Книга Принц Генри - Эмма Чейз

– Они сожрут Генри заживо. Если он будет вести себя так же, как сейчас, то потерпит сокрушительное поражение.

Моя грудь сжимается так тесно, что, кажется, кости вот-вот треснут.

– Этого не будет.

– Откуда тебе знать, – резко отвечает она.

– О, я прекрасно знаю! Иначе бы не отказался от трона.

– Что?

– Не поймите меня неправильно – я бы не женился ни на ком, кроме Оливии, даже если бы пришлось ждать всю жизнь, пока не будут изменены законы. Но я бы не отказался от трона, если бы не знал: Генри будет не просто хорошим королем. Он будет лучшим королем, чем когда-либо мог бы стать я.

На мгновение у меня перехватывает дыхание. Не могу дышать. Я в таком шоке от слов брата, словно из легких выбили воздух. Бабушка тоже, судя по ее шепоту.

– Ты в самом деле в это веришь?

– Всем сердцем. И, признаюсь, меня печалит, что не верите вы.

– Не сказать, чтобы Генри показывал себя с лучшей стороны, – прямо замечает она.

– Ему просто не представлялся такой случай, – настаивает брат. – От него этого просто не требовалось… никогда, за всю жизнь. До этих самых пор. Он не просто покажет себя с лучшей стороны – он с блеском примет любой вызов. И победит.

Голос королевы звучит приглушенно, словно в молитве:

– Я очень хочу в это верить. Больше, чем я могу выразить словами. Поделись со мной своей верой, Николас. Почему ты так уверен?

Его голос звучит чуть хрипло, полный чувств:

– Потому что… потому что он совсем как мама.

Я зажмуриваюсь, когда смысл этих слов достигает меня. В глазах защипало. Большей похвалы для меня просто быть не может.

Но господи, да посмотрите на меня… я так далек от этого сравнения.

– Да, он такой же, как мама, в точности. Она всегда знала, что нужно человеку, будь то сила или мудрый совет, доброта, утешение или радость – и дарила это без всяких усилий. Вот почему людей так к ней тянуло… на вечеринках, стоило ей войти в зал, все буквально сдвигалось. Все хотели быть ближе к ней. В ней был свет. Особый талант, дар – неважно, как это называется. Важно только, что это есть и у Генри. Он не видит этого в себе, а я вижу. Всегда видел.

Несколько мгновений царит тишина, и я представляю, как Николас наклоняется ближе к королеве.

– За мной люди пошли бы потому же, почему шли за отцом и идут за вами… потому что мы надежные, твердые. Они доверяют нашим суждениям, знают, что мы никогда их не подведем. Но за Генри они последуют из любви. В нем они увидят своего сына, брата, лучшего друга, и даже если сейчас он напортачит, они останутся рядом, потому что хотят, чтобы он добился успеха. Меня бы уважали, мной бы восхищались, но бабушка… Генри будут любить. С тех пор, как Оливия вошла в мою жизнь, я понял одну важную вещь: сильнее, чем рассуждения или долг, чем честь или традиция, – любовь.

Какое-то время не слышно ни звука, только треск поленьев и тихое звяканье бокалов. Королева размышляет, оценивает все, прежде чем сделать следующий мудрый шаг. Она всегда так поступает – как настоящий лидер.

Я наблюдал достаточно все эти годы, чтобы понимать это. И я довольно трезво оцениваю себя самого, чтобы понимать – сам я никогда так не поступал.

Королева тяжело вздыхает.

– Ничего из того, что я предпринимала, не улучшило ситуацию. Что ты посоветуешь, Николас?

– Ему нужно пространство, чтобы… акклиматизироваться. Немного времени побыть не в центре внимания, чтобы осмыслить масштабы своей новой жизни и новых обязанностей. Чтобы научиться тому, что он должен знать и уметь, но научиться по-своему. Чтобы он принял это, как свое.

– Пространство, – королева постукивает пальцами по столу. – Хорошо. Если мальчику нужно пространство – оно у него будет.

Не уверен, что мне это будет по душе.

* * *

Спустя две недели я понял – да, совершенно точно не по душе.

Замок Анторп.

Она отправила меня в чертов замок Анторп.

Это не просто у черта на рогах – это у черта в самой заднице. На берегу, на острых скалах, по одну сторону – ледяной океан, по другую – лес, а ближайшее подобие городка – в часе езды на машине. Это не просто «пространство», это настоящее изгнание.

«Изгнанье? Пожалей! Скажи мне: «смерть»!Лицо изгнания страшнее смертиВо много раз. Не говори: «изгнанье!»[10]

Ромео, конечно, был тот еще нытик, но сейчас я его прекрасно понимаю.

Я сижу в центре массивной кровати со столбиками, перебирая струны гитары под ритм волн, бьющихся о берег. Прохладно, но в камине ярко горит огонь. Пальцы уверенно подбирают мелодию Hallelujah Леонарда Коэна. Успокаивающая песня. Депрессивная, грустная, но успокаивающая своими простыми повторами.

Раздосадованный сам собой, откладываю гитару и сую руки в рукава халата. Некоторое время брожу по замку, здороваясь с жутковатыми пустыми доспехами, стоящими в конце каждого коридора. Мне бы не мешало отдохнуть, но я не хочу даже пытаться уснуть.

Потому что те сны вернулись. Кошмары.

Эти кошмары были безжалостны в первое время, когда меня только демобилизовали – напоминания о нападении, в результате которого погиб целый отряд солдат на заставе, сразу после того, как я приехал. Я получил отсрочку после того, как рассказал Николасу и Оливии, что там случилось, и они посоветовали мне обратиться к семьям погибших.

Но в ту же ночь, когда я оказался в замке Анторп, кошмары вернулись, нахлынули с новой силой, закручивая мой разум. И теперь, когда мне снится, как я подползаю к телам, разбросанным вокруг, и переворачиваю их, чтобы проверить, выжил ли хоть кто-нибудь, на меня смотрят не безжизненные лица солдат. Я вижу лица Николаса и Оливии… и бабушки. Я просыпаюсь, задыхаясь, в холодном поту.

Ни черта не весело.

Итак, сегодня вечером я прогуливаюсь по замку.

В конце концов оказываюсь в библиотеке на первом этаже. Падаю в кресло за столом, беру первый лист из папки документов и начинаю перечитывать законы, регулирующие брак наследного принца. По сути, эти законы – список требований к невесте. «Подтвержденное аристократическое происхождение в рамках признанного брачного союза».

Ниже, правда, говорится, что незаконнорожденные дети тоже могут быть признаны аристократами, в крайнем случае. Надо же, какие у нас открытые нравы. «Заверенные документы о гражданстве Весско по праву естественного рождения».

Ну понятно – не клон и не из яйца вылупился.

«Девственность свидетельствуется посредством введения двух пальцев доверенного королевского терапевта во влагалище, чтобы подтвердить целостность тканей девственной плевы».