Книга Аромат рая - Дженнифер Блейк

– Нам еще далеко придется ехать? – спросила Элен.

– Мили три или четыре. Но с этой дороги мы скоро свернем, – предупредил Байяр.

Элен показалось, что его попытка заверить ее в их безопасности была связана с тем, что она уже несколько раз оглядывалась на встретившиеся две или три небольшие группы негров, которые немедленно исчезали в лесу, как только экипаж приближался к ним. Казалось, что восстание пока носило ограниченный характер, но те, кто еще не участвовал в нем, перемещались с места на место по ночам, вопреки существовавшим ограничениям на передвижение негров.

– Как здесь тихо! Не остановиться ли нам, чтобы сообщить, что на нашу плантацию совершено нападение?

– Любой, кто видит пожары, поймет, что произошло...

Конечно, Байяр был прав. Те белые, кто до сих пор оставался на острове, помнят, как двенадцать лет назад, во время первого восстания негров-рабов, по Сан-Доминго прокатилась волна таких же злодеяний.

– Свадьба. Вот почему они выбрали именно нас...

– Я тоже так думаю – свадьба привлекла внимание повстанцев, если судить по тому, что рассказала мне ваша горничная. Но это был лишь предлог для того, чтобы начать восстание в каком-то конкретном месте.

– Что вы хотите сказать?

– Выглядит так, будто нападению подверглось только несколько зданий – три или четыре – соседних с вашим. Я обратил внимание на то, что путь от того дома, который я посещал, до того места, где меня остановили ради вас... был совершенно свободен от повстанцев. Я не встретил никакого скопления негров. Могу поспорить, что приказ всем работникам плантаций подниматься на борьбу еще не отдан. Скорее всего, этого можно ожидать утром или даже завтра в ночь.

– В последнее время обстановка была такой спокойной, – задумчиво сказала Элен. – И к чему это привело?..

Райан повернул к ней голову.

– Разве вы не слышали? Вчера стало известно, что генерал-губернатор Туссен-Лувертюр умер в тюрьме в Жу.

«Туссен-Лувертюр мертв... Недолгим было правление этого мудрого государственного деятеля. Люди уважали его и даже любили. Его смерть во французской тюрьме должна была послужить той спичкой, которая разожгла пожар на Сан-Доминго еще раз».

Нет сомнений, этот пожар станет распространяться и дальше. Что же делать ей, Элен? У нее не осталось ни дома, ни родственников, только Дивота. Она не знала, жив ли ее жених...

– А где же солдаты Леклерка? – спросила Элен. – Когда же они придут?

– Вопрос в том, придут ли они вообще? – с усмешкой ответил Райан. – Дизентерия и желтая лихорадка унесли сотни французских солдат. Хорошо, если удастся из оставшихся в живых собрать одну роту, чтобы вывести ее на поле боя.

– Но ведь надо что-то предпринять, чтобы остановить Дессалина! – вскричала Элен.

– Конечно. Но, думаю, произойдет это не в ближайшее время. Для вас и остальных белых лучше всего уехать с острова, и побыстрее.

– Но как же мы можем уехать? Что станет с нашими землями, с урожаем?

– Они не принесут вам пользы, если вы окажетесь мертвыми.

И прежде чем Элен успела ответить, экипаж свернул на дорожку и покатил к затемненному дому.

Райан не остановил лошадь перед передней дверью, а продолжал ехать вокруг дома к конюшне и каретному сараю позади него, где послал гнедого сквозь открытые арочные ворота сарая и уже там остановился. Он выпряг животное, отвел его в стойло, а потом оттащил фаэтон в угол. И только после этого повернулся к двум женщинам, которые приехали с ним.

Ожидая Райана, Элен немного успокоилась и огляделась.

Дом, куда они в конце концов приехали, располагался в стороне от дороги, у мыса, возвышавшегося над морем. В ночной тишине девушка расслышала шум прибоя и почувствовала соленые брызги, легким туманом висевшие в воздухе. По сравнению с домом конюшни и сарай казались слишком большими, а в ближнем углу стоял массивный фургон, предназначенный, видимо, для перевозки больших грузов.

– Почему мы здесь? – тихо спросила Элен, шагая рядом с Райаном.

– Этот дом принадлежит одному из моих деловых партнеров. Я поживу здесь в течение нескольких дней.

Элен бросила на него быстрый взгляд. С тех пор как она вернулась в Сан-Доминго, прошло полтора года. И за это время она достаточно хорошо узнала окрестности, чтобы понять, что усадьба, куда они приехали, принадлежала торговцу-мулату по имени Фавье, правда, ей никогда не доводилось с ним встречаться. Мулаты не вращались в тех же кругах, что и ее семья, а кроме того, Фавье был известен своей замкнутостью. Досужие языки поговаривали, что, в дополнение к своим законным процентам, он имел прибыль и с ввозимых на остров контрабандных товаров. И вдруг Элен ясно вспомнила, где она слышала имя Байяра. Под этим именем действовал один небезызвестный капер[5], хотя некоторое время даже называли его пиратом. Задняя дверь дома распахнулась, прежде чем путешественники успели к ней подойти. На пороге, держа в руках горящую свечу в подсвечнике со щитком, появился сам хозяин усадьбы. Когда они подошли, он быстро увлек их в дом, торопливо захлопнув дверь.

По всей вероятности, в венах Фавье текла всего одна четверть негритянской крови вместо половины, ибо его кожа своим цветом напоминала старый пергамент. Он был невысок и тучен, и волосы его курчавились, и потому он их обильно покрывал помадой со всей тщательностью настоящего денди. Чувствовалось, что торговец-мулат был очень напуган – свеча у него в руке дрожала, а на верхней губе выступили бусинки пота.

– Кто-нибудь видел, что вы повернули сюда? – спросил он, уставясь карими глазами в лицо Райана.

– Никто, насколько мне известно. Надеюсь, ты не будешь возражать, я привез с собой гостей – мадемуазель Ларпен и ее горничную Дивоту. – Райан повернулся к Элен. – Мадемуазель, разрешите мне представить вам месье Фавье.

Элен опустилась в реверансе. Фавье отвесил неуклюжий поклон, и его пристальный взгляд лишь на мгновение, хотя и не очень вежливо, задержался на беспорядке ее платья и волос. Не сказав ни одного слова приветствия, он снова повернулся к Райану:

– Я поджидаю вас уже несколько часов. Где вы были?

– По пути возникли кое-какие беспорядки, и мне пришлось пару раз отклониться от маршрута, а потом надо было захватить мадемуазель Ларпен.

– В самом деле? А вы понимаете всю опасность, которой меня подвергаете?

– Тебя?

– До сих пор мне удавалось держаться в стороне от войны между белыми и неграми и при этом сохранять дружеские отношения с Дессалином, но если он узнает, что я предоставляю кров белому человеку, не говоря уже об этой женщине из семейства Ларпенов, то он в клочья разнесет эту усадьбу. И меня с ней заодно.