Книга Мы с Варварой ходим парой... - Галина Исакова

Еще вот моя собака сильно обижается. Ничего не говорит, сидит, грустная или бредет на прогулке «за обозом», как промокший ослик. Сначала она спрашивала: «Мать, кого ты в дом притащила?», теперь не спрашивает, уйдет на балкон и там тихо смотрит в окно. И мне всех так жалко. Одного, что в «чужом доме» — ласковый такой, компанейский. Другую, что в своем доме на вторых ролях. Себя тоже жалко. Я не знаю, может, дискомфорт — это признак старости? Как сказала мне сегодня доктор биологических наук — важная такая. Трудно привыкать к новому, не хочется уже никаких экспериментов… Привыкла к своей собаке и кажется, что так и будет всегда, всегда…

Но что делать, буду привыкать, тем более что на четвертый день как-то легче и понятнее все. Дырки в лобешнике превратились в болячку с кровавой корочкой, мазала ему сегодня, он лоб подставляет, жмурится от удовольствия, похрюкивает, как человек с насморком. Видимо, за болячку задевать больновато, но в целом приятного больше, стоит, голову мне под руку подсовывает, а сам глаза жмурит, аж задремывает от чесательного кайфа. Я руку убираю, он сонно за ней головой тянется: «Гладьте меня, гладьте…»

Очень скоро породные особенности той или иной собаки уходят на второй план и начинаешь общаться с Сутью — как он смотрит, как он с тобой разговаривает, как беззащитный пузельник подставляет погладить, как радуется, как думает… Уже не замечаешь, какой он породы, а видишь живую душу, просто — завернутую в мех.

Какает парень с душой, с удовольствием, на каждой прогулке да не по разу, любо-дорого смотреть!

Пока стою — и Дарелл стоит. Делаю шаг, с той стороны поводка — рывок. Перетянуть его можно, но трудно. Он такой парень… стремительный. Ему хочется всего и сразу: обнюхать весь мир, снова вокруг земного шарика оббежать и снова обнюхать. У деревьев и гуляем. Я уже выучила все столбы в округе и даже высокую траву. Вчера снес дерево… Сухое, так, один ствол. Но ствол стоял уже который год, а шарпей наш неутомимый пробежал, поводком снес его к чертовой матери.

Самая большая проблема, она же смертельный номер — выйти из квартиры, дождаться лифта, дождаться пока лифт доедет до первого этажа, дождаться пока мы с Варварой пройдем три метра до входной подъездной двери, вылететь, как ракета, из подъезда, спикировать с высокого крыльца и скорей, скорей оросить лестницу и заборчик газона. Сильно опасаюсь, что когда-нибудь улечу с крыльца вслед за собакой. Я же привязана!

Яхонт наш скоростной несется так, как будто у него хвост горит. Он сносит всех вокруг! Буквально как ракета «земля-земля». Держу его, конечно, чтобы не улетел, но повисший на руке шарпей — это все же не йорк. Еще мне не нравится, что собака поднимают ногу сразу у крыльца. Мне кажется некультурным орошать лестницу, бетонную стену, бордюрчик в метре от подъезда. Оттаскиваю его, так он писает на ходу! Писнул — рванул… И главное, несется под деревьями, вчера чуть глаз не выколола. Себе.

Половина человечества вот так добровольно и бесплатно ежедневно летает от дерева к дереву? Господи, спасибо тебе, что у меня сука! Причем святая. Святая!

Два раза за прогулку присядет, сразу, на туалетном месте, один раз покакает в уголке и все! Гуляем! Заметьте: не бегаем от столба к столбу, а чинно шествуем по маршруту, воздухом дышим, на философские темы разговариваем — о мужиках там, о косточках.

С бойцовым шарпеем гуляем так: вывожу обоих на веревках, потом Варвару, если вокруг тихо, отпускаю, а сама обвязываюсь поводком и двумя руками держу за «трос», чтоб не унесло. Так и дергать его легче, чтоб не тянул.

