Книга Обитатели холмов - Ричард Адамс

Орех и его приятели оказались в незнакомом месте впервые в жизни. Они держались — или старались держаться — поближе друг к другу, и все равно временами кто-нибудь да отставал. Они пытались приноровиться к ровному бегу, а получалось ни то ни се, что-то среднее между бегом и прыгом. Никакая наука не дается без подготовки. К тому же в лесу всем им было очень страшно. Порой беглецы едва не впадали в торн — состояние, когда перепуганный, измученный зверек, парализованный усталостью или страхом, способен только таращить стекленеющие глаза. Так смотрит кролик на приближающегося врага — ласку или человека, — готовясь расстаться с жизнью. Плошка, с опущенными ушами, сидел под папоротником и дрожал. Странно и неловко он держал на весу одну лапу, вылизывая ее со страдальческим видом. Пятик выглядел немногим лучше. Он устал, но все же храбрился. Глядя на них, Орех решил, что нельзя трогаться с места, пока эти двое не отдохнут и не наберутся сил на случай, если встретятся с элилем. Но если они остановятся, все голодные и замерзшие, то сразу вспомнят о своих страхах и, очень может быть, разбегутся или вернутся обратно. Тут ему в голову пришла идея.

— Ладно, отдохнем, — сказал Орех. — Полезли-ка в папоротники. И знаешь что, Одуванчик, давай-ка расскажи нам что-нибудь. Я знаю, ты на это мастер. Смотри, как Плошке не терпится послушать.

Одуванчик взглянул на Плошку и понял причину просьбы. Подавив собственный страх перед пустынным лесом, где на голой земле не растет трава, страх перед совами, которые вылетают охотиться на рассвете и очень хорошо слышат, страх перед странным и неприятным запахом лесных животных, которые где-то совсем-совсем рядом, Одуванчик начал рассказ.

6

Сказка про то, как Фрит благословил Эль-Ахрайраха

Меня в обмане он винит —

Но нет за мной вины!

Пускай полюбит он во мне

Ту, что древней луны!

У. Б. Йейтс. Девушка и старуха.

Перевод С. Степанова

— Давным-давно сотворил Фрит землю. Сотворил он еще и звезды, а земля наша тоже звезда. А чтобы сотворить их, он разбросал свой помет по всему небу, потому и растут теперь на земле такие большие деревья да такая густая трава. Сотворил Фрит ручьи и заставил их течь. И они текли за ним, пока он шел по небу, а когда спустился, кинулись искать его вниз. Фрит создал зверей и птиц, и сначала все были похожи друг на друга. Ласточка дружила с пустельгой — они вместе летали и вместе клевали зерна и мух. Лиса и кролик тоже были друзьями и вместе ели траву. У них было вдоволь травы и вдоволь мух, потому что мир лежал новый, и Фрит сиял над ним, яркий и теплый, целые дни напролет.

В те времена Эль-Ахрайрах жил среди прочих животных и было у него много жен. У него было так много жен, что не рассказать, а у жен — так много детей, что сам Эль-Ахрайрах не знал им счета, и все они ели траву, одуванчики, клевер, салат, а Эль-Ахрайрах был им отец.

Тут Шишак одобрительно фыркнул.

— Через некоторое время, — продолжал Одуванчик, — травы стало меньше, и кролики разбрелись по свету, поедая на своем пути все, что им приглянется.

И тогда Фрит сказал Эль-Ахрайраху: «Принц Кролик, если ты не сумеешь найти способ обуздать свой народ, я сам это сделаю. Помни об этом». Но Эль-Ахрайрах не внял словам Фрита и ответил: «Мой народ самый сильный на свете, потому что ест больше всех и плодится быстрее всех. А это значит, что он любит Творца своего, Фрита, больше, чем его любят другие, и больше других благодарит его за свет и тепло. Лучше бы тебе понять, о Господин, что таким народом нужно гордиться, а не мешать ему наслаждаться своей замечательной жизнью».

Фрит мог бы в ту же секунду испепелить Эль-Ахрайраха, но тот нужен был на земле для веселья, проказ и подвигов. Так что Фрит решил не наказывать принца, а подшутить над ним. Он велел всем — птицам и всем животным собраться вместе и пообещал приготовить подарок каждому, так чтобы все они стали отличаться друг от друга. И все твари живые пришли к тому месту, куда велел Фрит. Но все пришли в разное время, а Фрит заранее знал, что так оно и будет. И когда пришел дрозд, Фрит подарил ему прекрасную песню, а когда пришел бык, дал быку рога и силу, чтобы никого не бояться. А потом по очереди пришли лиса, горностай и ласка. И он дал им хитрость, жестокость и жажду охоты и приказал убивать детей Эль-Ахрайраха и кормиться ими. Так что когда лиса, горностай и ласка ушли: от Фрита, в них уже поселился голод и желание съесть мясо кролика.

