Книга Марш через джунгли - Дэвид Марк Вебер

Она включила передатчик:

— Дежурный сержант. ЧП в инженерном. У нас дыра. Общую тревогу не объявлять, — и прервала связь.

Дежурный напрямую свяжется с Панэ, морпехи пользуются шифрованной связью, и даже если у убийцы есть сообщник, он ничего не услышит. Правда, диверсант — а скорее всего убийца планировал именно диверсию — вполне мог разбросать за собой полдюжины жучков. В таком случае он вскоре узнает, что его преступление обнаружено.

Косутич отстегнула от пояса погибшего часового штатный «нюхач» — ручной анализатор — и обследовала люк. Никаких следов взлома. Она ввела код доступа. Едва люк приоткрылся, Ева стремительно нырнула внутрь, держась как можно ближе к полу. Кровь уже сворачивалась, а труп начал остывать, так что вряд ли за стенкой поджидал убийца, но Ева Косутич точно не дослужилась бы до сержант-майора, полагайся она на разнообразные «вряд ли».

— Инженерный. Говорит сержант-майор Косутич. — Она снова связалась с дежурным. — Нет, повторяю, общую тревогу не объявляем. В отсеке, возможно, находится диверсант. Часовой мертв.

Она провела «нюхачом» вокруг себя. Прибор уловил множество тепловых следов. Они были повсюду, и почти все они вели прямо, в глубь отсека. Все, кроме одного. Единственная тепловая дорожка, отделявшаяся от общего клубка, уводила влево, и выглядела она более свежей, чем стальные.

Что? — потребовал разъяснений недоверчивый коммуникатор. — Где?

— Похоже, где-то в квадрате четыре, — сориентировалась она. — Включайте сканнеры и камеры. Найдите его.

Кто бы ни находился сейчас на другом конце линии, несколько мгновений он молчал. Затем тихо выдохнул:

— Приказ понял, подтверждаю.

Во имя ада, ей оставалось лишь надеяться, что это не предатель.

Мичман Гуа приостановилась и огляделась по сторонам. Снова включила прицел, использовала его сетку для определения нужной точки на правой переборке, затем залезла в сумку и извлекла килограммовую упаковку взрывчатки. Сорвала с донышка защитное покрытие, с помощью универсального клея прикрепила заряд к переборке, внимательно осмотрела свое творение. Никаких ошибок. Она сдвинула предохранитель и опустила переключатель в нижнее положение. Замигала и почти тотчас погасла красная лампочка — бомба готова к взрыву.

Мичман снова выбрала левый коридор и двинулась по заранее намеченному маршруту. Осталось еще три заряда.

На выходе с эскалатора капитан Панэ застегнул горловину легкого скафандра-«хамелеона» и защелкнул шлем, загерметизировав систему жизнеобеспечения. Его встречал старший сержант Чжин, уже полностью экипированный, с «хамелеоном» Евы Косутич, небрежно переброшенным через плечо; шлем Евы сержант держал под мышкой. Стандартный легкий скафандр морской пехоты обеспечивал лучшую защиту от огнестрельного оружия, чем повседневный мундир, служил прекрасной маскировкой, меняя раскраску соответственно окружающей среде, и был спроектирован для работы в вакууме. Он, конечно, по всем параметрам уступал боевой броне, но времени облачаться в бронескафандр попросту не было.

В любом случае один взвод всегда находился в состоянии готовности «ноль», и если бронепехота не подтянется сюда в течение нескольких минут, значит, его имя — не Арман Панэ.

— Ева! — выдохнул капитан в микрофон шлема. — Ответь мне.

— Пока три. Килограммовые заряды, размещены непосредственно на плазмопроводе. Обезвредить не могу, нутром чую — они с ловушками.

— Капитан Красницкий, это капитан Панэ. — Переключившись на личный канал, Панэ обошелся без предисловий. Неожиданность, напомнил он себе, это категория восприятия, а не реальности. — Надо перекрыть трубопроводы.

— Это невозможно, — ответил Красницкий. — Туннельный двигатель нельзя отключить просто по желанию. Если вы рискнете, мы можем оказаться неизвестно где — в произвольной точке сферы радиусом примерно в девять световых лет. И в любом случае плазму переводят в неактивное состояние ступенчатым процессом. Если им пренебречь, возможны... весьма неприятные последствия. Мы рискуем всем.

— Если бы инженерный отсек был поражен вражеским огнем, — спросил Панэ, — что бы вы сделали?

— Мы же сейчас идем не на фазовом двигателе, — рявкнул в ответ Красницкий. — В пространстве туннеля никакая атака невозможна. Поэтому и меры по ее отражению не предусмотрены.

— Вот дерьмо, — спокойно сказал Панэ. На памяти подчиненных он выругался впервые. — Сержант-майор, черт вас возьми, выбирайтесь оттуда.

— Но таймеров я не нашла.

— Это ничего не значит.

— Возможно. Но если я перехвачу того, кто их установил...

— А если они на «мертвой руке»? — оскалился Панэ, выходя из последнего лифта. — Сержант-майор Косутич, убирайтесь оттуда. Это приказ. Немедленно.

— Возвращаться мне дальше, чем идти к выходу через позицию диверсанта, — мягко возразила Ева.

Панэ добрался до первого заряда. Как и говорила Ева, никаких внешних признаков сигнальных устройств не было, но он носом чуял ловушку. Он обернулся к Билали, сержанту из первого взвода. Парень выглядел абсолютно невозмутимым — насколько это возможно для человека, стоящего в паре шагов от бомбы, готовой рвануть в любой момент. Женщина-рядовой рядом с ним такой невозмутимостью похвастаться не могла. Она пристально смотрела в спину сержанту и старалась дышать размеренно и глубоко. Это был обычный способ справляться со стрессом в бою. Панэ приподнял бровь, обратившись к Билали:

— Саперы?

— Направляются сюда, сэр, — четко доложил сержант.

— Хорошо, — кивнул Панэ. Коротко глянул по сторонам.

Если диверсант не опередит их, можно попробовать взорвать заряды на месте. Если взрывать их по очереди, повреждения плазменного двигателя не произойдет, а трубопроводы защищены бронированными переборками. Поскольку взрыв не будет направленным, броня устоит. Если, конечно, саперы успеют раньше диверсанта.

— Еще бы сохранить спокойную голову во всем этом... — пробормотал Панэ, лихорадочно соображая.

— Простите, сэр?

— Сержант-майору обеспечили поддержку?

— Так точно, сэр, — доложил Билали. — Две группы идут по периметру навстречу друг другу, одна движется наперерез, через центр отсека.

— Ладно, все мы знаем, что трусов у нас нет, но храбрость и глупость — не одно и то же. Выбираемся отсюда. Надо полностью перекрыть этот проход на случай, если тут все гавкнется.

— Приказ подтверждаю. — Угольно-черное лицо Билали даже не дрогнуло, когда он включил коммуникатор. — Охрана, всем, кроме целевых групп. Покинуть коридор, задраить все люки.

Коридор инженерного отсека представлял собой замкнутое кольцо внутри корпуса корабля. Он имел несколько ответвлений, но их всегда держали блокированными. Открытыми оставались только люки центрального прохода и взрывоустойчивая дверь, через которую вторгся диверсант. Если случится самое худшее...