Книга Девочки-колдуньи - Надежда Беленькая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Догоняя Натку
Посреди лета Мелкая Аля вернулась с дачи. У Лёли появились в Москве неотложные дела, и отдых пришлось на время прервать.
В Москве Аля первым делом помчалась во двор – ждать Натку.
Вышла она и на следующий день. И через день. Она решила выходить во двор ежедневно. И даже не один раз, а дважды: утром и вечером. Садилась на скамейку под старой липой, где когда-то сидела Натка, а затем обходила двор по периметру. Она ведь не знала точно, с какой стороны появится Натка. Почему-то Аля была совершенно уверена, что рано или поздно её встретит.
Как-то раз Але показалось, что она видит знакомый силуэт. «Натка!» – воскликнула Аля. Но девочка не обернулась. Она вышла из двора и зашагала по переулку в сторону Яузского бульвара. «Натка!» – крикнула Аля громче и устремилась вдогонку. Девочка в джинсах и бейсболке со спортивной сумкой через плечо была старше Али и шагала быстрее. Даже когда Аля побежала, ей не удавалось сократить разделявшее их расстояние. Девочка прошла вдоль домов – Аля неслась за ней что есть мочи и чуть не сбила с ног возвращавшуюся домой интеллигентную соседку Евгению. «Здрасьте!» – вежливо рявкнула Аля и понеслась дальше. Вскоре девочка вышла на Яузский бульвар. Там на секунду замешкалась, пережидая у пешеходного перехода, но затем ускорила шаг. Тут Аля рванула так, что ветер в ушах засвистел. Всё впустую: джинсы и белая бейсболка мелькнули и исчезли в просвете между домами. Алечка добежала до просвета и остановилась, озираясь и стараясь отдышаться. Девочки не было. Должно быть, она скрылась в арке большого дома со статуями или свернула ещё куда-то. Аля прошла вверх по переулку, впадавшему в Яузский бульвар. С пригорка, со стороны ресторана, до неё донеслись чей-то смех и звон посуды. Заглянула в продуктовый магазин – около дверей стоял чумазый бездомный и пересчитывал мелочь. Вернулась на бульвар. Статуи большого дома не заметили перед собой Алю. Они смотрели куда-то вдаль, ожидая наступления Светлого Будущего, и не обращали внимания на всякую мелочь. Аля забежала во двор. Незнакомый двор напоминал её собственный. Даже площадка такая же. Даже малышня на площадке та же самая.
И тут с Алей произошло нечто странное. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли круги. Гулкое эхо чужих голосов, шлёпанье мяча на спортивной площадке, шарканье ног невидимых футболистов усиливали головокружение. Внезапно Аля вспомнила миг, когда она, стоя на паркете в солнечном пятне, призналась гостям, что собирается стать ведьмой. Что-то непонятное будто пробуждалось внутри Мелкой Али. Что-то подавало признаки жизни. Однажды на даче она видела метаморфоз стрекозы. Сидя на травинке у пруда, безобразная с виду личинка треснула, и из неё вылезла готовая стрекоза-коромысло. Вылезла, отдохнула и расправила крылышки. «Интересно, ей не больно?» – размышляла тогда Аля, сидя на корточках и наблюдая за превращением. Ведь она, получается, разорвала себе спинку и только после этого появилась на свет. И сейчас Аля чувствовала себя той самой стрекозой.
«Я сейчас тоже в кого-нибудь превращусь», – ужаснулась девочка.
Ей почудилось, что вокруг – бесконечное продолжение одного и того же двора. Что она попала куда-то в параллельный мир, состоящий из дворов, откуда так просто не выбраться. Особенно если сам не заметил, как туда попал.
– Лёля, Лёлечка, – в ужасе зашептала Аля, – забери меня отсюда!
И тут же у неё почему-то нагрелись руки. Ладони и пальцы, словно она их окунула в горячую воду. И не просто нагрелись, а запылали, да так сильно, что Алечка подошла вплотную к дому и прижала руки к водосточной трубе. Прохладная железная труба охладила ладони, а потом они и сами перестали пылать.
А дальше всё так же внезапно прошло.
И Але уже не было больно – ни очень-очень, ни чуть-чуть, никак.
И страшно не было.
Она снова была Мелкой Алей.
Надо как-то выбираться из этого двора, подумала Аля уже своими обычными мыслями. А то вдруг она заблудилась и не найдёт дорогу домой? Такое ведь случается. Всё время в Москве пропадают люди. Лёля, читая «Фейсбук», то и дело ужасается тому, что происходит. Значит, что-то похожее может случиться и с Алей.
«Потерялась девочка девяти лет, с рыжими волосами и зелёными, как у всякой начинающей ведьмы, глазами. В белых кроссовках и чёрных брюках. Через плечо – сумочка. Возможно, уехала куда-то на трамвае № 39. Нашедшего просьба сообщить».
Так, мечтая о том, как будет выглядеть объявление о её пропаже и как будет горевать «Фейсбук», Аля добралась до переулка и в конце концов вышла к своему дому. «А Лёля? А как же Лёля?!» – всплеснула она руками. Лёля будет горевать очень-очень. И мама с папой. А раз так, уж она, Аля, как-нибудь подаст им сигнал, что с ней всё в порядке. И тогда Лёля, мама и папа не будут волноваться так сильно, а может, будут даже гордиться тем, что их Мелкую Алю знает теперь весь интернет.
Алечка приободрилась и повеселела.
Главное, она была обыкновенной Прежней Алей.
И всё было хорошо.
Кроме того, что она в тот день так и не догнала Натку.
Кристина в ужасе
Мелкая Аля тогда не знала – да и знать не могла, – что пугающие странности происходили в тот день не с ней одной.
Утром Кристина вернулась из Черногории. Папа и мама встретили её в аэропорту. Папа – как всегда, сияющий и весёлый, будто тоже отдыхал на море, а не работал в Москве. Мама – тень папы: всегда немного загадочная и как будто прохладная, отрешённая, зато очень красивая. Папа подхватил два Кристининых чемодана, в которых приехали бесчисленные платья, сарафаны, юбки, топы, босоножки, сандалии, шорты, сумочки и украшения, духи и декоративная косметика, полотенца, всё ещё мятые после моря, и сушёная лаванда.
Кристина обрадовалась, что страшно занятый папа нашёл время её встретить.
Жить в Черногории у моря ей нравилось, но почему-то она быстро соскучилась по квартире на Садовом кольце, по двору с тенистыми липами и главное – по новым подругам. Больше всего ей хотелось оказаться рядом с ними, с Алей и Светкой Синицей. Как это объяснить? Да очень просто. Никогда прежде не было у Кристины таких удивительных подруг. Не идеальных, нет. Совсем не идеальных. А именно удивительных.
Дома, стоя босиком посреди комнаты, Кристина рассматривала себя в зеркале. На море она загорела и выглядела теперь почти взрослой. А ещё она разложила сушёную лаванду в шкафу на полках, и у неё в комнате пахло склонами гор, разогретых солнцем. Кристина повернулась к зеркалу боком и полюбовалась своим профилем.