А Эль-Ахрайрах все это время плясал, играл да хвастался, что получит от Фрита самый лучший подарок. Наконец и он решил предстать перед ним. Но по дороге успел остановиться и отдохнуть на мягком песчаном холме. А пока он отдыхал, над холмом пролетал черный Стриж, и Стриж крикнул ему: «Знай! Знай! Знай!» И с тех пор, как вам известно, все стрижи только это слово и могут сказать. А Эль-Ахрайрах окликнул Стрижа и спросил: «Что я должен знать?» «А то, — ответил Стриж, — что не хотел бы я оказаться на твоем месте, Эль-Ахрайрах. Потому что Фрит дал лисе и ласке жестокое сердце и острые зубы, потому что он подарил кошкам бесшумные лапы и глаза, способные видеть ночью, и все они ушли от Фрита с желанием убить и съесть зверька в кроличьей шкурке». И Стриж исчез за холмом. В ту же минуту Эль-Ахрайрах услышал голос Фрита: «Где ты, Эль-Ахрайрах? Все уже разобрали подарки и ушли, не пришел только Эль-Ахрайрах».

Тогда Эль-Ахрайрах понял, насколько Фрит умнее его, и испугался. Бедняга решил, что следом за Фритом идут ласка с лисой, сел на склоне холма и принялся рыть землю. Он рыл нору быстро-быстро, но успел вырыть совсем немного, когда на холме появился Фрит, один, без сопровождения. Фрит увидел задние ноги кролика и песок, летевший из норы, посмотрел на это и крикнул: «Друг мой, не встречал ли ты Эль-Ахрайраха, я ищу его, чтобы сделать ему подарок?» «Нет, — ответил, не высовываясь, Эль-Ахрайрах, — не встречал. Он сейчас далеко, ему некогда бегать туда-сюда». Тогда Фрит сказал: «Тогда выйди ты, и я благословлю вместо него тебя». «Не могу, — сказал Эль-Ахрайрах, — я занят. Скоро сюда придут ласка с лисой. Если тебе все равно, кого благословлять, благослови мои задние ноги, раз уж они все равно торчат».

Кролики слышали эту сказку и раньше: и зимними вечерами, когда по всем переходам кроличьих коридоров тянет холодным сквозняком, а на тропинках у нор лежит ледяная изморозь; и на летних закатах, в траве под пахнущим сладкой гнилью цветущим кустом бузины. Но Одуванчик рассказывал так хорошо, что даже Плошка, забыв про усталость и страх, задумался о несокрушимости кроличьего племени. Каждый представлял себя Эль-Ахрайрахом, который посмел нахально обманывать Фрита и все же остался цел.

— Тогда, — продолжил рассказ Одуванчик, — Фрит ощутил прилив самых теплых чувств к Эль-Ахрайраху, так как увидел его сметливость: даже, зная, что Фрит ищет его, чтобы отдать лисе и ласке, все равно не перестал проказничать. И Фритт сказал: «Хорошо, я благословлю твои задние ноги, раз уж они торчат. Быть вам, задние ноги, сильными, быстрыми, резвыми, и не раз вы спасете жизнь своему хозяину. Да будет так!» И как только он это сказал, хвост у Эль-Ахрайраха стал белым и засиял, как звездочка в небе, а задние ноги вытянулись и стали такими сильными, что застучали по земле так, что жуки попадали с травинок. Эль-Ахрайрах выбрался из норы и быстрее ветра понесся прочь. А Фрит крикнул ему вслед: «Помни, Эль-Ахрайрах, я не позволю твоему народу овладеть миром. Теперь весь мир твой враг, а ты теперь — Принц-у-Которого-Тысяча-Врагов. Стоит любому из них тебя поймать — и ты погиб. Но сначала еще пусть побегают. Теперь ты умеешь рыть норы, у тебя чуткий слух и быстрые ноги, так что теперь ты Принц-Быстрые-Ножки! Будь ловким, сметливым, и не исчезнет твой род вовеки». И хотя Эль-Ахрайрах понял, что Фрит не шутит, они все же остались друзьями. И потом каждый вечер, окончив дневные труды, Фрит ложился, легко и спокойно, на красное облако, смотрел вниз и любовался тем, как Эль-Ахрайрах, и его дети, и дети его детей выходят из нор поиграть и полакомиться травкой, потому что остался им другом и пообещал, что род их никогда не исчезнет.