Книга Взрослые люди - Денис Драгунский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В октябре Петров позвонил Сергееву в пятьдесят второй раз.
Сергеев назначил ему встречу. В кафе, вечером, после спектакля.
Сергеев рассказывал Петрову, как он будет ставить его пьесу. Какие актеры будут играть, кто будет делать декорации. Они выпили. Сергеев оставил свою машину у театра, и они пошли пешком. Была ночь. Сергеев наизусть читал отрывки из пьесы Петрова. Они шли через весь город. Сергеев жил за рекой. Взобрались на мост. Сергеев остановился, облокотился на перила, закурил. Была сухая и прохладная осень. Река текла внизу, темная с редкими искрами фонарей. Вдали что-то плыло.
– Старик, это будет нечто, – бормотал Сергеев. Они уже перешли на «ты». – Мы им покажем, старик. Начинаем работать. Звони в начале будущей недели…
Огромная баржа, груженная металлоломом, медленно вплыла под мост.
Сергеев был очень легкий.
Петров дал показания, что проводил его до моста и пошел домой.
А пьесу потом переделал в повесть.
Взрослые люди
– Дерьмо! – закричала мама. – Дерьмо, ничтожество!
Илюша закрыл уши руками, уткнулся в подушку и заплакал.
Папа что-то басил в ответ и стучал кулаком. Илюша догадался, что по шкафу, потому что очень громко.
Илюша попытался засунуть в ухо кончик одеяла. Не вышло. Тогда он закрыл голову подушкой, а сверху натянул одеяло. Голоса слышны, но слов не разобрать, уже лучше. Правда, очень душно.
Постепенно заснул. Засыпая, удивился, что они затихли тоже.
Так бывало раз в неделю или чаще.
Днем родители часто «не разговаривали». Или разговаривали, но как-то странно. Папа сидел за столом и вдруг кривился, громко вздыхал и начинал тереть рукой сердце.
– Неважно себя чувствуешь? – спрашивала мама.
– Я себя отлично чувствую, – отвечал папа. – Так, чешется.
– Тогда зачем эти демонстрации? Ах, ах! – мама хваталась за сердце, понарошку закатывая глаза.
– Вижу, у тебя плохое настроение, – говорил папа.
– У меня прекрасное настроение! – отвечала мама.
Начинался скандал. Шестьдесят третий в году. Илюша считал.
Илюша переходил из класса в класс. Потом поступил в институт. Потом закончил. Устроился на приличную работу. Проработал месяц. Получил первую зарплату. Сказал маме с папой по этому случаю:
– Пойдемте отметим! Я приглашаю.
– В другой раз, – сказал папа. – Есть разговор. Садись.
– Ты взрослый человек, ты поймешь, – сказала мама. – Мы с папой разводимся.
– Да, – сказал папа. – Спокойно, мирно, дружелюбно.
– Ага, – кивнул Илюша. – Конечно.
– Не лезь в наши отношения! – строго сказала мама.
– Вот именно! – папа даже постучал пальцем по краешку стола.
– А почему вы разводитесь сейчас? – вдруг закричал Илюша. – А не тогда? Когда мне было десять, двенадцать, пятнадцать лет? Когда я подыхал от ваших скандалов?
– Поросенок ты, – сказал папа. – Всё ведь ради тебя.
– Чтоб ты вырос в нормальной семье, – сказала мама.
– Как я мечтал о вашем разводе! – Илюша вскочил с кресла. – В классе у многих ребят родители развелись, и всё нормально. Как я им завидовал…
– А ты бы с кем остался, с папой или мамой? – улыбнулась мама.
– Тогда я не думал, – серьезно сказал Илюша. – А сейчас – ни с кем. Я уеду. Пока буду жить у одного знакомого. В смысле у одного друга.
– Ишь ты, – хохотнул папа. – У вас с ним серьезно?
– Идите вы! – закричал Илюша и выбежал в прихожую.
Слышно было, как он надевает плащ. Хлопнула дверь.
– А может, не надо разводиться? – задумчиво сказал папа. – Раз он уезжает, мы сможем жить в разных комнатах.
Амортизация активов
Любовь есть на свете, дамы и господа.
Она существует, что бы ни говорили отдельные циники обоего пола.
Давным-давно, в 1976-м, кажется, году, я разговорился на пляже с одной студенткой четвертого курса. То есть она уже перешла на пятый – было лето.
Она сказала:
– Я выйду замуж за человека, который либо сразу увезет меня за границу, либо обеспечит мне здесь заграничный уровень жизни.
Она это очень решительно сказала. Даже отчасти злобно.
– Почему? – спросил я.
– Потому что я красивая, – сказала она. – Правда?
Она была, конечно, красивая. Ну не так, чтоб упасть от изумления или на улице оглянуться. Но при этом на твердую четверку. Даже с плюсом. То есть да, красивая, никуда не денешься.
– Правда, – сказал я.
– Вот, – еще злее сказала она.
– Что – вот?
– Разве непонятно? Я красивая. А больше у меня ничего нет.
Понятно, понятно. То есть у нее есть некий актив, и она хочет его выгодно продать. Это была редкая откровенность для семидесятых.
Не то что теперь. Особенно по телевизору в разных ток-шоу.
Недавно в одной областной газете я прочел мнение какого-то богатого человека. Наверное, он насмотрелся этих ток-шоу. И высказался:
«Ей двадцать два года, она хорошенькая, и она хочет, чтоб я купил ей квартиру. За что? За то, что она красивая и молодая? Помилуйте, господа! Недвижимость растет в цене, а женщина стареет. Стареет физически – кожа, упругость, свежесть. И устаревает морально – через четыре года ей уже двадцать шесть, тридцатка не за горами. А квартира становится все дороже и дороже. Нечестно. За красоту и молодость надо платить сумочками и кофточками, потому что они тоже изнашиваются и выходят из моды».
Такова суровая экономическая реальность.
Но попытки свести отношения мужчины и женщины к обмену благами (ресурсами, активами) – полная чепуха. Обмен все равно получается неэквивалентный, обидный, грабительский. Причем с обеих точек зрения!
Все, что происходит между мужчиной и женщиной, – происходит из-за любви, из-за этого странного, невнятного, порой пугающего чувства.
Даже выбор проститутки и поиск богатого содержателя.
Не говоря уже об отношениях порядочных людей.
Автор, герой и читатель
Книжным героям не только сочувствуют. Героями себя воображают. С ними, так сказать, отождествляются.
Красивый тонкий юноша воображал себя князем Андреем. Некрасивый и неловкий – Пьером Безуховым. Счастливый любовник – Вронским. Обманутый муж – Карениным.
