Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Разная литература » Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов

101
0
Читать книгу Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 ... 45
Перейти на страницу:
дня, с

Zeitgenossen, правильнее сказать, сотоварищи: брат Шлегель, друг Гердер,

философ Фихте, Шлоссер Ф. К., господин Рейхард, издатель… присутсвовал Карл

(тот, у которого, все догадались, наша Клара украла кларнет… некоторые говорят,

что и кораллы раньше принадлежали Карлу). Сидел приведённый Карлом (Карл

взял и привёл с собой, на дружескую вечеринку, хотел сказать попойку, но не

решился по отношению к таким Very Impotant Persons, своего министра, поэта

Гёте), сидел приведённый поэт Гёте, который, в свою очередь, привёл своего

учителя Кристофора Мартина Виланда, который в своём знаменитом романе

«Золотое зеркало или Властители Шешиана» воплотил… да собственно не дело в

том что он воплотил, а дело в том, что престарелый поэт всё никак сейчас не мог,

что называется, оклематься от того унизительного auto-de-fe, когда ни за что, ни

про что, демонстративно, привселюдно сожгли его портрет, и единственным

утешением его было, слышать сейчас, как автор «Крошки Цахес, по прозванию

Циннобер», никем не любимый, да! не любимый и по сей день величайший

сказочник, художник и музыкант Эрнст Теодор Амадей Гофман (да и как может

быть любим немузыканту – это он, он разделил всех на музыкантов и

немузыкантов – как могут немузыканту быть понятными и сопереживательными

страдания, музыкальные (курсив немузыканта) страдания какого-то, да и любого

капельмейстера?) Эрнст Теодор Амадей Гофман, отпив добрый глоток пива (так

всегда говорят, когда речь идёт о пиве в дружеской компании), напевал: – Noch

ein mahl sattelt mir den Hippogryfen, ihr Musen, Zum Rittinsalte romantische Land… -

что значит: Седлайте снова Гиппогрифа, музы… и т.д., свободный перевод), -

аккомпанируя себе на уже, к тому времени, вышедшем из моды клавесине, из

тогда ещё не написанной, известной оперы Вебера (не путать с единицей

магнитного потока и потокосцепления и с Антоном Веберном – есть такие,

которые путают), которую он написал по мотивам (ах, вот это настоящее рококо),

по мотивам его (не Гофмана, разумеется), а по мотивам его – Кристофа Мартина

Виланда – славной ироикомической волшебной поэмы «Оберон». Отпив ещё

добрый глоток, Гофман вставлял реплику о внутренней и внешней

неустойчивости, неустроенности, о душевной и телесной разорванности – что про

него потом и скажет философ Гегель – и пенял министру за то, что тот даже не

дочитал его «Золотого горшка», и, мало того, так ещё и обозвал его горшок вазой.

Мол: – Ну, зачем же, – пенял Эрнст Теодор Амадей, – не дочитав даже,

обзывать? и как это возможно, потому что все знают, что о горшке, в «Золотом

горшке», сказано только на последней странице?

Были девочки, выдающиеся умом и талантами1.

1 «Там были девочки: Маруся, Роза, Рая…», – сомнительная, но в нашем духе шутка.

17

«С нами были… три женщины, одна из которых понимала музыку Моцарта», -

пошутил, витающий рядом автор прогулок по Вечному городу2.

Были девочки, в присутствии которых, как заметили позднейшие

исследователи, не только у Фридриха Карла Вильгельма, но и у остальных

присутствующих мужчин, кроме, может быть, престарелого Виланда… хотя и он,

нет-нет, да и отвлечётся от невесёлых напевов музыканта Гофмана и от своих

щепетильных мыслей, и засмотрится на кружевной, вдруг… кружевная…

кружевные… ах, да что там говорить, все понимают, что кружева отвлекают от

щепетильных и грустных мыслей и от внутренней телесной разорванности… ага,

так вот (с этим рококо!), так вот были девочки, в присутствии которых выступали

на глазах мужчин слёзы, наполнялись слезами глаза, и катились (слёзы), обжигая

сердца и, как потом признается сам Фридрих, нежные чувства.

Был там наш профессор, что и послужило одним из поводов к написанию им

«Записок». Он перенёсся туда, как сейчас говорят, телепортировался (джантация,

трансгрессия, нуль-транспортировка, нуль-прыжок, гиперскачок, гиперпрыжок,

кому что больше нравится), как раз тогда, когда пролетел по небу аэроплан со

«штучками»… Как аэроплан со «штучками» мог телепортировать, джантировать

и, пусть даже, трансгрессировать профессора в йенский, ляйпцигский, или, пусть

будет, берлинский, или кёльнский пивной погребок (в какой именно профессор не

написал в своих «Записках», а я из учтивости не спросил), и что у них общего, у

аэроплана и погребка, что могло бы вызвать такую инволюцию, я бы сказал,

памяти? Вопрос риторический (снова на памяти Пруст, а до Пруста джентльмен

Тристрам, как говорится, «без царя в голове», а до этого «без царя»… и так далее,

словом, и такое прочее, да и только, словом, как сказала наша подружка Софи,

«из песни слова не выкинешь, а добавить можно!») Хотя, там были ещё другие,

всякие разные портаторы, например, круассаны в форме молодого или старого,

как посмотреть на него, сыра… простите, месяца (Вышел месяц из тумана, Вынул

ножик из кармана – вспомнили? – Буду резать, буду бить – Всё равно тебе водить!),

нет, лучше – луны, потому что во всевозможных поэтических экзерсисов,

способностей переносить мечтателей в их мечты у неё куда больше, чем у месяца;

могли быть и часы, перемещающие стрелки, или звук всё той же, сорвавшейся

где-то, в воображении Антон Павлыча, бадьи…

Главное, чтоб в помещении была высота, потому что в высоте могут летать

всякие духи, ангелы, крылатые драконы и другая живность.

Да! Так о чём мы? С этим рококо, смешно! действительно заходит ум за разум,

Забываешь о чём речь. А речь у нас о том, что господин или, правильнее, Herr

Schlegel, сидя на исходе или, если кому-то нравится, на излёте дня сотоварищи

(Zeitgenossen – что переводится и как современники, и как чудаки, будто если

современник, так обязательно чудак) за кружкой пива, в одном из

многочисленных славных, читай у министра Гёте:

2 Не надо только мне рассказывать, что этот автор (Стендаль) не мог сидеть в этом чудесном

обществе.

18

Ребята скачут в танце круговом,

Точь-в-точь котята за хвостом.

Им только б был кредит в трактире

Да не трещала б голова, –

Так всё на свете трын-трава!1

…сидя в одном из многочисленных славных немецких пивных погребков, уже в

который раз Herr Шлегель заявил, что ирония, это форма парадоксального.

– Prosit, господа! (что значит: ваше здоровье, господа!) – предложил Herr Карл

Вильгельм Фридрих Шлегель, пряча иронию в обильную пену кружки славного…

и т. д. пива. – Ирония, это форма парадоксального! Die Ironie, ist Form Paradox!

Die Ironie, ist eine Form des Paradoxes!

– Prosit Mahlzeit! (что значит, вот тебе на!) – взвился на брудершафт Фридрих

Кристоф Шлоссер, известный всему миру «Всемирной историей».

– Warum nicht? (Почему бы и нет?) – подхватил кто-то случайный… ли?

– Incredibile!

– Innerhalb der Philosophie! – посыпались реплики…

– Ma

1 ... 6 7 8 ... 45
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов"