Книга Наследие Рэйны. Дорога к себе - Зоя Ласкина

тебя учить. С матерью твоей договорюсь, не волнуйся. Что скажешь?

— Конечно! — радостно выдохнул мальчик.

Следующие пару лет дни Лоэна были необычайно насыщенными. До обеда он по-прежнему помогал матери по хозяйству, а после бежал к Филлит и выполнял все ее поручения: надолго пропадал в лесу в поисках редких растений, под ее присмотром приготовлял из них снадобья, выслушивал множество полезных сведений о болезнях и способах их лечения… Но самое интересное начиналось вечером, когда Филлит принималась рассказывать ему совсем о другом: о различных народах, населяющих мир, об отдельных их представителях, с которыми целительница когда-то встречалась, но главное — о магии. О том, что в мире есть шесть стихий и шесть различных народов, каждый из которых может управлять одной из стихий. Так, например, гномы принадлежат стихии Земли, поэтому им нет равных в искусстве выращивания растений или в поиске драгоценных камней. А тейнары, Дети Ветра, могут разогнать тучи после долгого дождя или устроить бурю, способную выдернуть с корнем вековые деревья.

Однако самым удивительным было даже не это: оказалось, что люди не принадлежали ни к одной стихии, а Кириат, создательница мира и людей, оставила своим детям подарок. Изнанку этого мира она пронизала волшебными нитями своей силы, и эти нити позволяли коснуться любой из стихий. Сами стихии находились одновременно с обеих сторон мира — внешней, где живут все люди и прочие народы, и внутренней, где и располагаются те волшебные нити. Даром коснуться изнанки мира обладают лишь люди, только сила этого дара у всех разная, и по-настоящему талантливых немного. Да и тем, кому повезло, приходится долго учиться управлять стихиями. В первый раз обнаружить нити довольно трудно, и проще всего это сделать, воспользовавшись одной из стихий как проводником: дотянуться до изнанки через горящий огонь или даже через воздух. Совать руку в огонь для этого совсем не нужно, достаточно, чтобы он был рядом, в пределах видимости. Однако, добравшись до нитей таким образом, ты получаешь доступ лишь к той стихии, которая помогла тебе туда проникнуть. Более опытный маг дотягивается до той стороны запросто, напрямую, и может обратиться к любой стихии, какой пожелает.

Жизнь, казалось, наладилась, но, когда Лоэну исполнилось одиннадцать лет, его мать тяжело заболела. Она слабела с каждым днем, ее силы таяли. Вскоре она уже не поднималась с постели, а потом уже и есть самостоятельно не могла. Филлит не отходила от нее, без устали готовила снадобья и микстуры, загадочные даже для Лоэна, успевшего немало узнать к этому времени. Знахарка почти не спала, но все же по ее озабоченному взгляду было понятно, что особых успехов в лечении она не добилась.

— Ты же вылечишь ее? — спрашивал Лоэн.

Она отвечала уклончиво. Говорила, что старается как может. Наконец после очередного такого вопроса она, тяжело вздохнув, погладила его по волосам:

— Боюсь, ей уже ничто не поможет. Лоэн, мальчик, я не хочу тебя обманывать и внушать ложную надежду. Это редкая болезнь, она не так давно появилась. Впервые я столкнулась с ней в молодости, тогда я еще только мечтала стать целительницей и при любой возможности напрашивалась помощницей к лекарям, нередко бесплатно. Однажды в городе, где я жила, заболел один торговец. Он был небеден и немедленно позвал к себе сразу нескольких хороших лекарей, в том числе и того, у которого я была помощницей. Все они старались вылечить его, но не смогли понять даже причину недуга. Человек медленно угасал, слабел, худел, словно без причины. Помочь ему так и не смогли. Все эти дни я надеялась, что ошибаюсь, что в случае с твоей матерью признаки просто похожи, но нет, все именно так, как я и подозревала.

Она опустила голову. Впервые он видел ее такой: несчастной, уставшей, сломленной.

Он смотрел на осунувшееся, казавшееся неестественно маленьким лицо матери. Ее тело было скрыто плотной материей, но он знал, что она превратилась почти в скелет — последние несколько декан[1] она практически не могла есть. Она, Хельми, на которую до недавних пор заглядывались даже парни немногим старше Лоэна. Эти мысли впивались в сердце стальными зубами, но он почему-то не мог плакать. Филлит держала его за руку, слезы текли по ее лицу, плечи деда крупно вздрагивали, но мальчик стоял молча и неподвижно, боясь шевельнуться, — будто он тут же рассыпется, развалится, как фигурка из песка.

Когда огонь пожирал тело, он не отвернулся. Ему казалось, в пламени тает лишь восковая кукла: слишком слабо это лицо походило на то, которое навеки осталось в его памяти.

Ритуал погребения был исполнен тщательно. Кладбище находилось в лесу, неподалеку от реки; считалось, что это место облегчает путь усопшего на Зеленые Равнины, а заодно умеряет скорбь его близких. Стоял Гамардан[2], самое теплое время года; под зеленоватыми лучами солнца[3] лес казался более живым. Ясная погода тоже была хорошим знаком — боги с радостью принимали ушедшего в другой мир.

Филлит объяснила Лоэну истинное значение деталей ритуала, который возник в те далекие годы, когда люди еще поклонялись стихиям. Огонь поглощал тело, на миг делая его своей частью; хоть он и давал тепло, все же важным дополнением считался солнечный свет как проявление стихии энергии; земля принимала пепел; важны были и свежий лесной воздух, и журчание текущей воды, и металл лопат, которыми выкапывали могилу — последнее пристанище того, что осталось от человека, — и деревья как символ дающей жизнь Владычицы Кириат. Раньше любая часть обряда была обязательной, разве что с солнечной погодой не всегда могло повезти. Теперь же необходимым считалось лишь предать тело огню, все остальные церемонии не всегда соблюдались.

Лоэн продолжил помогать Филлит уже на следующий день. Это было в его духе — отвлекаться за делами от невеселых мыслей. Первое время он почти не разговаривал, лишь как-то вечером спросил:

— Филлит, я вот все думаю, а эльфы могут исцелять? Если бы отец был здесь, он смог бы ей помочь? Ты говорила, он был сильнее тебя.

— Как я уже сказала, это редкая болезнь, но я прожила долго и повидала немало. Про человека с такой болезнью говорили: «На него посмотрела смерть». Не мучай себя, Лоэн, твоя мать была обречена. Эльфы обладают особенной силой, они действительно могут лечить и спасают тогда, когда не помогают никакие травы и никакие средства. Но они лишь направляют всю жизненную силу человека на борьбу с болезнью, а эта хворь выпивает тебя досуха, и сил бороться уже не остается.

— Ты говоришь, это новая болезнь. Откуда она взялась?