Книга Великолепная Гилли Хопкинс - Кэтрин Патерсон

Письмо! Оно могло быть только от… Так и есть. Гилли выхватила открытку из отекших пальцев Троттер, одним махом взлетела вверх по лестнице, захлопнула за собой дверь и бросилась на кровать. Это была открытка с изображением солнечного заката над океаном. Гилли медленно перевернула ее.

Моя дорогая Галадриэль, агентство сообщило мне, что ты переехала. Жаль, что не ко мне. Скучаю. Целую.

Кортни

И все. Гилли перечитала открытку. Потом прочла ее в третий раз. Нет, не все. В углу слева написано еще что-то. Буквы набегают друг на друга, трудно разобрать. Да это адрес. Адрес ее мамы!

Она сможет поехать туда. На попутных машинах через всю страну, до Калифорнии. Она постучит, и мама откроет дверь. Кортни обнимет ее, покроет поцелуями ее лицо и больше никуда от себя не отпустит.

«Жаль, что не ко мне. Скучаю».

Значит, Кортни хочет, чтобы она приехала. «Целую».

Мысленно Гилли уже упаковывала свой коричневый чемодан и крадучись спускалась по лестнице. В полночь. В кромешную тьму. Нет. Ее бросило в дрожь. Лучше улучить момент, когда Троттер будет суетиться вокруг Уильяма Эрнеста или мистера Рэндолфа. Надо стащить немного еды. Может, прихватить немножко денег? Водители постоянно подбирают случайных попутчиков. Через несколько дней она будет в Калифорнии. Может, меньше, чем через неделю. Водители постоянно подбирают случайных попутчиков, а потом избивают их. Убивают. И бросают трупы в лесу. И все это случится потому, что у нее нет денег, чтобы купить билет на самолет или хотя бы на автобус.

Ну, почему все так трудно? Другие дети могут жить со своими матерями. Дураки, идиоты, которые и не так уж любят своих матерей, а она…

Гилли уткнулась головой в подушку и расплакалась. Она не собиралась распускать нюни, но все получалось так несправедливо. С трех лет она даже не видела свою маму. Свою прелестную маму, которая так скучает по ней и шлет ей свой поцелуй.

— У тебя все в порядке, детка? — Стук-стук-стук… — Все в порядке?

Гилли приподнялась и села на кровати. Неужели в этом гадюшнике человека не могут оставить в покое? Она сунула открытку под подушку и расправила покрывало, чего не захотела делать перед уходом в школу. Она застыла возле кровати, как солдат на проверке. Но дверь не открылась.

— Тебе ничего не надо, детка?

«Ага. Посуетись, пугало огородное!»

— Можно войти?

— Нет! — взвизгнула Гилли. Она бросилась к двери и настежь распахнула ее. — Неужели нельзя хоть на минуту оставить меня в покое?

Ресницы на лице Троттер захлопали, как ставни в пустом доме.

— У тебя все в порядке, детка? — повторила она.

— Будет в порядке, когда вы перестанете здесь отсвечивать!

— Ладно, — Троттер медленно направилась к лестнице. — Позови меня, если чего понадобится. — И добавила: — Ничего нет плохого, если человек нуждается в помощи.

— Не нуждаюсь я ни в какой помощи! — Гилли хлопнула дверью, потом распахнула ее. — Ни в чьей! — И снова захлопнула дверь.

«Скучаю. Целую». Мне не нужна ничья помощь, кроме твоей. Если я напишу тебе, если попрошу, ты приедешь, заберешь меня отсюда? Ты — единственный человек в мире, который мне нужен. Тебе будет хорошо со мной. Вот увидишь. Я стану совсем другой. Вместо отвратительной Гилли у тебя будет великолепная, добрая, послушная, славная Галадриэль. И благодарная. О, мама, я буду так благодарна тебе.

— Ты так добр к нам. Создатель, — мистер Рэндолф произносил слова молитвы перед вечерней трапезой, — Ты так великодушен к нам. Перед нами — вкуснейшая еда и прекрасные друзья, с которыми мы будем наслаждаться ею. Благослови же нас. Создатель, и помоги нам стать воистину благодарными. Аминь!

— Аминь! До чего ж это у вас складно получается, мистер Рэндолф.

— Да ведь, когда я сижу за вашим гостеприимным столом, миссис Троттер, я всегда преисполнен благодарности.

«Тьфу, от этой мерзопакостной трепотни кусок в горло не лезет».

— Ну, как прошли у вас сегодня занятия в школе, мисс Гилли?

Гилли хмыкнула. Троттер строго посмотрела на нее.

— Вроде нормально.

— Да, теперь вам, молодым людям, предоставляются такие прекрасные возможности. А вот когда я учился… Большое спасибо, миссис Троттер. Как замечательно пахнет эта еда.

Гилли вздохнула с облегчением: вместо воспоминаний о школьном детстве слепой старик занялся едой, он причмокивал от удовольствия; небольшие кусочки падали у него изо рта на подбородок или на галстук.

Отвратительное зрелище. Гилли повернулась к Уильяму Эрнесту, который, как всегда, не сводил с нее широко открытых глаз. Она натянуто улыбнулась ему и чопорно произнесла:

— Ну, как дела, дорогуша?

«Дорогуша» немедленно подавился кусочком моркови. Он закашлялся до слез.

— Что с тобой, Уильям Эрнест, детка?

— Я думаю, — Гилли снова ухмыльнулась, как директриса в прежней школе. — По-моему, милый ребенок подавился, — сказала она, — у него кусок застрял в горле.

— Все в порядке, детка? — спросила Троттер.

Уильям Эрнест кивнул сквозь слезы.

— Это точно?

— Может, ему надо постучать по спине, — предложил мистер Рэндолф.

— Точно, — откликнулась Гилли, — что ты на это скажешь, Уильям Эрнест, старина? Хочешь, я двину тебя разок по спинке?

— Нет! Не разрешайте ей бить меня!

— Никто и пальцем тебя не тронет, детка. Мы просто хотим помочь тебе. — Троттер строго посмотрела на Гилли. — Верно я говорю, Гилли?

— Просто мы хотим помочь тебе, дружок, — пробормотала Гилли с коварной улыбкой политикана.

— Уже все прошло, — сказал мальчик тихим сдавленным голосом. Он придвинул стул поближе к Троттер, чтобы не сидеть напротив Гилли.

— Послушай-ка, Уильям Эрнест, — Гилли осклабилась, — давай почитаем что-нибудь из твоей хрестоматии после ужина. Старая волчица покажет тебе, как это надо делать.

Уильям Эрнест отрицательно замотал головой и умоляюще посмотрел на Троттер, чтобы та спасла его.

— Ах, миссис Троттер, стар я, видно, стал. Вот слушаю и не понимаю, о чем говорят эти молодые люди, — сказал мистер Рэндолф.

Троттер посмотрела сначала на Уильяма Эрнеста, потом — на Гилли.

— Да вы не расстраивайтесь, мистер Рэндолф. — Она наклонилась к Уильяму Эрнесту и ласково похлопала его по спине, не сводя глаз с Гилли. — Чего тут расстраиваться? В наше время дети готовы высмеивать все на свете. И возраст ваш здесь ни при чем.

— Вот тебе и на, — пробормотала Гилли. — Я же хотела помочь этому ребенку.

— А ему и невдомек, — сказала Троттер, но глаза ее говорили: «Ничего подобного ты не хотела». — Ты вот что, Гилли, — продолжала она, — говорят, ты мастерица читать. Почитай-ка мистеру Рэндолфу, он будет рад-радехонек.