Книга Дисциплинарный санаторий - Эдуард Лимонов

Из всех возможных определений героя современность сочла нужным сохранить лишь один смысл: «Главный персонаж вымышленного произведения» — и игнорирует другие, более высокие смыслы: «Имя, данное греками полубогам и большим людям»; «Тот, кто отличился экстраординарными качествами или действиями, в частности, в войне».

Когда великолепный Муаммар Каддафи в голубом бурнусе или в мундире появляется на экране теле, одомашненный житель санаториев дергается в испуге. «Монстр», «террорист», «злодей», public enemy[31]номер один» — называет его media, послушно следуя своей собственной неприязни к возбуждающимся (да еще и иностранным) и фальшивой информации, подброшенной спецслужбой Соединенных Штатов — ЦРУ. (Смотри: ««Вуаль» — секретные войны ЦРУ» Боба Вудьярда. Прекрасная книга для изучения работы администрации и media самого крупного в мире дисциплинарного санатория.) Возбуждающийся Каддафи вызывает у примерных маленьких больных, сидящих перед теле, злобу. Почему? Ни о какой серьезной угрозе санаторной цивилизации (или одному из санаториев) со стороны лидера пустынной страны с населением 2.860.000 жителей говорить не приходится. Напрашивается объяснение психологическое: Каддафи — и возбуждающийся и чужой герой. Арабский. Он раздражает, этот Сарацин, ведущий себя вызывающе, освоивший западные методы паблисити, раздражает больных замиренных обществ, загнанных в санатории. Его существование — укор, videoclip осуществившейся сказки. Смифы и Дюпоны также хотели бы разъезжать в джипах в сопровождении гвардии девушек в беретах и с «Калашниковыми», но бессильны от рождения. Зависть, понимание собственного бессилия (по стандартам иудео-христианского сознания) легко перевоплощаются в злобу. Лидеры санатория ближе больному и понятнее. Он видит их разрешенные мелкие пороки, сравнивает со своими разрешенными мелкими пороками и счастлив посредственности своих лидеров и своей собственности. А этот тип из пустыни! (Интересно, что сотни тиранов в мундирах и без, зависимых от Соединенных Штатов или европейских санаториев, не вызывают у больных и сотой доли той злобы, какую вызывает Каддафи. Очевидно, причина также в его независимости.) Каддафи — экстраординарное живое свидетельство того, что сказочный вариант жизни возможен и сегодня. Но за пределами санаториев. Между тем, существует и рациональное объяснение феномену Каддафи. Мечтающий о слиянии мелких арабских стран в сильную арабскую державу, панарабист, он может быть помещен рядом с объединителем Италии Джузеппе Гарибальди или «либертадором» Симоном Боливаром. Их также изображали в свое время монстрами — их противники: Австро-Венгерская империя и Испанская монархия.

Больше других повезло Че Геваре. Потому что его личность укладывалась в популярную традицию последнего идеологического движения — марксизма. Авторитет марксизма легализировал личность Че, расшифровал ее для массового больного. По поводу того, что Че — герой, возражений нет. Плакаты с его изображением продаются на парижских набережных вместе с фотографиями Джеймса Дина, Мэрилин Монро и голых задов. Были возражения против того, чтобы Че существовал. Потому его убили. (Топтание охотников вокруг трупа убитого в Альпах волка, недавно показанное в тележурнале, удивительным образом напомнило мне знаменитое фото группы боливийцев и цэрэушников вокруг трупа Че.) Для Героя смерть — профессия, потому слезопуекания неуместны. («Права человека» — Хартия Трусости больных, но не героев.) И пылает Че с парижских стен трафаретным красным обличьем, под которым надпись: «Мутоны[32], проснитесь!» (Можно называть смирных больных также и мутонами, и домашними животными, и по-иному — важен факт отсутствия свободной воли, не убитой пытками, но атрофированной постепенно закармливанием…)

Когда начался процесс одомашнивания человека? Один из эпизодов состоялся на пляс де Вож еще в XVII веке. Администрация давно поняла, что больше всего ей подходит тип безопасного, послушного человека. Дабы создать оный, следовало подавить частную инициативу. Предок современных директоров санаториев и их идол — кардинал Ришелье проживал в доме 21 на пляс де Вож. 12 мая 1627 года, протестуя против королевского декрета (составленного Ришелье), запрещавшего дуэли, граф Монтморанси-Бутевилль и его секунданты Ла Берт и де Шапелль встретились и скрестили шпага под окнами Ришелье с маркизом де Бэврон, Бюсси д'Амбуаз и Букэ. Бюсси был убит, Ла Берт ранен, Бэврон и Букэ сбежали в Англию, но граф де Монтморанси и де Шапелль были арестованы, приговорены к смерти и обезглавлены на Грэвской площади. Не смейте распоряжаться вашими жизнями как вам заблагорассудится. Они принадлежат государству!

