Книга Сердца не покоряют силой - Мария Берестова

– Приветствую вас, мой венценосный собрат! – звонко возвестила она с совершенно марианским выговором. – Пусть Господь хранит вашу прекрасную страну и её жителей! – слегка наклонила она голову – из уважения к Богу.

– Пусть Господь не оставит и вашу страну и её жителей, венценосная сестра, – упирая на чёткое ниийское произношение, склонил и свою голову король.

После этого они обменялись ещё несколькими, столь же протокольными, любезностями.

Придворные, затаив дыхание, наблюдали за столь необычной встречей отца и дочери. Принцы косились на Рэми с некоторой тревогой. Марианцы пытались корчить серьёзные физиономии, но получалось только у Тамна. Лис с Тьером обменивались понимающими взглядами и улыбками, а Элпи уже кокетничала глазами с каким-то ниийским кавалером.

Закончив с протоколом, Рэми вежливо представила своих спутников и дождалась официальных приглашений на дальнейшие мероприятия, среди коих значился торжественный обед, рабочее заседание и бал.

Собственно второе вызывало у неё больше всего тревог, ведь именно ради него и был затеян весь этот официальный торжественный визит. Вступая после обеда в кабинет Совета, Рэми чувствовала чуть ли не суеверную дрожь: раньше ей приходилось бывать здесь лишь однажды, и только как просительнице. Теперь же она входила сюда по праву, и не просто как один из участников, а как равная по статусу самому королю. Момент был, признаться, весьма волнительным, и если бы Рэми не переживала так сильно, она бы непременно заметила, что отец наблюдает за ней с явным одобрительным весельем.

Марианцы готовились к серьёзной дипломатической битве. Не полагаясь на случайности, они тщательно собрали в это посольство столь разных талантливых персон. Тамн должен был взять на себя основные переговоры, как предлагающая товары на экспорт сторона, Лис обеспечивала финансовые расчёты, Элпи отвечала за сложные обходные манёвры, Тьер должен был врубить на полную мощностью свою суперспособность просчитывать последствия, а Рэми выступала как главный козырь и деморализующий фактор в одном лице.

Ещё у себя А-Ларресы в тесном сотрудничестве с А-Лерси (да, нужно было видеть лицо Рейна, когда он увидал на Эртане это батистовое чудо с кружевами – оно того, определённо, стоило!) разработали сотню планов на все возможные возражения, аргументы, ультиматумы и угрозы. Несмотря на это, Рэми ужасно нервничала: политическая игра такого масштаба казалась ей неподъёмно сложной.

Её нервы закручивались всё туже, пока все присутствующие рассаживались и обкладывались разного рода бумагами, а также обменивались положенными по политесу фразами. Наконец, Тамн раскрыл свою большую, обитую красной замшей, папку, и принялся декларировать основное положение, ради которого всё и затевалось: намерение повысить цену продаваемых в Ниию самоцветов до «приемлемого рыночного уровня», как заковыристо выразилась Лис.

Велико же было удивление марианцев, когда, выслушав первые пассажи А-Лерси (составляли всем миром и очень гордились формулировками!) король вдруг рассмеялся… и согласился.

Тщательно выверенные аргументы повисли в воздухе. Тамн замер, сбившись с подготовленной речи. Элпи и Лис удивлённо переглянулись. Тьер наклонил голову и посмотрел на короля так, будто внезапно, совсем того не ожидая, нашёл в нём умного собеседника.

Рэми аккуратно приподняла бровь и послала отцу выразительный взгляд.

Тот, отсмеявшись, признал, что, конечно, ожидает в ответ от Мариана содействия в случае военного конфликта с Ньоном.

– Насколько активного содействия, ваше величество? – невозмутимо уточнил уже вернувшийся в колею дипломатических торгов Тамн, мысленно прикидывая, что, вообще, может выставить Мариан при таком раскладе, и как это сочетать с уже намеченной интригой по налаживанию дипломатических отношений с Ньоном.

Элпи незамедлительно начала посылать Тамну взгляды, которыми пыталась передать ту мысль, что уже прекрасно всё сочетала внутри своей головы, и короля надо брать тёпленьким, пока не передумал.

Рэми ввязалась в дальнейшее обсуждение лишь однажды, строго напомнив, что личная гвардия повелителя Мариана не является подразделением регулярных марианских войск, поэтому её участие в подобных договорах не рассматривается.

На самом деле, Рэми ничего в этом не смыслила, но Элпи и Тамн закивали с таким энтузиазмом, что у неё возникло нехорошее подозрение, что собственно государственных марианских войск вообще не существует в природе, поэтому на возможный конфликт с Ньоном они пошлют одну боевую единицу в виде того из старцев, который имел статус генералиссимуса.

В любом случае, предварительные договорённости были достигнуты, и участники совета разошлись вполне довольные друг другом – хотя Рэми не могла взять в толк, чем довольны ниийцы, и это её настораживало.

Но если бы она слыхала, с какой родительской гордостью король вечером рассказывал королеве, как изменилась их дочь, – она бы, возможно, поняла, что не всё в большой политике подчиняется сугубо рациональным расчётам, и не только повелители Мариана творят порой не пойми-что, опираясь большей частью на личные чувства, чем на разум.

А потом был бал, и неформальная встреча с родными, и много объятий и радости. И только уже уезжая, Рэми вдруг вспомнила свой предыдущий визит – тот, когда она чуть было не осталась здесь навсегда, настояв на разводе, – и у неё вновь проснулось то любопытство, которое однажды пробудил разговор с Тунь.

– Слушай, – поймала она Тьера.– А помнишь, я вскоре после свадьбы уезжала сюда с Нэсми?

– Ну, – в своей обычной немногословной манере согласился тот, не понимая, к чему она ведёт.

– А что бы ты сказал, – продолжила развивать свою мысль Рэми, – если бы я тогда так и осталась здесь?

Тьер медленно моргнул, пытаясь понять, о чём она, сложил два и два, разобрался в подоплёке вопроса и посмотрел на Рэми так, будто она была законченной дурой. Взгляд, и впрямь, пробирал до черепа, – и ей подумалось, что многие, наверно, соглашаются с Тьером только затем, чтобы он перестал на них так смотреть, – но всё оказалось ещё хуже, когда он открыл рот и медленно, тихо, с выражением «ну нельзя же быть такой идиоткой!» ответил:

– Я бы сказал, что в таком случае ты перестала бы быть Ирэмией А-Ларрес.

И тут Рэми поняла, что да, умение просто и прямо назвать очевидные последствия обычных решений – это сила пострашнее любых угроз, хитростей и манипуляций.

Потому что Тьер тут был, определённо, прав: нет ничего ужаснее, чем перестать быть тем, кто ты есть на самом деле.