Книга Операция «Купюра» - Инна Тронина

– Ещё пожара не хватало нам сейчас! Чаю хочешь? Замёрз, наверное?

– Да я пил недавно. – Грачёв вспомнил о Насте Бариновой, о том, что она рассказала про «крота», и решил не терять времени попусту. – Батоно, сядь-ка, потом чаю попьёшь. С двумя я рассчитался, осталось третьего найти…

– Ты про кого? – опешил Дханинджия. – Ну, про двоих понятно. А кто третий? Стеличек?

– Нет, «крот». Нам только пока не известно, кто он. Вот это мы и постараемся сейчас вычислить. – Грачёв взял Тенгиза за пуговицу, легонько потянул к себе. – Напоминаю, батоно, на чём мы вчера попались. Всё время, пока отсюда ехали до Шувалова, дорога была чистая, понимаешь? Следить было легко – ночь, мороз, машин мало. И я в этом деле что-то соображаю, ты уж поверь. И вот, уже после того, как всё произошло, я стал раскручивать логическую цепь. Утечка могла произойти только через коммутатор – ведь Мишка перед этим домой позвонил. Никаким иным образом сведения не ушли бы в банду, да ещё так быстро. Сегодня я встретился с одной очень информированной особой – вдовой Вениамина Баринова, подельника всей этой гоп-компании. И она подтвердила мои опасения… Да что там, это уже точно! Ты можешь выяснить, кто вчера вечером дежурил на коммутаторе?

– Значит, оттуда текло? – Тенгиз убавил звук в репродукторе, и трагическая, уместная сейчас мелодия стала далёкой; она будто звучала из космоса.

На столе брата лежали пистолет и удостоверение, а в вазе стояли четыре белые розы. К ней прислонили небольшую фотографию, на которую Грачёв боялся взглянуть.

– Если там находилась женщина по имени Вера, значит, именно она сообщила в банду о том, куда мы едем. Позвонить Иващуге – дело нескольких минут…

– То есть?.. – Дханинджия почему-то сильно побледнел. Он беспомощно смотрел на переплёты окон, на серое небо, на падающий снег, и никак не мог смириться со страшной догадкой. – На коммутаторе только одна Вера! И больше нет, понимаешь?

– А больше и не надо – одной достаточно, – усмехнулся Грачёв.

– Севка, понимаешь, ну не может быть! Чтобы она сливала информацию бандитам…

– Как её фамилия? – тихо, но зло спросил Всеволод.

– Погоди, дай вспомнить! А-а, Абоянцева! Но вдова Баринова – не очень-то надёжный источник. Она может специально, чтобы «крота» спрятать, другое имя назвать. Верочка, моя беленькая девочка, моя ласточка… Это же просто ангел земной!

– Ты сдурел, что ли, батоно? – взорвался Грачёв, и веко его задёргалось. – Чего пургу метёшь? На ней плакат не повесят, что она мафиозная агентша. И подберут такую, что никогда не подумаешь. Слушай, где хочешь разыщи мне Веру Абоянцеву! Я прошу тебя потому, что сам могу не сдержаться. Пристрелю суку, если окажется, что это она…

– Да, Севка, за пистолет тебе крепко ответить придётся! – между прочим напомнил Тенгиз.

– Не придётся, – ответил даже не ему, а самому себе Всеволод.

Он подумал, что слишком много патронов расстрелял по колёсам, и теперь остался только один. А ведь неплохо было бы забрать с собой и эту лярву Абоянцеву! Чем они с Мишкой перед ней провинились, чтобы вот так, запросто, выдать их на расправу? Неужели только лишь за деньги?..

– Поможешь мне, батоно? Только не говори, зачем она нужна. Придумай какой-нибудь благовидный предлог – ты умеешь.

Дханинджия кивнул, встал и молча вышел из комнаты. Всеволод, закусив губу, всё-таки заставил себя взглянуть на фотографию брата, которая показалась ему необычной, будто бы ожившей.