А тут решила поводок Даррелла к Варвариному ошейнику привязать… Так Варя дернулась пару раз, потом резонно спросила: «Оно мне надо?» и вывернулась из ошейника. Ошейник у нас свободный, матерчатый, блатной-красивый, но не для тянучек. Долго бежал по аллее шарпей с поводком, за которым волочился наш красный ошейник… Варвара мирно щипала травку и потерю заметила не сразу.

Сразу скажу, что рывковую цепочку пока не доставала. Она лежит в пакете с другой запасной амуницией в кладовке, заставленная коробками из-под обуви и всем прочим. И как подумала я вчера, что надо будет наклоняться больной спиной, корячиться, доставать все это барахло, а потом обратно его туда сгружать… Решила, что «завтра» все сделаю, а пока разок еще погуляю обвязанная, тормозя летуна «модернизированным дедовским способом» — ногой наступая на поводок.

На прогулках с внимательностью вуайериста смотрю меховушке под хвост, поскольку этот вид всегда перед глазами. Хвост бубликом ничего не скрывает. Вот смотрю и думаю — геморрой от натуги не вылезет у парня? Иногда, по необходимости, перед дорогой, например, или перед другими объектами, осуществляю рывки, чтобы не тянул. Пес останавливается и ждет. Начинаю двигаться — снова устремляется в голубую даль.

Кончилось тем, что у меня что-то сместилось в спине, не могу наклоняться и выпрямляться не могу тоже. Спина, справедливости ради, побаливала и до этого, теперь просто обострилось. Из положительного — накачался пресс и я похудела. Поэтому, пока рывковая цепочка в кладовке, обвязываюсь поводком вокруг себя — тогда натяжение и его рывки распределяются только на область поясницы.

Кто устал? Я устала? Я устала еще в первый вечер! А сейчас уже пятое дыхание открылось, вместе с третьим глазом и средним ухом! Говорю же, спина болит, оттого и почерк кривой, а бодрость духа как раз на верхний границе нормы! Сейчас расскажу, как собаки сегодня опять поцапались. На этот раз под моим чутким уродством-руководством.

Значит, начиталась я вчера про доминантных кобелей и про домашние способы усмирения контингента. С моей-то собакой мы на этом не зацикливаемся, не смотрим, кто там первым в лифт вошел, кто первым вышел. Зашел — и слава тебе, Господи. А тут, говорю, начиталась и давай в жизнь воплощать. Не дожидаясь «понедельника», с которого, как известно, лучше все новации вводить.

Пришли с прогулки, всех похвалила, носы утерла, им ноги, а себе руки помыла и повела отряд в столовую. Раньше первому насыпАла корм гостю. Потому что мешок с его кормом ближе стоит, к тому же от его верчения у меня голова кружится. А сегодня думаю; «Не-е-ет! Чукча умный, чукча зна-ает, кого первым кормить!» Насыпала Варваре корма.

А она сидит в коридоре, думает о взаимосвязи финансовых коэффициентов и целей маркетинга в пирамиде Дюпона. Я ей говорю: «Иди ешь». Сидит. Ждет зеленого свистка.

МладшОй уже до Владивостока добежал и обратно развернулся. Команду «подожди» отрицает начисто. Варвара сидит.

Чукча — человек упорный и от думающих собак в смущение не приходящий. Чукча взял сыру брусок, набрусячил в корм Варваре. Одной рукой придерживая рвущегося с вилкой наперевес Дарелла, другой — приглашающим жестом подзывая Варвару. А Варвара — однако, далеко не дура. Она знает, что если к ее персоне повышенное внимание, значит, будут или лечить, или учить, или гадость совать, замаскированную под еду. «Если мама стоит и смотрит, пусть даже пахнет сыром — подходить не спеши!» — вот какое правило у Варвары. Она умеет делать такой равнодушный вид глуховатого дедушки, который сидит себе, греется на солнышке.., а проблемы ядерного потенциала планеты его не волнуют ни в малейшей степени.