Книга Таня Гроттер и локон Афродиты - Дмитрий Емец

Сидевшая с ней рядом Жанна Аббатиковауставилась в толстую книгу по некромагии. Книга была явно запрещенной, но юныенекромаги читали все подряд, мало обращая внимания на существовавшие в школетабу. На обложке был изображен человек с содранной кожей – стольмалосимпатичный, что даже бывалого патологоанатома стошнило бы, увидь он у себяна столе такой экземплярчик. Однако в данном случае жуткий человек был даже нена столе. Он сидел, закинув ногу на ногу, и покуривал трубку, выпуская клубыпахучего дыма.

Так и не поняв, кому принадлежал тот странныйвзгляд, Таня проследовала дальше, в комнату. Внезапно острые зубы прозрениявгрызлись ей в сердце. Жуткий человек на обложке сидел головой вниз, и буквылатинского заглавия были перевернуты. А это могло означать лишь одно:Аббатикова и не думала читать и схватила книгу лишь для того, чтобыотгородиться от нее, Тани.

«Зачем?» – подумала Таня, толкая дверь.

* * *

Пипа, сидя на кровати и высунув от усердияязык, была занята крайне интеллектуальным делом. Пыталась передать sms-ку череззудильник, к которому проволокой был прикручен сотовый телефон, не принимавший,разумеется, здесь, в Тибидохсе. Sms-ка пока не передавалась, но дочка дядиГермана не унывала. Она утверждала, что с ней подобным образом уже связывалисьдва каких-то гормонально контуженных ведьмака с Лысой Горы и передавали нателефон какую-то муть.

– Только, кажется, они делали это нечерез проволоку, а гробовым гвоздем! – добавляла Пипа с сомнением итотчас, утешая себя, вспоминала, что Генка Бульонов вон тоже посылает изТибидохса sms-ки, правда, вместо гробового гвоздя использует щепку от Ноеваковчега, которую выпросил у малютки Клоппика.

«А если это Пипенция или Гробыня пытались менясглазить? – подумала Таня. – Хотя нет, не верю. Гробыне это вроде каки не нужно, а Пипенция… не-а, у этой магия такого рода, что это был бы нештопорный сглаз, а штопорный сглаз, выполненный танковой колонной в условияхкрупномасштабных боевых действий».

Почти сразу вслед за Таней в комнату ввалиласьСклепова, порядком раздраженная бестолковостью Усыни, Горыни и Дубыни. ГномПолироль Политурович, свесив ноги, сидел у нее на плече и, осоловев от духоты,зевал. Похоже было, что гному надоело все на свете и более всего ему надоел онсам.

Гробыня за шкирку бесцеремонно стащилаПолироля Политуровича с плеча и, небрежно швырнув в ящик письменного стола,захлопнула его внутри.

– Спокойной ночи, любимый! –проворковала она нежно.

Почти сразу из ящика донесся храп. Философскинастроенный гном не терял времени даром.

Не снимая обуви, Склепова картинно рухнула накровать и принялась жалобно стенать, называя себя старым больным человеком, укоторого нет сил:

– Я несчастная, всеми покинутая женщина,которую никто не любит! У меня нету ни мужа, ни денег, ни кошечки, ни собачки!Я живу в одной комнате с двумя ослицами, которые мне надоели еще в раннеммладенчестве! Пристрелите меня, чтобы я не мучилась! – молила она.

Пипа, которой стенания Гробыни мешали отсылатьsms-ки, потянулась к старинному мушкету, который не так давно подарил ей ееробкий поклонник Генка Бульонов.

– Ну раз ты так просишь! – сказалаона решительно.

Гробыня, желание которой оказалось стольблизким к исполнению, сразу дала задний ход и заявила, что она, пожалуй, ещечуток помучается. Демонстрируя свое желание не жить, а мучиться, она взялажурнальчик «Сплетни и бредни» и принялась отгадывать кроссворд.

– Расставание с друзьями или любимым… –поинтересовалась она через некоторое время.

– Разлука.

– Сколько букв в слове «разлука»?

– С утра было семь.

– Третья «з»?

– Угум.

– Опаньки! Готово. Кроссворд разгадан.

Склепова сделала движение рукой. Журнальчик«Сплетни и бредни» вспыхнул и обратился в пепел.

– Вот именно – разлука. Именно это ждетнас всех через месяц-другой. Конечно, кое-кто останется в магспирантуре, ноостальные – фьють! – назидательно сказала Гробыня.

Она слезла с кровати и, встав напротив Пажа,принялась грустно смотреть в пустые глазницы Дырь Тонианно.

– А ты остаешься? – спросила Пипа.

Склепова замотала головой.

– Не-а. Кому я тут нужна, в этой дыре?Здесь умных и красивых не ценят. Грызианка предлагает мне стать соведущей втелешоу «Встречи со знаменитыми покойниками».

– Ух ты! А кто будет другим соведущим?Грызианка?

– Нет. Веня Вий. Он недавно опятьпоубивал всю свою команду, и теперь программа испытывает творческий кризис.

– И ты не боишься Вия?

– Я боюсь какого-то там Вия? –возмутилась Гробыня. – Да он у меня по струнке будет ходить. Я его научу,как нужно обращаться с молодыми талантливыми кадрами! И пусть только попробуетвеки когда не надо поднять! Поднимешь веки – протянешь ноги!

И, хотя Гробыня по своему обыкновению всепреувеличивала, Тане показалось, что так оно и будет. Во всяком случае, в общихчертах.

– Ну, с тобой, Танька, все ясно! –продолжала Склепова. – Ты сдашь экзамены и отправишься в Магфорд играть вдраконбол и лишать покоя бедного Пупочку. Если его добрая тетя не подброситтебе в чай отравленный копирайт, ты после вернешься в Тибидохс и будешь учитьсяв магспирантуре. А ты, Пипенция? Что там у тебя на фронте личных планов?

– Здравствуйте, я ваша тетя! Да мне еще вТибидохсе пару лет учиться, так что я никуда отсюда не денусь… – заявила дочкадяди Германа.

Она взглянула на экран телефона и заорала:

– Получилось! Я знала, что получится!Sms-ка от Бульона! Смотри, Склеп!

Гробыня заглянула ей через плечо.

–<B> «Жду тебя завтра в 19-00 в ЗалеДвух Стихий. Если тебя не будет до 20-00, то имей в виду, не позже 21-00 яухожу. ГБ», – прочитала она вслух. – Хм… ничего себе инициальчики утвоего молчела! Просто мама не горюй! Хотя Танькины Гу-Пу и Ва-Ва, конечно, нелучше. А уж Гле-Бээээ тем более.

Таня хотела уточнить, кто такой Гле-Бээээ,которого Склепова ей сватает, но решила, что умнее будет промолчать, тем болеечто Гробыня посматривала на нее с большим задором. Таня бы все-таки невыдержала и поинтересовалась, но, к счастью, ее выручила Пипа, пребывавшая вэйфории.