– Мишка, ты ведь даже не спросил, хочу ли я жить! Что же мне делать, где грех замаливать?.. Так всё равно тебя не воротишь. Зачем так, я бы сам… Сам вышел бы к ним! Для чего ты не только батоно, но и меня надул? И теперь нам обоим до конца жизни этот груз нести…

Он услышал, что к двери кто-то подходит, и замолчал. Захар дёрнул за ручку, увидел, что не заперто, и впустил Милорадова. Похоже, они очень удивились, увидев здесь «чёрного человека», но ничего не сказали. Всеволод поднялся, чтобы приветствовать старших по званию, но ноги были как ватные.

Павел Андрианович надавил ладонью на плечо, усадил обратно.

– Сева, жить надо! – сказал он немного погодя. – Надо, и всё тут! Такую банду ликвидировали – я даже сам не ожидал… Столько «мокрухи» на висит, не говоря уже обо всём другом. Постараемся к орденам членов группы представить, хоть сейчас это и трудно. Михаила – посмертно, и тебя…

– Если бы не твой дурацкий пистолет! – с досадой сказал Горбовский. – Мы тут уж перед генералами на задних лапках плясали. Упирали на то, что ты был в аффекте, да ещё из этого пистолета застрелил обоих главарей…

– Иващугу я только ранил – он сам под поезд упал, – угрюмо поправил Грачёв.

– Не суть! – махнул рукой Захар. – Банда такая, что можно оружие применять на всю катушку! Но только табельное, а не какое попало. Так начальство и заявило: «Он же раньше пистолет приобрёл, ещё не зная, что случится. Хранил его дома, разгуливал с ним в кармане. А если все так будут делать?»

– Тогда мы быстро перестреляли бы всех бандитов, – с готовностью предположил Грачёв. – Между прочим, я просил табельный пистолет у сержанта – не дал. Сколько пуль в воздух ушло – чуть ли на всю банду хватило бы!..

– Тебе слово – ты десять! – огорчённо сказал Горбовский. – Думаешь, мне не больно? Такая работа у нас. Надо уже привыкать, легче не станет. Мы с Павлом, конечно приложим все усилия для того, чтобы ты не пострадал. У тебя это оружие сейчас с собой?

– Нет, дома в сейфе лежит, – соврал Грачёв и подумал, что обыскивать его вряд ли станут. Дотянуть бы до вечера, а там всё кончится. Не нужен ему никакой орден, и жить после всего нельзя. Нельзя – и точка!

– Тогда ты завтра утречком с ним ко мне приходи, – сказал Милорадов. – А пока так и держи в сейфе, что домашние друг друга не перестреляли. Отдашь ствол мне, а я постараюсь выкрутиться. Буду упирать на то, что без этой твоей выходки главари ушли бы реально.

– Вас понял, – равнодушно ответил Грачёв и на секунду представил, как мама Лара с бабой Валей палят на кухне. Возможно, только Дарья не побоялась бы прикоснуться к оружию.

Горбовский, верный своей привычке, подошёл к репродуктору и усилил звук.

– Сейчас последние известия будут. Всеволод, ты от Бариновой давно приехал? Вкратце доложить можешь?

Грачёв не успел ответить – засигналил местный телефон. Горбовский схватил трубку, назвал себя и замолчал, слушая.

Потом два раза сказал:

– Понял. Да, понял. Есть!

– Что случилось? – поднял брови Милорадов, когда Захар положил трубку. – Кто звонил?

– От генерала… Сказали, что совещание наше переносится на завтра, первое февраля. В десять утра все должны быть там, наверху. Так что, Всеволод, иди-ка ты домой, отдохни…

Грачёв не шевелился, глядя в одну точку – и вовсе не потому, что Горбовский не был его начальником. В тишине прозвучали позывные «Маяка», но узнать новости не удалось.