Книга Мара и Морок. Трилогия - Лия Арден

пути уже неделю. Слухи о том, что «одна из Мар жива и разделалась с упырями», разносятся между деревнями быстрее, чем мы предполагали. Я слышала, как люди охают и шепчутся, встречая процессию вдоль дорог. А заметив Морока в нашей компании, вообще сбиваются в группки, пристально наблюдая.

Раз уж выяснилось, что кандалы не имеют никакого смысла и Морок может легко меня выследить, Даниил решил от них отказаться. Но я чуть ли не каждую минуту думаю попросить надеть их обратно, потому что теперь приходится ехать со слугой Тени на одном коне. В первый раз он подхватил меня, как мешок с картошкой, и усадил прямо перед собой, прижав к груди, но смягчился, когда я зашипела от боли в плечах. С тех пор Морок усаживал меня аккуратнее, хотя первые дни меня всё равно трясло от страха, что такое чудовище обнимает меня сзади. На третий день спокойнее мне не стало, но я научилась расслабляться, сидя к нему так близко.

В комнате я продолжаю собирать свои немногочисленные вещи. Принц Даниил теперь относится ко мне не столько как к пленённой марионетке, сколько как к долгожданной гостье. Иронично. Эти его милые подарки вроде гребня для волос с костяной рукоятью из одной деревни, душистого лавандового мыла из другой или нового платья взамен испорченного кафтана, который мне разорвал упырь, вызывают у меня лишь желание закатить глаза. Но дарёному коню в зубы не смотрят, и я принимаю всё со снисходительной улыбкой. Это единственное, что я могу выдавить, прекрасно зная, что в один день принц делает подарки, а в другой может пожелать отправить меня в гроб.

За эту неделю, как Морок и обещал, мои раны зажили, и даже кожа приобрела более живой оттенок. В одной из деревень я наконец нашла большое зеркало, чтобы узнать, насколько плохо может выглядеть живой труп. В целом всё лучше, чем я ожидала.

Пахнет от меня только лавандовым мылом, кожа не спадает кусками, и я не разлагаюсь на ходу, скорее наоборот. Со временем я всё больше становлюсь похожа на живого человека. Вначале кожа и вправду имела синеватый трупный оттенок, но сейчас она просто неестественно бледная. Я сильно исхудала, скулы заострились, прибавляя мне несколько лет, хотя умерла я всего в девятнадцать. Но и на это Морок сказал, что со временем станет лучше, и чем больше времени пройдёт, тем всё более и более я буду походить на себя при жизни. Кроме волос и глаз. Мои когда-то чёрные, до середины спины волосы так и остались серыми, а голубые глаза подёрнулись плёнкой и стали светлее, придавая мне какой-то жуткий вид.

Я бросаю очередной взгляд на небольшое зеркало на столике и морщусь, встречаясь сама с собой взглядом. Я не была так красива, как моя собственная сестра, но и жуткой выглядеть никогда не хотела.

За время нашего путешествия мне стало понятно, что привязанный к Мороку мертвец, как я, не только испытывает боль, но также и устаёт. Поэтому по ночам я сплю. Я дышу, хотя делаю это скорее по привычке, не уверенная, что это жизненно необходимо. Моё тело будто работает так, как помнит. Дыхание может становиться тяжелее, быстрее или спокойнее от моего состояния. Питаться мне не обязательно. Голод я не чувствую, но иногда, смотря на еду, вспоминаю её вкус, и рот наполняется слюной. Морок сказал, что я могу пробовать желанные блюда, если очень хочется вспомнить вкус, но еда как таковая мне не нужна. Самое непривычное – это тишина в груди, там, где должно биться сердце, но оно молчит. Однако на это мой страж ответил, что оно начнёт биться позже, и когда заработает, я стану почти неотличима от нормального человека, потому что кровь вновь придаст коже приятный оттенок.

Я достаю из сумки немного сурьмы и подвожу глаза, а на бледные губы наношу специальную краску. Всё это тоже подарки от Даниила. Сурьму я знала и при жизни, а вот губы раньше мы делали ярче при помощи сока ягод. Ничто не стоит на месте, и люди успели придумать новые средства, чтобы становиться красивее. Моё лицо выглядит чуть лучше, но эти будто неживые глаза теперь выделяются ещё больше.

– Что же скажет богиня на то, что я сама теперь нечисть? – горько усмехаюсь я вслух, глядя на своё отражение.

– Она ничего не скажет. Твоей богине на всё это давно плевать, как и остальным.

Я вздрагиваю от голоса, даже не заметив, что Морок встал на пороге моей комнаты.

– Что ты имеешь в виду?

Он только поводит плечами и взмахивает рукой, приказывая выходить. Мы отправляемся. Я скидываю всё в небольшую сумку и двигаюсь вслед за своим охранником.

– До Ярата остался всего день пути, Агата, – слегка наклоняя голову, напоминает Даниил, когда Морок подсаживает меня на белого коня.

Принц всё-таки его нашёл. И глупо скрывать, но алый плащ и вправду благородно смотрится на фоне белой шкуры лошади. Поглаживая белоснежную шею животного, я улыбаюсь. Красивый конь с длинной гривой и шелковистым хвостом. Жаль, что он испачкает себе все ноги, ступая по предстоящим нам раскисшим дорогам. Хотя, к счастью, вчера дождя не было.

– Значит, улыбаться ты всё-таки умеешь, – тихо тянет принц, когда Морок отходит от нас.

Моя улыбка сразу тускнеет, я продолжаю поглаживать шею животного и перевожу взгляд на принца.

– Переживала, что вы можете в меня влюбиться, ваше высочество.

Даниил хитро улыбается.

– А что будешь делать, если это уже произошло?

Его вопрос застаёт меня врасплох, а молодой человек, довольный, кивает моей растерянности, запуская руку в свои светлые волосы. Вероятно, он ждёт какого-то ответа, но я молчу, к своему стыду не зная, что сказать. Вся моя жизнь состояла из уроков, подготовки, служения богине и убийства тварей. Мары могут заводить романтические отношения, могут влюбляться, но всё это на деле бесполезно, потому что нельзя вступать в брак, будучи выбранной Мораной. Большинство сестёр, да и я вместе с ними, предпочли даже не пытаться что-то начинать, зная, что такие чувства не смогут получить какого-либо продолжения. Поэтому мой опыт во флирте и общении с противоположным полом скуден, чего не скажешь о принце. И, вероятно, ещё не раз мне придётся проиграть ему в этих светских дуэлях словами и щекотливыми вопросами. И всё же Даниил, вероятно, не учёл, что из-за прошлого я ненавижу принцев. И сейчас я не придумываю ничего лучше, чем выпрямиться в седле, игнорируя вопрос.

– Приму это как твоё «да», – усмехается Даниил и идёт