Книга Таинственный июнь - Екатерина Владимировна Скибинских

в порядке с моей фотокамерой, и вешаю ее себе на шею.

— И как ты будешь там одна? — спросил он с деланым безразличием. Чересчур деланым для того, чтобы поверить.

— А я не одна, — ответила я, подмигнув. — Со мной всегда мой дух авантюризма. Он мне лучший спутник, который никогда не предаст. В нашем изменчивом мире это важно.

Джун нахмурился еще сильнее, его раздражение, похоже, усиливалось. Хотя как раз сейчас я его больше и не дразнила. Наоборот, ценил бы мою честность. Но он смотрел на меня как на сумасшедшую.

— Тебя так прибьют однажды, — резко бросил он.

— Зато моя жизнь намного ярче, чем твоя, — с вызовом ответила я, пожимая плечами и смотря на него с легким оттенком превосходства. — Я живу свою жизнь, а ты всего лишь проживаешь ее, сидя здесь взаперти со своими экспериментами и ритуалами.

Его глаза вспыхнули так, будто я задела его за живое. Он резко вскочил с кровати и за считаные мгновения оказался возле меня, нависая, как в первые минуты нашей встречи. Разве что не прижимал к стене, да и его рука не покоилась на моей шее. Я приподняла бровь, ожидая продолжения.

— Ты не понимаешь! — наконец выпалил Джун, в его голосе неожиданно прозвучала глубокая боль.

— Куда уж мне, — тихо отозвалась я, глядя ему прямо в глаза.

Глава 10

Джун явно собирался что-то сказать мне в тон, но, дернув головой в раздражении, отвернулся. Его взгляд был темнее грозовых туч, словно он сдерживал внутри бурю. Отступив, он подошел к кровати и тяжело сел на нее, сцепив руки и уставившись в одну точку.

— Ладно. Претензий к издательству не имею. Но только если ты расскажешь, как ты ко мне подкралась, нашла этот дом и зачем сделала то фото для календаря. Не ради еженедельника же. — В его голосе мелькнуло недоверие. — Слишком много усилий для такой мелочи.

Он посмотрел на меня с прищуром, словно пытался разгадать что-то скрытое. Его голубые глаза по-прежнему пылали огнем, что было странно — ведь с кожи его знаки сейчас как раз исчезли.

— И почему там в календаре нет огненных знаков? — добавил он, едва скрывая недовольство. — Я точно знаю, что они были тогда.

Я вздохнула, медленно и аккуратно присаживаясь рядом с ним на кровать. Мягкость подушек и холод его присутствия создавали странный контраст. Он все еще смотрел на меня с подозрением, но ждал ответа.

— Мне скрывать нечего, — пожала я плечами, сдерживая ухмылку. — Все началось с того, что я скопила денег на примочку для моей фотокамеры, позволяющую фотографировать объекты в движении…

Не скрывая деталей, я рассказала и как случайно наткнулась на него в подпольной лавке, и как, ведомая врожденным духом авантюризма, проследила за ним до леса. Там след ненадолго потеряла, но ведьминская связь с природой помогла мне отыскать его. Своих силенок на то, чтобы снять его магическую маскировку, мне, конечно же, не хватило. Но, учитывая мой род деятельности, нужных артефактов хватало. Зачем я вообще этим занималась? Сложно вычленить что-то одно. Здесь и азарт, и любопытство, и тщеславие (шутка ли, я первая, кто подобрался к дому того самого Лестранде), да и просто понравился. На этой фразе Джун натужно закашлялся.

— Что? Я люблю фотографировать красивые лица. А тут мне еще такой подарок судьба подослала в виде твоего торсика, не зря я столько времени в кустах сидела, — подмигнула ему я.

— Ты как-то странно помешана на фотографиях, — хмыкнул он, хотя я заметила, что в его голосе появилось что-то ироничное. И совершенно точно интерес. — Почему именно календарь холостяков?

Тут уже моя очередь была закатывать глаза.

— Я понятия не имела ни о каком холостяке. Но у них там произошла какая-то накладка. Кто-то внезапно объявил о помолвке, а тираж уже вот-вот должен был пойти в печать. А тут я, как внештатный фотограф, пришла с твоей фотографией. Думаешь, мне сообщили, куда она пойдет? Не реклама крема от целлюлита — и хорошо. Я просто продала ее и ускакала дальше за сенсацией. Не смотри на меня так; что я вполне себе легкомысленная и местами безнравственная особа, мы выяснили раньше, — проворчала я.

Джун благоразумно не стал развивать тему. Вместо этого задал другой вопрос:

— Почему ты скрыла символы? Могла бы продать фотографии с ними дороже.

Я пожала плечами и нагло улеглась рядом с ним на кровати, чего зря сидеть? Тем более что после активной, скажем так, кардиотренировки мне хотелось немного отдохнуть, поваляться. Времени до отплытия парохода полно, вернуться домой и собрать вещи успею.

— Так что это с тобой случилось? — спросила я, чувствуя, как меня прямо распирает от любопытства. — Откуда эти символы? Это правда, что тебя отчислили из академии?

Его реакция была молниеносной. Он резко повернулся ко мне, глаза сверкнули злостью, будто я нажала на самую болезненную точку.

— Что, хочешь написать об этом статью и продать ее подороже? — с вызовом бросил он, прищурив глаза, как будто готов был вскочить и выпроводить меня прочь.

Я тяжело вздохнула, закатив глаза, и негромко поцокала языком.

— Но-но, ты меня с писаками не путай, — сказала я, поднимая руки в примирительном жесте. — Я фотограф, Джун. Знаешь, что это означает? Я показываю историю, а не рассказываю. И насколько помнишь, твою я предпочла скрыть.

С этими словами я медленно протянула руку и коснулась его кожи, где вновь начали проявляться огненные символы. Они пульсировали под пальцами, как живые. Я восхищенно выдохнула.

— Такое нельзя на общее рассмотрение. Только в личное пользование… для любования, — добавила я почти шепотом, улыбнувшись.

Джун недоверчиво хмыкнул, и я не могла понять, то ли он собирается снова нахмуриться, то ли впервые за весь этот вечер улыбнется. Некоторое время он смотрел на меня с непонятным выражением.

— Знаешь, — наконец произнес он, опустив голову, — самому осточертело хранить эту историю. Почему бы не рассказать ее именно тебе, сумасшедшей незнакомке, так ярко ворвавшейся сегодня в мою жизнь?

Я замерла, даже на мгновение перестала дышать. Спрашивая, я