Книга Таня Гроттер и локон Афродиты - Дмитрий Емец

– Вылитый мой папочка! Такой женаивно-бестолковый и одновременно хваткий! Я своего Супчика Бульоныча простообожаю! По деньгам, конечно, не Пуппер, зато ростом на полметра выше. Вещи сошкафа можно будет без табуретки доставать. В метро опять же не потеряется.Очень удобно в семейной жизни.

– На кого батон крошишь, Пипенция? Не вметрах счастье! – обиженно вступилась за Гурия Таня.

– Ну, у кого метров нет, для того и не вметрах! – парировала Пипа. Она погрозила Тане пальцем и сурово сказала: –А ты сиди и не вякай! Я тебя насквозь вижу, Гроттерша!

– И чего там? – спросила Таня сбеспокойством.

– Да ничего интересного. Внутренностиодни… – отмахнулась Пипа и, придвинув к себе зудильник с прикрученным к немутелефоном, вплотную занялась sms-ками.

* * *

Таня собиралась уже лечь, когда внезапно вдверь забарабанили и одновременно с вопросом «Можно?» в комнату ворвалсяБаб-Ягун.

– На случай, если кто-нибудь ужеразделся, я закрыл глаза! – предупредил он.

С подозрительной для человека с закрытымиглазами ловкостью Ягун нашарил стул, сел на него и закинул ногу на ногу.

– Считаю до пяти тысяч и открываю! –предупредил он. – Одна тысяча… две тысячи… три тысячи…

– Открывай сразу! Все равно жеподглядываешь! – отмахнулась Склепова и, сорвав с плеч Пажа мушкетерскийплащ, завернулась в него.

– Ладно, – сказал Ягун. – Я кТаньке… Хотя мы только что виделись и все такое… Но мамочка моя бабуся! Танька,у меня для тебя посылка! Или не посылка… В общем, даже не знаю, как этоназвать. Сама смотри.

Ягун пошарил в кармане и передал Тане плотный,упакованный в бумагу сверток. Сверток был маленький, не больше завернутого вбумагу спичечного коробка. Форму он имел такую же. Мелкие буквы на сверткесообщали:

Для Т.Гр.

Открыть лично.

Защищено проклятием

Судя по небольшой серебристой искре,пробегавшей по опоясывающей сверток нитке, предупреждение о проклятии не былоблефом.

– Кто тебе это передал? – спросилаТаня, разглядывая сверток и медля его открывать.

Интуиция, обычно верно подсказывавшая ей, чегождать: хорошего или дурного, на этот раз осторожно помалкивала.

– Да, в общем, никто, – уклончивоотвечал Ягун.

– Подбросили?

– Нет, не подбрасывали. Получается, эташтука была у меня все время. Уже много месяцев, – сказал Ягун виновато.

– Почему ты мне ее раньше неотдал? – возмутилась Таня.

– Потому что сам не знал. Я в душечестный! Жадный только на пылесосы, причем не на какие попало! – сообщилЯгун не без гордости. – Нужны подробности? Минутку терпения, вагонпонимания – сейчас будут!

Он выглянул в коридор и торжественно внесузкий лакированный ящик с серебристой монограммой на крышке.

– Узнаешь красавца? Разве не ты мне егона день рождения подарила? – поинтересовался он у Гробыни.

Склепова без всякой радости посмотрела наящик,

промычала что-то и отвернулась. Таня ощутила,что Гробыня смущена.

– Так вот, уточняю: посылочка былавнутри! – продолжал Ягун. – Теперь я отключаю звук и сдаю своекрасноречие на профилактику. Все прочие вопросы к моему адвокату!

Он ткнул пальцем в Гробыню и с явнымудовольствием стал раскачиваться на стуле, изредка озабоченно посматривая внизи прислушиваясь к скрипу его ножек.

– Выходит, это посылка от тебя? –спросила Таня, поворачиваясь к Склеповой.

Гробыня сделала плечами волнообразное движениев духе индийских танцовщиц.

– Нет. Я представления не имею, чтотам! – сказала Гробыня убежденно.

– Как такое может быть?

Склепова вздохнула.

– Ладно, кое в чем признаюсь. Тем болеечто дело давнее. Бить меня уже не будут. Я подарила Ягуну шкатулку длятелепортации мелких артефактов, преимущественно пакостных. Мы с Гуней случайнооткопали ее в одной лавочке на Лысой Горе. Маленькие были, глупые, хотелосьсделать что-нибудь доброе, вечное, чтобы жизнь медом не казалась… – Гробыняустремила в потолок затуманенный взор.

– Так это ты мне хотела сделатьчто-нибудь доброе, вечное? – хмыкнул Ягун, забывший, что собрался бытьнемым.

Гробыня уныло кивнула.

– И при чем тут тогда этот сверток дляТаньки?

– Да откуда я знаю, при чем!.. Говорят жетебе, это магический ящик для телепортации мелких артефактов. Откуда он ихберет – представления не имею. Вероятно, из какого-нибудь другого места, гдеони исчезают. Плюс, если ящик долго не открывать, магия внутри усилится, итогда произойдет что-нибудь совсем уж грандиозное… Поэтому мы с Гуней и велелитебе не открывать шкатулку год. Ясно? А ты сколько ее не открывал?

Ягун зашевелил губами, считая.

– Ну, года уже два-три. Не меньше! Я проэту шкатулку забыл совсем. Сунул ее под кровать и все. А сегодня решил,понимаешь, к пылесосу вместо обычной трубы выхлопную приделать, авось получитсячто-нибудь. Стал под кроватью рыться, а тут – опаньки! – ящик. Весьголубоватым сиянием окутан, дрожит от нетерпения. Я его открыл – и вижу свертокдля Таньки.

– А кроме этого свертка, там что-нибудь ещебыло? – с неожиданным интересом спросила Склепова.

– Только он. Я проверял.

– Ясно, – сказала Гробыня. –Другого я и не ожидала.

– Почему это?

– В этот ящик влезло бы что угодно, а тамбыл только жалкий маленький сверток, подписанный для Гроттерши! Я прямоумиляюсь! Ты прямо как главная героиня романа. Если кирпич должен свалиться начью-то хорошенькую головку, ты уже заранее знаешь, чья она будет. Остальным жеостается только чушь прекрасную нести, восторгаться и вовремя падать в обморок.

– Эй ты, говорливая мещаночка! Хватит!Или сама будешь разворачивать! – рассердилась Таня.

Она с тревогой наблюдала, что серебристаяискра на нитке забегала совсем быстро. Бумага осветилась розовато и тревожно.Стоявший на столе стакан внезапно треснул. По сумрачным стенам заметалисьвсполохи. Магический контрабас негодующе отозвался из футляра. Заговоренныйсверток требовал, чтобы его незамедлительно открыли. Если срочно этого несделать, последствия могут стать непредсказуемыми.