Книга Сердца не покоряют силой - Мария Берестова

К сожалению, выяснилось, что Рэми ни капельки не такова, как он о ней думал.

Но переигрывать было поздно: если теперь отправить её назад к отцу – точно грянет война, а к войне Мариан никак не готов.

«Придётся жениться», – почесав лоб, вынес вердикт Эртан.

Не на кого пенять, сам придумал – сам и отдувайся.

С глубоким вздохом он принялся обшаривать домашнюю библиотеку – двоюродный дед, помнится, был помешан на этикете, наверняка от этого увлечения должно было что-то остаться.

В Мариане все эти чопорные нормы никогда не были в чести, и А-Ларресы в этом отношении ничем не отличались от остальных. Хоть какую-то книжку по этикету найти было трудно просто потому, что она никому даром не нужна была. Но Эртану всё-таки повезло: дед не подвёл. С большим трудом, но удалось откопать потрёпанное такое пособие… толщина которого никак не внушала оптимизма.

Со вздохом Эртан посмотрел на часы.

На том в своих руках.

И принялся искать оглавление: всё он точно не осилит, а с невестой общаться уже завтра.

Мысли Эртана были полны благих намерений. Он полагал, что, раз уж этот брак был его инициативой, налаживать комфортное общение – это тоже его зона ответственности. И раз невеста оказалась замороченной, то, ничего не попишешь, надо эти заморочки изучить и общаться с нею на её языке.

В системе своих взглядов Эртан катастрофически упускал тот момент, что успешное общение – это зона ответственности обеих сторон. Но в заблуждении ему оставалось пребывать недолго. Ведь Рэми как раз и не собиралась ничего налаживать, напротив!

С утра принцесса встала бодрой и полной сил и готовности бороться за свою судьбу. В самом боевом расположении духа она уже продумывала, как блеснуть невыносимостью своего характера таким образом, чтобы наглый жених сбежал, сверкая пятками и осеняя себя святым знамением.

Её коварные планы были с утра же нарушены предусмотрительным Эртаном. Ограничившись в своём внушительном учебнике параграфом, посвящённым ухаживаниям, он тут же взял на вооружение способы покорить сердце истинной леди. Первым из таких способов был указан, конечно, традиционный букет, и именно его и принесли Рэми с утра пораньше, торжественно и чинно.

Тут стоить отметить, что Эртану в высшей степени повезло: Рэми прекрасно знала язык цветов, распространённых в Ниии, а вот в марианских сортах не разбиралась. Поскольку сам правитель знать не знал, ведать не ведал, что цветы могут что-то означать и символизировать, то просто выбрал на свой вкус то, что выглядело изысканней. Букет получился хорош на вид, но совершенно неприличен по содержанию – точно не то, что дарят невесте из благородного рода на второй день после знакомства. Но тут уж, слава Богу, судьба была на стороне Эртана: Рэми внутренний посыл букета не уловила.

К сопроводительной же записке Эртан отнёсся с особым вниманием и трепетом: его учебник гласил, что это важная деталь, по которой леди оценивает, насколько воспитан и перспективен кавалер. Перебрав пяток шаблонов, Эртан старательно вывел на плотной белой бумаге высокого качества несколько каллиграфических строк (вспомнил упражнения юности!), в коих уведомлял, что дела управления вынуждают его утро провести в ратуше за решением государственных вопросов, но от обеда и до самого вечера он будет в полном распоряжении своей прекрасной невесты и с удовольствием покажет ей город.

Рэми недоумённо хлопала ресницами, читая это послание: то ли Эртан перестарался, то ли учебник деда всё же устарел, но использованные им пассажи были даже чересчур изысканны.

У принцессы мучительно рвались шаблоны. Всё, что она знала о Мариане вообще и об его правителе в частности, никак не вязалось ни с безупречным этикетным жестом, ни со стилем записки.

