Книга Этот безумный мир. «Сумасшедший я или все вокруг меня?» - Альберт Эйнштейн

* * *

Скука. Скука может показаться эмоцией, присущей исключительно человеку. Животные в неволе, правда, становятся безжизненными, шагают взад-вперед, зевают, но в естественных условиях, я уверен, они не испытывают ничего подобного скуке. Бóльшую часть времени животные высматривают врагов или пищу, или то и другое; иногда они спариваются, иногда стараются согреться. Но даже если они несчастливы, не думаю, чтобы животные скучали.

Противоположность скуке, одним словом, — не удовольствие, но возбуждение.

Мы не так скучаем, как наши предки, но мы гораздо больше, чем они, боимся скуки. Мы пришли к знанию, вернее, к вере, что скука не составляет часть природы человека, но может быть изгнана соответствующе энергичной погоней за возбуждением.

Все, кто может, живут в городе; все, кто не может, в Америке водят машину или по крайней мере мотоцикл, позволяющий свободно передвигаться. И конечно, у всех в домах есть радио. Молодые люди и девушки встречаются друг с другом, прилагая гораздо меньше усилий, чем требовалось для этого ранее; и каждая домработница хотя бы раз в неделю требует такой степени возбуждения, коей хватило бы героине Джейн Остин на протяжении целого романа. По мере подъема по общественной лестнице погоня за возбуждением становится всё более и более напряженной. Те, кто может себе позволить, беспрестанно переезжают с места на место, перевозя с собою веселье, танцы и выпивку, по некоторым причинам ожидая насладиться всем этим на новом месте более интенсивно.

В конце концов, скука поутру пропорциональна тому, насколько веселым был вечер накануне.

Желание избежать скуки естественно; действительно, любые человеческие расы при случае это демонстрировали. Войны, погромы и преследования — всё это было частью борьбы со скукой; даже свары с соседями лучше, чем ничего. Таким образом, скука — важнейшая проблема для моралиста, ведь она стала причиной по меньшей мере половины грехов человечества.

Что справедливо относительно наркотиков, справедливо, в определенной мере, относительно любого вида возбуждения. Жизнь, переполненная возбуждением, — изнурительная жизнь, где требуются всё более мощные стимулы, чтобы вызывать дрожь волнения, которую стали считать неотъемлемой частью удовольствия. Привыкший к избытку возбуждения человек похож на человека с нездоровой потребностью в перечной приправе, который, наконец, не способен даже попробовать то количество перца, какое любого другого заставит поперхнуться.

В составе скуки есть элемент, неотъемлемый от избегания слишком сильного возбуждения. Чрезмерное возбуждение не только подрывает здоровье, но притупляет вкус к любому удовольствию, заменяя щекоткой подлинные органические удовольствия, сноровкой — мудрость, сюрпризами — красоту.

Я не хочу доводить возражения против возбуждения до крайности. Определенная доля необходима, но, как почти во всем, вопрос здесь количественный. Слишком малое вызывает болезненную тягу, слишком многое — истощение. Поэтому для счастливой жизни крайне важно умение выдерживать скуку, и это одно из умений, которому следует обучать молодых.

Способность выдерживать более-менее однообразную жизнь следует воспитывать с детства. Ребенок развивается лучше всего, когда, подобно молодому растению, его оставляют, не беспокоя, в одной и той же почве. Слишком много путешествий, слишком большое разнообразие впечатлений не полезны для юного создания, по мере взросления делая его неспособным выносить плодотворное однообразие.

Я не любитель мистического языка, но не знаю, как выразить то, о чем я веду речь, без использования фраз скорее поэтического, чем научного звучания. Что бы нам ни хотелось думать, по сути все мы создания Земли; наша жизнь — часть жизни Земли, мы получаем из неё питающие нас вещества, точно так же, как растения и животные. Ритм жизни Земли неспешен; осень и зима важны в той же мере, как весна и лето; а отдых — как движение. Для ребенка даже в большей степени, чем для взрослого, необходимо сохранять некоторую связь с приливами и отливами земной жизни. Человеческое тело на протяжении столетий приспосабливалось к этому ритму, и религия отчасти воплотила это в празднике Пасхи.

Многие удовольствия, из которых в качестве удачного примера можно назвать азартные игры, не несут в себе этого контакта, связи с Землей. Такие удовольствия в момент их окончания оставляют в человеке чувство нечистоты и неудовлетворенности.

С другой стороны, удовольствия, приводящие нас в контакт с жизнью Земли, несут в себе нечто глубоко умиротворяющее; с их окончанием счастье, ими принесенное, остается; пусть даже в процессе интенсивность этих удовольствий была слабее, чем от более возбуждающих легкомысленных развлечений.

Или возьмем различие между любовью и простым сексуальным влечением. Любовь — это переживание, при котором всё наше существо обновляется и расцветает, словно растения под дождем после засухи. В сексуальном контакте без любви ничего такого нет. Когда кратковременное удовольствие закончилось, остается усталость, отвращение и ощущение пустоты жизни. Любовь — часть жизни Земли; секс без любви — нет.

Особый вид скуки, от которого страдает современное городское население, тесно связан с отъединенностью от жизни Земли. Из-за него жизнь становится жаркой, пыльной и томимой жаждой, словно путник в пустыне.

Среди тех, кто достаточно богат, чтобы выбирать себе стиль жизни, особый тип непереносимой скуки, от которой они страдают, возникает, как ни парадоксально, из страха заскучать. Убегая от плодотворного вида скуки, они становятся жертвами еще худшего её вида. Счастливая жизнь в основе своей должна быть спокойной и тихой, потому что лишь в атмосфере покоя может жить подлинная радость.

* * *

Усталость. Усталость бывает разных видов, одни из которых являются более гибельными препятствиями для счастья, чем иные. Чисто физическое утомление, если только оно не чрезмерно, скорее напротив, — причина счастья; оно ведет к крепкому сну и отменному аппетиту, придает особый вкус удовольствиям, доступным в выходные и праздники. Но когда оно чрезмерно, утомление становится страшной бедой.

Наиболее серьезным видом усталости в современном развитом обществе стало нервное утомление. Избежать нервного утомления в современной жизни очень трудно. Прежде всего, на протяжении рабочих часов, и даже в большей степени во время между работой и домом, городской рабочий не защищен от шума, значительную часть которого, правда, он приучается не слышать на уровне сознания, но который, тем не менее, его изнуряет, и тем более из-за подсознательных усилий, связанных со стремлением шума не слышать. Другая причина, вызывающая утомление, — это постоянное присутствие незнакомцев. Естественный инстинкт человека, как и всех других животных, предписывает изучение каждого незнакомого представителя своего вида с целью определить, вести ли себя с ним дружески либо враждебно. Этот инстинкт приходится затормаживать тем, кто в часы пик ездит в подземке. Результатом такого сдерживания становится общая рассеянная ярость против всех незнакомых людей, с которыми они вынуждены вступать в этот принудительный контакт.