Книга Убить Хранителя - Марсель Кермт

в точности повторило.

— Что с тобой? — удивленно спросил Мэлдаф.

Я мысленно обругал себя за несдержанность. Но как могло случиться, что я принял облик незнакомого человека? Вообще-то, во сне все может произойти, поспешил успокоить себя. Однако возникло чувство какой-то умеренной действительности происходящего, такой странной, спокойной реальности, какой может быть только сама реальность.

Сильно ущипнул себя за руку, ощутил боль, но не проснулся. Неужели это и сесть то самое переселение, которое подготовили для меня сотрудники центра «Рассвет»? Но что с окружающим пространством? В какой стране, в какой части Земли может находиться такой карнавальный город? На ум пришла только праздничная Бразилия. Но, конечно, нет. Таких цветных улиц и городов не существует даже в Японии, хотя в Токио (а я там был) и любят все необычное. Это не Земля. Точно не Земля. Куда меня запихнули? Я начал испытывать панику и сделал глубокий вдох.

Тихо, тихо. Успокойся. Здесь тоже люди живут. Никого не съели. Разберемся по ходу пьесы. Вон, твой остроухий товарищ уже прищурился и отставил стакан. Успокой Мэлдафа, он ведь задал тебе вопрос.

— Какой бледный, — фальшиво протянул я, щупая лицо. Актер из меня такой, что погнали бы собаками из любого захолустного балагана сразу после первого акта. А может, даже до акта.

— Вот-вот, — сказал Мэлдаф и усмехнулся. — Это все из-за потери памяти. Будешь часто ее терять — вовсе получишь несварение желудка. Ты пока одевайся и старайся не пропускать слова дядюшки Мэлдафа мимо ушей. Давай, дружочек, запоминай. Ты — Ральф, сын Дофины и Одовика, барона Дома Благородного Неба…

Начал снимать футболку и увидел грязь. Но не просто грязь, а следы собачьих лап! Господи, их же оставила та самая псина! С ночной улицы, по которой бродил пьяница. Неужели все происходит на самом деле? Я что, нахожусь в параллельной реальности? Но разве это возможно? Не может быть! Нет, нет! Не может этого быть!

— Твои цвета: черный, красный и желтый, — продолжал Мэлдаф. — Сейчас 3755-е преображение неба, шестое смешание и сорок четвертое осветление. Ты родился в пятидесятом осветлении семнадцатого смешания 3729-го преображения. Запомнил?

— А?

Вопрос Мэлдафа выдернул меня из раздумий. Я пропустил слова мимо ушей и не понял смысла.

— Вот дурак дураком! — рассмеялся мой новый друг. — Да ты не память потерял, кажется, а мозги!

Когда стянул футболку, зеркало показало, что на груди имелись два легких синяка. Как раз в тех местах, куда уперлась своими тяжеленными лапами уличная псина со зловонной пастью.

Странно, почему раньше эти синяки я не заметил?

Следующим на пол полетело трико. С ног сбросил кеды. Вот их было жалко. Очень удобные, легкие. Будут ли такими удобными местные сапоги или что тут носят?

Снял с вешалки в шкафу красно-черно-желтый костюм и начал одеваться.

— Мэлдаф, когда я родился и какой год сейчас? Повтори, пожалуйста, — вежливо попросил я.

— Чего ты сказал? Год? Какой год? Может, гад? С гадами у нас разговор короткий!

— Ну, в смысле, какое сейчас время?

— 3755-е преображение неба, шестое смешание и сорок четвертое осветление. Запомнил?

Я кивнул, хотя и при повторении ничего не разобрал, но не стал расстраивать Мэлдафа невежеством, ведь он так старался достучаться до моей памяти.

— Король Каулора — Клерон Аглартир, а королева — Оливина Аглартир…

— Каулор? — спросил я. — Что за Каулор еще?

— Ну, Каулор! Ты что, забыл даже название своего собственного города? Вот чудик!

— Я не помню вообще ничего! Перестань измываться. Давай дальше.

— Твою девушку зовут Малена…

— У меня есть девушка?

— У меня такое чувство, — тихо произнес Мэлдаф и посмотрел на цветной витраж, — что он не потерял память, а просто стал идиотом. О, небо, дай мне терпения!

— Что ты там бормочешь, Мэлдаф?

— Я говорю, есть у тебя девушка, и зовут ее Малена. Уяснил?

— Уяснил. А что собой эта девушка представляет?

— Малена из семьи Глагреон Дома Пяти Цветов. Ее Дом, между прочим, будет даже побогаче и повыше твоего. Ее отец, барон Виер Глагреон, имеет один из самых важнейших голосов на Королевском Собрании. А сама она, такая… такая… Ты конфеты любишь? Вот считай, что она самая вкусная конфета во всем мире. Любой бы съел с превеликим удовольствием. Но только тот, кто протянет ручонку, тут же по ней и получит.

— Похоже, непростая штучка, — пробормотал я.

— Что есть, то есть, — согласился Мэлдаф. — Характер не сахарный. Так что смотри, налево глазками особо не стреляй, узнает Малена, вздернет тебя на красивой бельевой веревке. Потом, конечно, снимет. Но сначала вздернет! — Мэлдаф расхохотался и сделал глоток из стакана. — Она крепко за тебя ухватилась. Если честно, многие девушки по тебе вздыхают. До сих пор ломаю голову, что в тебе находят такого, чего нет у меня? Ну, теперь у меня шансов больше, ты-то вон какой идиот нынче стал. Хотя Малене, наверное, такой и нужен. Чтобы не перечил, а только головой кивал, когда требуется.

— А какие у цвета у Малены?

— Желтый, лазурный, серебряный, розовый и зеленый.

— А у ее отца?

— Сейчас припомню… кажется, зеленый, серебряный, черный, коричневый и вишневый. Что ты еще хочешь знать?

— Действительно, что талдычим про эти цвета. Как только вы их запоминаете?

Мэлдаф только пожал плечами и сказал:

— Давай, задавай вопросы.

— Сколько мы живем?

— Живем? — удивленно переспросил он, — Мда. Точно, как новорожденный. Да все по-разному как-то, знаешь. Кто сто, кто сто пятьдесят преображений, кому как повезет.

Черт бы побрал это местное летоисчисление! Что за преображения такие? Они равны стандартным земным годам или нет? Может, они тут мрут как мотыльки?

— А на что делится день… тьфу, то есть осветление? — спросил я, натягивая черные кожаные сапоги с красной подошвой и желтой каймой на голенищах.

— Осветление делится на семь основных цветов: белый, желтый, красный, зеленый, синий, фиолетовый, коричневый и черный. А цвета не делятся ни на что, — видя в моих глазах новый вопрос, заранее ответил Мэлдаф, — Небо невозможно предсказать по мелочам.

— Сколько в одном преображении смешаний, а в смешании — осветлений?

— Двадцать смешаний и пятьдесят осветлений.

Разобрался! А ты говоришь, что я похож на идиота, мой добрый друг. Все на самом деле просто.

Я посмотрел на Мэлдафа, улыбнулся и подмигнул. Тот покрутил пальцем у виска и тяжело вздохнул.

9

Я СОРИЕНТИРОВАЛСЯ довольно быстро.

Все эти смешания с осветлениями больше не казались кромешной белибердой, хотя летоисчисление и выглядело частью заклинания из книги сказочной ведьмы. Или из книги несбывшихся пророчеств: в период энного преображения, когда наступит такое-то смешание, в красный цвет