Книга Уроки страсти - Мэдлин Хантер

– Ни в коем случае, мисс Блэр. Ни в коем случае.

Федра села за стол и быстро набросала несколько строк, сообщив Алексии, что все разрешилось благополучно благодаря ее новоприобретенному шурину, лорду Эллиоту. Свернув листок, она запечатала его, надписала адрес и протянула Эллиоту. Он взял письмо и сунул его во внутренний карман.

– Я заметил, вы сами открыли дверь, мисс Блэр. Где ваша горничная?

– У меня нет горничной. Вообще никаких слуг. Даже в Лондоне.

– Из-за ваших политических убеждений?

– Из-за практических соображений. Дядя оставил мне приличный доход, но я предпочитаю тратить деньги на другие цели.

– Разумно. Однако отсутствие прислуги доставляет определенные неудобства.

– Мне не нужна прислуга. – Она крутанулась вокруг себя, взметнув складки черного газа и длинные распущенные волосы. – Такое платье не требует услуг горничной, а мои волосы нуждаются только в расческе.

– Я не имел в виду ваш туалет. Дело в том, что, принимая посетителей в отсутствие горничной…

Он опасается за ее репутацию. Как мило!

– Лорд Эллиот, вы не можете скомпрометировать меня, поскольку я выше этих нелепых условностей. К тому же это деловая встреча, не так ли? В таких ситуациях уединение не только допустимо, но даже необходимо, – заявила Федра, хотя и сомневалась, что он согласится с ее доводами.

Но к ее удивлению, он тут же согласился:

– Вы правы. В таком случае продолжим. Вы не присядете? Это может занять некоторое время.

Его лицо приняло серьезное выражение. Даже жесткое. Он указал в сторону дивана, вложив в этот жест больше властности, чем предполагал его вежливый тон. В Федре тут же взыграл дух противоречия. Тем не менее, она села, но лишь потому, что он только что добыл для нее свободу.

Лорд Эллиот опустился в кресло напротив и окинул ее пристальным взглядом. Должно быть, он никогда раньше внимательно не смотрел на нее и теперь пытался понять, что скрывается за ее необычным обликом.

Федра не могла отделаться от ощущения, что в определенном смысле она тоже видит его впервые. В его глазах больше не было веселых искорок, только долгий изучающий взгляд. Этот взгляд смущал ее, вызывая где-то глубоко внутри чисто женский отклик.

Это была одна из самых неприятных особенностей красивых мужчин. Федра чувствовала себя очень неуверенно, если кто-либо из мужчин обращал на нее внимание. Эллиот был очень красив и отличался редкой мужественностью, что делало его еще более опасным. Казалось, он сознательно пытается вывести ее из равновесия. Не из плотских побуждений, в этом Федра была уверена. Однако она не могла не ощущать, что ее влечет к нему, и кровь быстрее побежала по ее жилам.

Федра насторожилась. Защита, обладание, завоевание – все это разные лики одного и того же примитивного начала. Мужчина не может следовать одному из этих инстинктов, не пробуждая в себе других, и неизвестно, какая часть мужской натуры возобладала в нем сейчас. Она должна быть начеку, чтобы не стать легкой добычей.

– Алексия действительно просила меня зайти к вам, мисс Блэр. Это правда. Однако у меня были и свои причины навестить вас, и я хотел бы о них поговорить.

– Не представляю, что за причины. Ведь мы виделись всего раз, на свадьбе Алексии, и практически не разговаривали.

– А мне кажется, представляете.

– Федра раздраженно нахмурилась:

– Уверяю вас, нет.

Теперь уже Эллиот не скрывал раздражения.

– Мисс Блэр, мне стало известно, что вы являетесь совладелицей издательского дома Мерриса Лэнгтона. После того как унаследовали долю вашего отца.

– Интересно, откуда? Учитывая всеобщее убеждение, что женщина не способна преуспеть в делах, я предпочитаю не афишировать этот факт, чтобы не навредить бизнесу.

– Вы намерены включиться в работу?

– Я буду работать с авторами, а практическими вопросами, как и прежде, будет заниматься мистер Лэнгтон. Но откуда вы узнали? Если мой поверенный проявил несдержанность…

– Ваш поверенный не виноват.

Эллиот отвел взгляд и задумался. За его сосредоточенным видом угадывался блестящий ум, сделавший его известным историком в возрасте двадцати трех лет.

– Мисс Блэр, мне очень жаль, но у меня плохие новости. Меррис Лэнгтон скончался после вашего отъезда из Лондона. Его похоронили за несколько дней до того, как я отплыл в Италию.

Хотя Федра опасалась, что мистер Лэнгтон не поправится, известие о его кончине явилось для нее настоящим ударом.

– Это действительно плохие новости, лорд Эллиот. Спасибо, что сообщили мне. Не скажу, что я его хорошо знала, но смерть всегда трагедия. Я надеялась, что он поможет мне с издательским домом, но, видимо, придется рассчитывать на себя.

– Значит, теперь все принадлежит вам?

– Мой отец основал издательство и финансировал его на протяжении многих лет. Он мог завещать свою долю, а вот доля мистера Лэнгтона в случае его смерти переходила к отцу. Так что, полагаю, теперь все принадлежит мне.

Его лицо снова приняло жесткое выражение.

– Перед болезнью, – холодно произнес Эллиот, – Лэнгтон обратился к моему брату. Речь шла о мемуарах вашего отца. Он предложил исключить из рукописи несколько абзацев, касавшихся моей семьи, в обмен на значительную сумму.

– Неужели? Какой ужас! Я потрясена подобным предательством принципов моего отца и приношу вам искренние извинения за своего партнера.

Федра вскочила с дивана и в волнении принялась мерить шагами комнату. Эллиот тоже учтиво поднялся, но она даже не взглянула на него, пытаясь оценить последствия глупой выходки Лэнгтона. Возможно, это как раз то, чего не хватало, чтобы привести ее шаткий бизнес к краху.

Финансовое положение издательства оставляло желать лучшего, и, как один из совладельцев, Федра несла ответственность за неуплаченные долги. Она рассчитывала, что мемуары отца помогут им поправить дело. Но если мистер Лэнгтон пожертвовал целостностью публикации, читатели могут не принять книгу.

– Во всем виновата Харриет Уилсон, – с отвращением в голосе заявила Федра. – Это она создала постыдный прецедент, предлагая своим любовникам платить, чтобы их имена не попали в ее воспоминания. Кстати, я написала ей, что нельзя брать деньги за то, чтобы вычеркнуть кого-то из мемуаров. Это всего лишь приукрашенная форма шантажа. Разумеется, она думала только о своем кошельке. Что ж, это закономерный итог того образа жизни, который она выбрала, и глупой экстравагантности, которой предавалась. – Ее шаги замедлились. – Вне всякого сомнения, мистер Лэнгтон обращался и к другим с подобными предложениями. Не могу поверить, что он мог настолько пренебречь этическими нормами нашего издательства.