«Да что ж это такое!» – Рэми даже стало душно, и она принялась обмахиваться запиской, досадливо морщась и не находя повода придраться. Таким образом, Эртан добился прямо противоположного желаемому эффекта. Он хотел доставить невесте удовольствие привычными ей знаками внимания, а вместо того вызвал лишь досаду и раздражение.

Возможно, ошибка его заключалась в том, что, прежде чем начинать ухаживать за девушкой, недурно бы сперва выяснить, согласна ли она принимать ваши ухаживания?

Так или иначе, до обеда Рэми оказалась предоставлена самой себе, причём в весьма неожиданной форме: Эртан занимался государственными делами, Рассэл с рассветом отправился вслед за обитателями особняка, гвардия посчитала свою задачу выполненной и вернулась в городские казармы, а Рэми… осталась предоставлена двум своим дамам и слугам.

Сперва принцесса даже не поняла, что происходит. Ей всё казалось, что ей просто выделили какого-то совсем уж невежливого компаньона, который никак не явится пред её светлые очи. Однако время после завтрака шло, а никто не появлялся, и Рэми всё же пришлось сделать вывод, что она осталась в особняке одна – и не имеет ни малейшего представления, чем себя занять до обеда. Ходить по дому в одиночку ей казалось неприличным – ведь здесь были чужие жилые комнаты. Выходить наружу казалось неразумным – она не знает города и не имеет охраны. Чем предполагалось занять её внутри – совершенно неясно, потому что никаких распоряжений хозяева дома не оставили, и попытка что-то выяснить у слуг не прибавила никакой информации.

Разбирать свои вещи всерьёз Рэми не планировала – она надеялась поскорее отправиться домой. С толком закопаться в чужую библиотеку – так и времени столько нет, и без позволения хозяев неприлично. Кто, кстати, хозяева в этом доме? Кто-то из таинственных «всех», за которыми уехал Рассэл?

Промаявшись час, бесцельно блуждая по лестницам и коридорам и не находя ничего интересного, Рэми решилась попробовать высунуться наружу.

Во входном холле обнаружился пожилой слуга, вязавший чулок. Он не обратил на Рэми ровным счётом никакого внимания.

Принцесса подошла к выходу и дёрнула за ручку – дверь открылась.

Принцесса обернулась: слуга невозмутимо вязал и явно не планировал ничего предпринимать.

Принцесса сделала шаг наружу и огляделась.

Столичный особняк А-Ларресов находился ближе к границе города, в районе, где вольготно расположились и прочие особняки богатых семей. Расстояния между зданиями были обширными и наполненными деревьями и кустарниками, из-за чего было трудно поверить, что находишься в городе. Сделав несколько шагов и оглянувшись во все стороны, Рэми обнаружила обширный сад, уходящий в обе стороны от усадьбы, ухоженную подъездную дорогу, которая соединяла гнездо А-Ларресов с другими домами, а также виднеющийся за деревьями соседний особняк.

В самом деле, ничто вокруг не указывало на то, что она находится в городе! Приусадебная территория огорожена живой изгородью из колючих шипастых цветов, нежный и терпкий аромат которых доносился даже до крыльца. Подъездная дорога с обеих сторон оформлена пышными клумбами, к которым подведена какая-то незнакомая принцессе система полива. Меж плодовых деревьев направо отходит вымощенная булыжным камнем дорожка, которая прихотливо петляет и, кажется, ведёт к фонтанчику где-то в глубине. Налево простираются более высокие и суровые деревья, и дорожки там вытоптаны прямо в траве, но из-за того, что их посыпали песком и обсадили низкорослым кустарником, они выглядят аккуратно. Сам фасад дома и крыльцо утоплены в раскидистом плюще, там и сям расцвеченным бутонам вьюнка. Нельзя было не отметить, что садом занимался человек с безупречным вкусом: все цветущие растения представляли собой одну цветовую гамму, от белого – до нежно-голубого.