Книга Адмиралы и корсары Екатерины Великой - Александр Широкорад

На корабле было поставлено «фальшивое вооружение» (парусное), и он едва дошел 21 сентября до Севастополя.

Корабль «Святой Павел», которым командовал Ф. Ф. Ушаков, потерял грот-мачту и бизань-мачту, и его штормом пронесло через все море от Болгарии до Абхазии. Благодаря энергичным действиям Ушакова корабль удалось спасти. Вода была откачена из трюмов. 21 сентября «Св. Павел» вошел в Севастополь с одной фок-мачтой.

Фрегат «Крым» (до 1783 г. – «Десятый»), построенный еще в 1779 г., пропал без вести со всем экипажем.

Но больше всех не повезло 66-пушечному кораблю «Мария Магдалина». На нем были сломаны все мачты, бушприт и поврежден руль. Корабль занесло, а скорее всего, он сам вошел в пролив Босфор и стал подавать туркам сигналы о помощи. Вскоре подошли и турецкие лодки.

Екатерина II, утешая Потемкина, писала 13 октября 1787 г., что де командир корабля капитан 1-го ранга Бенжамин Тиздель[126] пытался зайти в Варну и бросить там якорь, чтобы спасти людей, но этого сделать не удалось. Тогда он решил выбросить корабль на берег, но пленный турецкий матрос сообщил, что берег в этом месте очень крут и каменист, и спастись никому не удастся. Пленному турку удалось уговорить командира уйти от этого места и войти в течение константинопольского канала. Когда же на рассвете все увидели маяк в его устье, то с гневом набросились на пленного матроса с вопросом: «Куда ты нас привел?». Но было уже поздно. Вскоре корабль был окружен турецкими судами. Тиздель попытался взорвать «Марию Магдалину», но этому воспротивилась команда. На «Магдалине» сдалось 396 человек.

Позже Адмиралтейств-коллегия оправдала Тизделя, но он навсегда покинул русскую службу.

Турки взяли «Марию Магдалину» на буксир и провели по Босфору, вызвав ликование у мусульманского населения Стамбула. «Магдалина» была переименована в «Худа Верды», что означает «Данный Богом». Французскому корабельному мастеру Лероа приказано было в течение месяца отремонтировать и ввести в строй корабль.

Среди боекомплекта, выгруженного турками, было найдено несколько брандскугелей, неизвестных туркам. Обрадованный ценной находкой визирь приказал изготовить 12 тысяч брандскугелей.

Узнав о буре, разрушившей Севастопольскую эскадру, Потемкин буквально впал в истерику. «Я стал несчастлив, – писал он Екатерине, – флот Севастопольский разбит… корабли и фрегаты пропали. Бог бьет, а не турки!» Потемкин предлагал сдать Крым туркам, самому уйти в монастырь, а командование армией передать Румянцеву.

Екатерина пристыдила фаворита: «В письмах твоих от 24 ты упоминаешь о том, чтобы вывести войска из полуострова. Естьли сие исполнишь, то родится вопрос: что же будет и куда девать флот Севастопольский? У Глубокой, чаю, что пристань и прежде признана за неудобною. Я надеюсь, что сие от тебя писано было в первом движении, когда ты мыслил, что весь флот пропал; и что мысль таковую не исполнишь без необходимой крайности. Я думаю, что всего бы лутче было, естьли б можно было зделать предприятие на Очаков, либо на Бендер, чтоб оборону, тобою самим признанную за вредную, оборотить в наступление».

Но на всякий случай императрица повелела переименовать флагманский корабль «Слава Екатерины» в «Преображение Господне». Не дай бог, сдаст Войнович его туркам, и вся Европа надорвется от хохота.

Глава 3. Приключения корсаров и запорожцев

С самого начала войны у Потемкина шли конфликты с командующим Лиманской флотилии графом Николаем Семеновичем Мордвиновым. Но сразу вытурить графа с Лимана «светлейшему князю» было не с руки. Граф был сыном известного адмирала Семена Ивановича Мордвинова. В 1774–1777 гг. он проходил стажировку в британском флоте и с тех пор стал англоманом, сторонником либеральных идей, слыл человеком самолюбивым и независимым. В 1783 г. Мордвинов участвовал в экспедиции адмирала Чичагова в Ливорно и там женился на дочери английского консула Генриетте Кобле.

Надо ли говорить, как раздражал Потемкина этот полуангличанин. Григорий Александрович поначалу упек Мордвинова в Херсонское Адмиралтейство, а в 1789 г. вообще отправил в отставку. Командовать же флотилией поручил двум экзотическим иностранцам: принцу Нассау-Зигену и шотландцу Полю Джонсу, принятым в русскую службу в чине контр-адмиралов.

Принц Нассау-Зиген вел свое происхождение от принца Оранского графа Нассау (1533–1584). Он родился в 1743 г., получил образование во Франции и в пятнадцатилетнем возрасте вступил во французскую армию. В 1766–1769 гг. Нассау-Зиген участвовал в кругосветном плавании Л.А. де Бугенвиля. Затем принц едет в экспедицию в Центральную Африку, после чего вновь вступает во французскую армию в чине полковника. В 1779 г. он предпринимает неудачную попытку овладеть британским островом Джерси. В следующем году Нассау-Зиген переходит на службу к испанскому королю и в 1782 г. командует отрядом плавучих батарей при штурме Гибралтара. Операция против Гибралтара кончается неудачей, но Нассау-Зиген получает чин генерал-майора и титул испанского гранда.

Затем Нассау-Зиген прибывает в Польшу и принимает самое активное участие во всех интригах ясновельможных панов. Его цель – польская корона. Но, увы, принц скоро понимает тщетность своих надежд и… женится на самой богатой вдове Речи Посполитой Каролине Сангушко (урожденной Годзенской). Она унаследовала от князя Януша Сангушко, род которого шел от Феодора Ратненского, сына Гедемина, десять поместий в Польше, Белоруссии, Словении и на Украине. Кстати говоря, вдовушка была хороша собой и на 8 лет моложе своего принца.

В связи с приближением Русско-турецкой войны Нассау-Зиген ударяется в коммерцию и организует сбыт польских товаров по Днепру в Херсон. В 1786 г. он лично отправляется в Херсон, где знакомится с Потемкиным. Светлейший пишет о Нассау императрице. 20 ноября 1786 г. Екатерина отвечает Потемкину: «Странно как тебе князь Нассау понравился, когда он повсюду имеет репутацию сумасброда, а притом известно, что он храбр».

В итоге Нассау-Зиген принимается на русскую службу. В 1787 г. он выполняет какие-то секретные поручения Потемкина в Париже, а весной 1788 г. назначается командующим гребной флотилией.

Спору нет, в России далеко не все радушно встретили Нассау. Довольно хлестко выразился о нем П. В. Чичагов: «В России менее чем где либо понимали, почему его именуют принцем; по крайней мере, в Австрии отказывали ему в чести там называться принцем и, упоминая в разговоре о нем, говорили: “тот господин, который желает быть принцем Нассау-Зигеном, не имея на то права по происхождению”. Отец мой совершенно справедливо называл его “темной личностью”. Это был тип проходимца неизвестной национальности, так как ни одного языка не знал хорошо и ни на одном не писал правильно. Родиной его был весь мир, и он любил на словах ту страну, где ему больше платили. В последнее время он пристрастился к России, так как нигде ему не удавалось столь удачно обманывать людей, как русских, и получать незаслуженные награды»[127].