Так давно они стали наступать на нашу свободу. Не желая, чтоб мы убивали друг друга поштучно, следуя нашим симпатиям и антипатиям, администраторы всегда имели для населений другие планы: чтобы они дисциплинированно и сплоченно погибали в коллективных битвах против других толп. Если в момент казни Монтморанси и де Шапелля тогдашнее общественное мнение, во всяком случае, часть его, сочувствовало им, в нашу эпоху возбуждающийся все более маржинализирован[33], все более непонятен толпе. Баадера и Ульрику Майнхофф осудили и больные, и группу Баадера иначе как «бандой» media (она не только и не столько рупор общественного мнения, как создатель его и навязыватель-диктатор) не называла. Санаторий перешел на режим мягкого насилия, да, но возбуждающихся наказывают не менее жестоко, чем в 1627 году. Разумеется, Баадер и его сторонники знали, на что шли, начиная войну с государством, однако их «самоубийства» в тюрьме строгого режима выглядят совсем уж неблагородно, даже по самым низким стандартам человечности. Даже убийство Че в боливийской западне выглядит благороднее.

Последние десятилетия герои — редкость исключительная, как волки в европейских лесах и горах. С распространением идей устройства «хорошей» жизни для возможно большего количества человеческих существ больные и администрация совместно проводят планомерное уничтожение героев — возбуждающихся. В навсегда устроенном, защищенном PAIX ATOMIQUE, обещающем быть многотысячелетним Райхе созвездия блистательных санаториев герои не нужны. Так американские колонисты уничтожали индейцев как лишний элемент в той жизни, которую они устраивали. Метод геноцида героев характерен для всей евроцивилизации (Союз Советских с блоком включительно). Враг вначале выбирается и осуждается морально; подбираются свидетельства и доказательства его отрицательности и злобности («холодная», «моральная» война). Распространение идеи об ущербности, злобности, монструозности группы, нации, расы, социального или биологического меньшинства влечет за собой закономерно физическое уничтожение монстров. Индейцев, шуанов, троцкистов, коммунистов в Индонезии, Че Гевары, бомбардировка Каддафи американской авиацией, уничтожение «банды» Баадера… За уничтожением каждой группы возбуждающихся следует обыкновенно волна превентивных мер: попытка создания условий, при которых возбуждающиеся не смогут возникнуть. Средство к достижению этой цели — усиленный надзор администрации за внутренней жизнью санатория и кооперация санаториев в борьбе против возбуждающихся. Рекомендую проследить, например, недолгую историю «Интерпола», совсем недавно еще невинной архивной организации. Значение ее в межсанаторном полисировании все разбухает, и сегодня она находится в центре глобальной Антанты против «терроризма», в составе Антанты и социалистические санатории стран Восточного блока. Уже в 1978 году Болгария позволила ФРГ арестовать на своей территории члена «Баадер-Майнхофф банды». Поучительна и история ООН, все более принимающей на себя функции репрессивного органа, карателя возбуждающихся стран. Опасность существительного «террорист», возникшего из прилагательного, заключается в опасной расплывчатости его значения. (Известно, что администрация Виши называла в свое время «террористами» тех, кого сегодняшняя администрация называет-героями Сопротивления.) Обозначая некогда метод, сегодня «террорист» обозначает суть. Сегодня всякая организованная борьба радикальной вооруженной группы против легальной администрации санатория будет подавлена объединенными силами всех санаториев блока. Когда администрации двух блоков (Восточного и Западного) договорятся во всем, настанет тот невыносимый рай на земле, тот «мир во всем мире», каковой так усиленно желали реализовать администраторы-утописты всех мастей. К этому идет дело. Возбуждающихся уже лишили морального права возмутиться против администрации санатория.