Книга Мир пятого солнца - Андрей Посняков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот совсем закрылся.
В тот же миг гулко ударили барабаны на поляне, куда, пряча усмешку, и направился неудачливый охотник Асотль.
Жрец Великого Красного Тескатлипоки Ашоколько Куитлапитуил, тряхнув грязной копной волос, встретил парня насмешками:
– Тебе нужно охотиться в девичьих школах!
Все засмеялись – обидно, громко, кое-кто даже швырнул в Асотля грязью, а ему сейчас было все равно.
Жрец тоже осклабился, захохотал:
– «Ягуары» сегодня всю ночь будут бить «орлов» плетьми! Радуйтесь, «ягуары»!!!
Бывшие враги кричали, подбрасывали вверх палицы, потрясали копьями. Действительно – радость. Их предводитель, Тесомок, сын жреца Камаштли, горделиво поглядывал вокруг. Рядом с ним со связанными за спиной руками понуро стоял молодой воин, совсем еще мальчик, на вид ему нельзя было дать и четырнадцати. Судя по набедренной повязке из волокон агавы и простеньким украшениям, несчастный был из какой-нибудь тельпочкалли, одной из многих. Масеуалли, крестьянский сын – такого никому не жалко… Разве что близким родичам, родителям, которые, верно, и всплакнут немного, но и у них грусть скоро сменится гордостью и радостью за судьбу сына: смерть под ножом жреца – почетная смерть во славу бога.
Они честно вынесли все истязания – «ягуары» глумились над своими соперниками целую ночь. Впрочем, как сказать, глумились? Сначала-то, конечно, да, стегали так, что едва не содрали всю кожу – под строгим взглядом жреца. А как только тот отправился спать, весь энтузиазм палачей куда-то пропал. Все понимали: это не первая игра и не последняя и они еще вполне могут поменяться ролями.
Раздувая ноздри, лишь Тесомок да еще парочка его прихлебателей вертели плетками, явно находя наслаждение в мучениях бывших врагов… Однако и те вынуждены были угомониться – многие «ягуары» глухо роптали, явно не одобряя действий своего командира.
– Ты хочешь стать ближе к богам, чем жрецы, Тесомок? – насмешливо бросил какой-то угрюмый парень, длиннорукий, с перекатывающимися под смуглой кожей мускулами. – Тогда подари им свою кожу, клянусь, это им понравится больше!
Тесомок вспыхнул было, но, наткнувшись на недружелюбные взгляды своих, отбросил в сторону плеть:
– Пожалуй, и вправду хватит. Великий Красный будет доволен сегодня!
Ну еще бы не доволен – все углы храма были забрызганы кровью. Спина Асотля саднила так, что казалось, на ней вовсе не осталось кожи… Впрочем, как и у других. И, конечно же, никто не обращал внимание на боль, а кто-то даже открыто гордился – великий Тескатлипока теперь, несомненно, не оставит их своими милостями.
А утром опять явились жрецы. И на восходе принесли в жертву того паренька, масеуалли. Все как обычно – растянутый на жертвенном камне несчастный или, наоборот, счастливый? – лишь улыбался, хотя в глазах его – Асотль заметил – стоял ужас…
Надо отдать должное патлатому жрецу Ашоколько Куитлапитуилу – он не затягивал церемонию: едва первые лучи солнца упали на вершину храма, сразу же хватил ножом – быстро и умело и так же ловко вырвал из груди жертвы сердце. Поднял вверх, показав – еще дымящееся, еще живое – солнцу… И безразлично бросил в сосуд, вылепленный в виде головы ягара. Обернулся:
– Он, кажется, был не очень умелым воином?
– Только начал, – тихо откликнулся Тесомок. – Хотя, может, и был бы толк… Если бы…
– Понятно, – кивнул жрец. – Значит, нет никакого смысла поедать его останки… – Обернувшись к младшим жрецам, он махнул окровавленной рукой: – Захоронить с честью!
– Славная смерть… – тихо прошептал стоявший рядом с Асотлем Сенцок – обычно веселый, сейчас он не проявлял особой радости.
– Воистину – славная, – шепотом поддержал Асотль.
И обернулся – поискал глазами Шочи. Ага, вот он, скромненько стоит в самом углу, опустив голову… И, кажется, старается ни с кем не встречаться взглядом. Ишь ты…
А животворящее, уже напоенное первой кровью солнце радостно выползало из-за далеких гор.
Выйдя из храма вместе со всеми, Асотль невольно залюбовался городом, расположившимся у подножия ступенчатой пирамиды, на берегу большого озера Шочимилько. Прекрасные дворцы и храмы, прямые как стрела улицы, мощные стены. Повсюду зелень – кустарники и деревья, и так же много цветов, высаженных во дворах и на клумбах, перед домами; в каждом квартале определенного цвета: ярко-красные, розовые, сияюще-желтые, закатно-оранжевые, небесно-голубые…
Красиво, не оторвать глаз!
Да, город был прекрасен, как и горы, и озеро с покачивающимися у причалов лодками. Великий город Колуакан. Поистине – великий. Асотль любил его, как каждый человек любит свою родину. Любил утопающие в зелени и цветах улицы, шумный рынок, величественные храмы грозных богов.
И еще любил… Наверное, любил ту девушку, что встретил в храме Тлалока. Девушку с глазами как звезды…
Спустившись в город, парни прощались, кто-то радостно гомонил, кто-то рассказывал что-то смешное, а кое-кто – Асотль это четко слышал – сговаривались выпить сегодня вина из агавы. Вот грешники! И ведь не боятся наказания. Видать, вкусное вино…
Шочи…
Юноша обернулся – где же он? Ага, вот спускается… В числе самых последних. Что же не вместе во всеми?
– Идешь с нами, Асотль? – веселый Сенцок хлопнул по плечу. – Тламатин разрешил не приходить в кальмекак сегодня. Хорошо бы повеселиться, а?
– Повеселимся, – усмехнулся Асотль. – Встретимся после обеда у храма Тлалока, идет?
– Договорились! – радостно кивнул Сенцок. – Позовем еще наших…
– Само собой…
– Я тоже позову, кого увижу… До встречи.
– Так ты не идешь сейчас?
– Есть еще… дела.
Юноша спрятался за пирамидой, поджидая приятеля. Ага, вот он.
– Шочи!
Парнишка вздрогнул, обернулся и тут же отвел взгляд.
– Что с тобой, друг? – Асотль схватил Шочи за плечи. – Почему ты избегаешь меня?
– Я? Избегаю? С чего ты взял?
– Вот только не ври мне!
– А лгать богам, значит, можно? – Шочи мотнул головой.
– О чем ты?
– Ты сам прекрасно знаешь… На этом жертвеннике сегодня должен был быть я! Ты ведь заметил меня тогда, в ивах… Почему же не схватил?
– Потому что у меня не так уж много друзей… – посмотрев прямо в глаза приятелю, шепотом промолвил Асотль. – Не так много, чтобы делиться ими с богами.
Нет! Не собираетесь ли вы мне сказать, что все, что происходит сейчас в этой комнате, делается для моего блага?
Франсуа Мориак. «Галигай»
Геннадий Иваныч проснулся в холодном поту.
