чье кредо — «Почему не испытать какие–нибудь иные и неисследованные виды пунктуации, а потом не покончить с собой?» Смотрите, как легко разворачиваются эти узловатые эпиграммы из Шекспира:

Не в каждом облаке гроза таится :)

Горацио, друг мой, я умираю :(

Вспоминая эмбарго на звездочку гарнитуры Альбертус Экстра Полужирной несколько лет назад, остается надеяться только на то, что кризис разрешится быстро, ибо жизнь, состоящая из одних восклицательных знаков, сколь поверхностно восхитительны они бы ни были, — ну что это за жизнь?! Существует, разумеется, множество других шрифтов, которыми можно пользоваться в случае затяжного кризиса, но, если говорить до конца честно, с каким из них вы бы с большей радостью встретились — с Хлюздей Экстра Узким или с сисястой сексуальностью Таймс Светлой? Сам кризис нехватки точек может оказаться полезным — при условии, что он быстро разрешится, — поскольку заставил по меньшей мере автора этих строк ценить свою единственную точку и дорожить ею, поэтому с глубочайшим уважением я сейчас ею и воспользуюсь.

КОТИК ШРЁДИНГЕРА

В ящик вместе с радиоактивным атомом помещают кота. Если атом распадается, кота убивает молотком; если атом не распадается, кот остается жить. Поскольку перед тем, как наблюдатель откроет ящик, считается, что атом находится либо в одном, либо в другом состоянии, кот, таким образом, должен считаться живым и мертвым одновременно.

Кошачий парадокс Эрвина Шрёдингера, 1935 г.

Банан Витгенштейна

Из Нью–Йорка в Лос–Анджелес первым классом летит банан. Два ученых, по одному в каждом городе, разговаривают о банане по телефону. Поскольку референт слова банан постоянно перемещается по отношению к своему существительному, он никогда не занимает какой–то одной части пространства, а то, что не занимает пространства, по определению не существует. Таким образом, банан прибудет в аэропорт Джона Ф. Кеннеди, а лимузин для доставки его в город, его не встретит, хотя бронь заказа подтвердили в Лос–Анджелесе.

Угольный брикет Элвиса

В герметичном помещении жаровня готовит венские сосиски. По мере того, как древесный уголь поглощает кислород, целостность брикета ослабевает. Таким образом, наблюдатель, катающийся на американских горках, проголодается и захочет съесть венскую сосиску, но его вышвырнет из кабинки, если он встанет и закричит:

— Элвис, притащи–ка мне хот–дог!

Амортизирующий трос шеф–повара Боярди

Одним концом резиновый трос для прыжков с высоты пристегнут к нейтрино, другим — к вибрафону. После чего нейтрино разгоняется до скорости света, а вибрафон сбрасывается с моста через Оклендский залив. Трос таким образом растянется до бесконечно малой тонкости, нейтрино распадется, а вибрафон окажется разбит рикошетом резинового троса. Однако наблюдатель, стоящий на пляже, останется в убеждении, что он слышит Второй фортепианный концерт Чайковского, исполняемый дядюшкой шефа Боярди — Немо.

Дождевая шляпка Сакаджавеи

Льюис и Кларк восхищаются шляпкой Сакаджавеи от дождя. Проведя полгода в глухомани, Льюис хочет носить дождевую шляпку, даже когда никакого дождя нет. Кларк же хочет, чтобы ее продолжала носить Сакаджавея, а с Льюисом связываться ему неохота: по всей вероятности, тот наденет шляпку и заважничает. Тем не менее, наблюдателю, оглянувшемуся на них из двадцать первого века, все это покажется абсолютно нормальным.

Неяблочный нештрудель Аполлона

Вообразите, что Аполлон бежит спиной вперед по кольцам Сатурна, держа в руках блюдо с очень горячим яблочным штруделем. В другой вселенной, соединенной с данной лишь пространственно–временной червоточиной, располагается кучка ванильного мороженого. Неумолимо ванильное мороженое перемещается к пространственно–временному тоннелю и неизбежно будет вывалено на яблочный штрудель. Однако меняться женами во многих странах — по–прежнему ай–я–яй.

Ведерко склизкой гадости Джима Денди

Джим Денди помещен в трехмерный лабиринт. Его брюки завязаны на лодыжках и набиты песком. Всякий раз, когда он перемещается в другое измерение, он должен написать рецензию на кинофильм «Титаник» и дать ему сначала одну звездочку, затем две, затем три, но кассовый доход не упомянуть ни разу. Если он выберется из лабиринта, штанины он сможет развязать, а высыпавшийся из них песок соберется в кубок из кегельбана, который Джим Денди заберет домой.