Книга Механизмы радости - Рэй Брэдбери

– Киношник! – воскликнули присутствующие.

– Фильмы, – скромно подтвердил я.

– Какая удача! Просто невероятно! – Тимулти еще крепче вцепился в меня. – Вы будете самым замечательным судьей, голову даю на отсечение! Спорт любите? Бег по пересеченной местности, четыре по сорок, спортивная ходьба?

– Я присутствовал на двух Олимпийских играх.

– Так вы не только киношник, вы еще знаете толк в международных соревнованиях! – задохнулся от восторга Тимулти. – Такого человека не часто встретишь. Ну а что вы, к примеру, знаете о всеирландском чемпионате по десятиборью, который имеет некоторое отношение к кинотеатрам?

– Что это за соревнования?

– Вот те раз! Что за соревнования! Хулихан!

Вперед протиснулся, улыбаясь и пряча в карман губную гармонику, субъект, который был ростом еще ниже моего собеседника.

– Хулихан – это я. Лучший гимнический спринтер во всей Ирландии.

– Какой спринтер? – спросил я.

– Г-и-м-н-и-ч-е-с-к-и-й, – очень отчетливо, по буквам, произнес Хулихан. – Гимнический. Спринтер. Самый быстрый.

– Вы, как приехали в Дублин, – встрял Тимулти, – в кино ходили?

– Не далее как вчера вечером, – сказал я, – смотрел фильм с Кларком Гейблом. А позавчера – с Чарльзом Лафтоном.

– Довольно! Вы – сущий фанатик, как все настоящие ирландцы. Если бы не было кинотеатров и пивных, чтобы бедные и безработные не шатались по улицам и были заняты своей выпивкой, мы бы откупорили пробку, и этот остров давно уже пошел бы ко дну. Итак, – он прихлопнул в ладоши. – Когда каждый вечер картина заканчивается, вам не бросалась в глаза какая-нибудь характерная особенность?

– Конец картины? – Я задумался. – Погодите-ка! Ведь вы не национальный гимн имеете в виду?

– Скажите, ребята! – закричал Тимулти.

– Конечно его! – загалдели все кругом.

– Каждый божий вечер на протяжении десятилетий в конце каждой паршивой киношки, словно никто никогда раньше не слыхивал этой жуткой мелодии, – горевал Тимулти, – оркестр надрывается во славу Ирландии. И что тогда происходит?

– Как это что? – проговорил я, начиная догадываться. – Если в тебе есть хоть что-то мужское, то ты норовишь выбраться из кинотеатра за те несколько драгоценных секунд между концом фильма и началом гимна.

– Попал в самую точку!

– Поставить янки выпивку!

– В конце концов, – бросил я небрежно, – я в Дублине уже четыре месяца. Так что гимн начал несколько надоедать. При всем моем уважении, – добавил я поспешно.

– Да ладно, какое там уважение-неуважение, хотя все мы здесь патриоты и ветераны ИРА, пережившие тяжелые времена, и любим свою страну. Знаете, если вдыхаешь один и тот же воздух десять тысяч раз, нюх притупляется. Так вот, как вы правильно подметили, во время этого благословенного промежутка в три-четыре секунды все зрители, коли они в здравом уме, как ошпаренные бросаются к выходу. И самый лучший из них…

– Дун, – подсказал я. – Или Хулихан. Ваши гимнические спринтеры!

На меня смотрели улыбающиеся лица, я улыбался им.

Мы были так горды моей догадливостью, что я заказал для всех по «гиннесу».

Благожелательно поглядывая друг на друга, мы облизывали с губ пену.

– И сейчас, – хриплым от волнения голосом, прищурившись, проговорил Тимулти, – в этот самый момент, не далее как в сотне ярдов вниз по улице, в уютном полумраке кинотеатра «Графтон-стрит», в середине четвертого ряда сидит…

– Дун, – сказал я.

– Этот парень бесподобен, – проговорил Хулихан, в знак уважения приподняв кепку.

– Ну и ну, – не веря собственным ушам, удивился Тимулти. – Да, именно Дун. Он не видел этого кино раньше – специальный повторный показ фильма с Диной Дурбин[7]. А времени сейчас…

Все взгляды устремились на стенные часы.

– Ровно десять, – хором проговорила толпа.

– И через какие-нибудь пятнадцать минут кинотеатр начнет выпускать зрителей на волю.

– Ну и?.. – поинтересовался я.

– Ну и, – повторил Тимулти. – Ну и!.. Если мы отправим туда присутствующего здесь Хулихана, чтобы проверить его быстроту и ловкость, Дун с готовностью примет вызов.

– Он что же, специально пошел на этот сеанс, чтобы принять участие в гимническом спринте?

– Боже правый, конечно нет. Он пошел посмотреть фильм и послушать песни Дины Дурбин. Дун играет здесь на пианино, подрабатывает. Но если он невзначай заметит появление там Хулихана – чей поздний приход и место прямо напротив Дуна обязательно обратят на себя внимание, – ну, тогда Дун сразу смекнет, что к чему. Они поприветствуют друг друга, и оба будут слушать прекрасную музыку, пока на экране не появится слово «КОНЕЦ».

– Точно. – Хулихан слегка приплясывал на носках и поигрывал бровями. – Я ему покажу, ну я ему покажу!

Тимулти в упор посмотрел на меня:

– Мистер Дуглас, я вижу ваше недоверие. Вас ставит в тупик незнакомый вид спорта. Как, спрашиваете вы, взрослые люди могут тратить время на подобные вещи? Во-первых, время – это единственное, чего у ирландцев в избытке. Когда нет работы, то, что кажется пустяками в вашей стране, становится для нас главным. Мы никогда не видели слона, однако поняли, что букашка под микроскопом – величайший зверь на Земле. Поэтому, хотя гимнический спринт и не перешагнул границ, он является в высшей степени азартным видом спорта, стоит лишь заинтересоваться им. Позвольте ознакомить вас с правилами!

– Перво-наперво, – рассудительно заметил Хулихан, – при том, что ему уже известно, поинтересуйся, захочет ли человек делать ставки?

Все вперили в меня взгляды, дабы убедиться, что их доводы не пропали втуне.

– Да, – заявил я.

Присутствующие согласились, что я заслуживаю звания высшего существа.

– Представляю участников по старшинству, – сказал Тимулти. – Это Фогарти, верховный наблюдатель за выходом. Нолан и Кланнери, главные судьи в проходах. Кланси, хронометрист. И зрители: О’Нил, Баннион, братья Келли – вон сколько. Пошли!

Мне почудилось, будто меня захватила огромная снегоуборочная машина – немыслимых размеров малиновое чудовище, сплошь состоящее из усов и вращающихся щеток. Дружелюбная толпа понесла меня вниз по улице к скоплению маленьких мигающих огоньков, заманивающих нас в кинотеатр. Тимулти, толкаясь направо и налево, на ходу выкрикивал основные сведения:

– Очень многое, конечно, зависит от кинотеатра!

– Разумеется! – проорал я в ответ.