Книга Королевские клетки - Илья Ганин

Ночевать пришлось в поле. Не в канаве, но все равно неприятно. Щедрый курьер отдал им весь остаток солонины и одну из фляг. Солонина, разумеется, была мало похожа на нормальную еду, но и Рик, и Джесс молчаливо сошлись на том что кто не ест — тот просто не голодный. Как только сгрызли по куску и оседлали отдохнувших лошадей, сразу и поехали. Рик, разумеется, умел ездить верхом. Но, как и в случае с ожиданием, умений не требовалось — требовалось терпение.

Рысью, шагом, в поводу. Рысью, шагом, в поводу, Рысью… и так лигу за лигой.

Пейзаж медленно менялся. Среди полей стали попадаться каменистые горки, холмы становились круче, появились даже не засаженные склоны — на них, обычно, паслись овцы.

Рик дождался очередного "шагом" и спросил:

— Джесс, а сколько у тебя денег?

Джесс снял с пояса кошелек и заглянул внутрь, не отпуская поводьев.

— Восемь корон.

— Джесс?..

— Блин, слушай — это всех принцев так учат?!

— Нет, это только тебе так не повезло. Кончай проверять.

— Ладно… — Джесс полез за тулью шляпы, потом — за отворот ботфорта. Потом еще порылся в карманах камзола.

— Одиннадцать корон, семь… в общем серебра, и медяков десять.

— Ага. И у меня семь корон, одиннадцать лев, три скипетра и пять медяков.

— Рик?

— Что?

— Это самое. Сколько?

— Ладно, ладно. Девять корон.

— Итого у нас два десятка корон и всякая мелочь. Негусто. Шиковать не придется.

— Переживем, я полагаю.

— Выбора у нас все равно нет. Овес остался?

— Только в торбах.

— Скажем спасибо сержанту Пирре еще раз и что-нибудь купим на ближайшем постоялом дворе.

Постоялый двор попался как раз под вечер. Вообще, дворы встречались на тракте группами, и за день они успевали две группы проехать, а на третьей встать. Составляло это расстояние примерно двадцать лиг, что опытный Джериссон постановил считать нормальным.

— Дорога просто заглядение, погода отличная. Нам просто возами прет — прямо даже страшно.

На постоялом дворе, пока Джесс привязывал и расседлывал лошадей и размышлял о том, чего бы им завести, Рик сунул нос в общую залу, вышел, и с неописуемым выражением на лице сказал:

— Я там не сплю. И тебе не советую.

— Что, так дорого?

— Мне все равно сколько.

Рик начал очень внимательно осматривать и чистить сапоги. Решив, что привыкший к комфорту друг преувеличивает, Джесс пошел сам. Вышел еще быстрее. Пол, казалось, пополз ему навстречу.

— Н-да. Нет, был, конечно, один персонаж в соседней роте, после которого… — но это даже для меня перебор! Спим на сеновале. Ты сапоги почистил?

— Вот, чищу. Не дай бог пропущу — сожрут же! А то и с сеновала остальным отнесут!

— ХОЗЯИН!!!

Хозяин тоже вышел с другой стороны. Среднего роста полноватый мужик в кожухе-безрукавке, несмотря на теплую погоду. Лысоватый и какой-то… сдувшийся.

— Это у тебя там чего?!

— Стояли вчера мужики какие-то… Будете ночевать?

— Сколько за сеновал?

— Ну… два медяка. С каждого.

— И ужин в эти деньги. — Вдруг сказал Рик.

— Ладно… — пожал плечами хозяин и ушел назад.

Джесс и Рик переглянулись.

— Все равно где-то надо переночевать… А чего он так быстро согласился?

— Мы, похоже, не первые, кто сюда заглядывает. Он уже смирился.

Через час, когда уже темнело, хозяин прибрел снова.

— Ужинать изволите, господа хорошие?..

— Изволим, чего ж нет?

На вполне приличных оловянных тарелках хозяин принес им кашу, позавчерашнего хлеба, кувшин с пивом.

— Хозяин, — сказал Рик. — Присядь с нами, выпей пивка-то.

— Можно…

— Ты чего такой смурной-то, хозяин?

— А я уже, считай, не хозяин.

— Это как это?! А кто ж ты?

Глядя в кружку, вяло и тихо, рассказал им хозяин постоялого двора вот что:

Три года назад помощник средней руки купца, по имени Сапар решил, что жизнь столичная его утомила и пора становиться самостоятельным хозяином. Сапар подошел к вопросу переезда очень внимательно: он изучил как перемещаются возы по трактам и обнаружил, что есть место, которое тяжело груженые караваны преодолевают очень долго — длинный и постоянный подъем в этих местах. И получалось так, что постоялые дворы, расставленные примерно на равном расстоянии — по расстоянию, которое проходил средне-загруженый воз, тяжелым возам — соляным, в первую очередь, оказывались далеко. Приходилось идти дальше, с уставшими волами или лошадьми, по темноте.

Сапар решил рискнуть — он поставил постоялый двор, проехавшись с караваном. Тем более, неподалеку стояла и деревенька, которая ему вполне нравилась. И не прогадал! В первые два года его постоялый двор был забит весь сезон. Ему следовало подумать, что это возы идущие в одну сторону, но… Все же шло отлично!

В королевстве Ивернея была принята забавная система сбора налога с собственника. Определялась цена предприятия по его годичной выручке. И в прошлом году цена была определена по двум удачным сезонам.

А в этом году караванов с солью прошло на пять штук меньше. Это было не так много — обычно их проходило более двух десятков, и в этом году он ждал почти три Сейчас, через две десятины, подходило время выплаты. Денег на налог просто не было. И шансов накопить недостающих два золотых тоже.

— Не будет в этом году караванов-то больше. Все, кончается сезон… Прошли большие караваны.

Его сбережения были вложены в этот постоялый двор. Он закупил сена, овса, и даже мяса на удачный сезон. Припасы просто пропадали. Он мог заплатить налог. Но его постоялый двор в этом случае надо было закрывать — следующий год открывать было нечем. Продать его было очевидно некому.

— Так что вы кушайте, господа хорошие. Вы кушайте…

— Что-то ты, почтенный, нам не договариваешь — вдруг сказал Джериссон. Ты как собирался вообще больше двух лет тянуть-то? Что ж у тебя, каждый год лучше предыдущего должен был быть?

Рик пнул его ногой, но было уже поздно.

— А оделись как благородные. Смеетесь надо мной, почтенные?

Оказалось, все было немножечко не так. Опьяненный сознанием "Я — Хозяин!", Сапар слишком размахнулся. Он построил дом, ограду, амбар — чего вообще почти никто не делал — и остался почти без денег. Он хотел раскрутиться понемножку, но его соблазнил местный мытарь. Он предложил ему, через каких-то родственников продать припасы сразу на весь сезон — а рассчитаться за них только в конце.