Книга Как женить маркиза - Сара Блейн

Вир прижал ее к себе сильнее, коснулся губами ее макушки.

– Ах ты, моя невозможная девочка! Ты слишком много значения придаешь пустякам. Какая разница, что другие думают о нас. Ты маркиза де Вир, Констанс. В свете станут смотреть на тебя как на образец для подражания.

– Тебе легко говорить, – возразила Констанс, прижимаясь щекой к его мускулистой груди. – Ты ведь был рожден для такой доли. А я, еще недавно бывшая незаконнорожденной, оказалась вдруг замужем за человеком, который должен унаследовать герцогство. Согласись, к такой перемене надо еще привыкнуть.

– Ну вот, теперь ты говоришь глупости, бедная моя бестолковая Констанс, – сказал Вир, думая, что его любимой и вправду нелегко пришлось в последнее время, если ее волнуют такие мысли.

Но тут он вспомнил, какой опасности она подверглась сегодня, и лицо его помрачнело. Он нисколько не сомневался, что Синклер выслеживал его жену с намерением похитить ее и потребовать за нее выкуп. Только Уилкерс, приметивший карету, стоящую у одного из соседних домов, заподозрил неладное и послал мальчишку с сообщением Виру, как ему и велено было делать в случае непредвиденных обстоятельств. Да, Констанс чудом избежала опасности. И все произошло из-за того, что он мало обращал на нее внимания в последнее время. Пора было исправляться.

– Ты – внучка герцога с одной стороны и графа – с другой. Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, говоря, что ты не рождена для такой доли. Знаешь, мне кажется, ты просто переутомилась с хозяйственными хлопотами. Думаю, тебе следует выспаться, а утром прокатиться верхом по Гайд-парку.

– Правда? Мне бы так хотелось прокатиться верхом, Вир! – Констанс подняла голову и вознаградила его нежным взглядом, в котором, как не преминул заметить Вир, сквозило, однако, и лукавство. Он почувствовал, как тело его напрягается. – А ты позволишь мне выехать на Темной Мечте? Ведь моя собственная лошадь осталась в твоем охотничьем домике в Сомерсете.

– Ни под каким видом, – быстро ответил Вир, испугавшийся, что сейчас она втянет его в спор. – Темная Мечта терпеть не может ходить под дамским седлом. А я не могу допустить, чтобы моя безупречная маркиза появилась в Гайд-парке в штанах и сидя верхом по-мужски.

– Фи, какой ты, – протянула Констанс и скорчила не слишком великосветскую гримасу, отчего ему захотелось уложить ее прямо на персидский ковер. – Право, свинство с твоей стороны так меня ограничивать. – И, коснувшись пальчиком его губ, она повела этот пальчик вниз, через ямочку на подбородке, по крепкой шее. – Ты же знаешь, я люблю скакать сломя голову.

Ах, лукавая девчонка, подумал Вир, чувствуя, как кровь его вскипает в жилах. Да как она смеет пускать в ход против него женские уловки! Пора бы показать ей, как опасно пробуждать в нем мужской пыл.

– Кто бы сомневался, – проворчал он и пресек дальнейшие возражения поцелуем.

Нет, как же это несправедливо, думала Констанс, тая от его прикосновений. Он всегда может сделать так, чтобы мысли ее разбежались, а доводы рассыпались. С другой стороны, не так уж будет и плохо отложить этот спор на потом, подумалось ей, когда Вир, оторвавшись от ее губ, принялся целовать мочку уха, затем шею, мягкие округлости грудей в квадратном вырезе платья. Тем более что он все-таки пообещал разрешить ей прокатиться в парке завтра утром.

И, подчиняясь неизбежному, Констанс со всей энергией принялась за дело поважнее, а именно, развязывание пояса халата Вира. Под халатом на Вире были только штаны. Внезапно ей вспомнилось, какой ужас она испытала при виде его окровавленного рукава, и она принялась торопливо ощупывать мужа. Потом прижалась губами к его груди и стала расстегивать его штаны.

Вир, который был занят не меньше, расстегивая многочисленные пуговки на спине ее платья, мог только радоваться, что Синклер ранил его не в правую руку. Он желал Констанс и готов был порвать это чертово платье. Честно говоря, он, замучившись расстегивать пуговицы одной рукой, уже испытывал сильнейшее искушение овладеть ею, не снимая с нее одежды.

Видимо, Констанс посетила похожая мысль, так как она, покончив с расстегиванием его штанов, не стала утруждать себя стягиванием с него сапог, а толкнула его в кресло, из которого он недавно поднялся.

– Надеюсь, вы простите меня, мой дражайший маркиз и повелитель, – сказала она своему немало ошарашенному мужу и, подняв юбки, быстро распустила тесемку своих панталон. – Боюсь, я совершенно бесстыдная распутница, – сообщила она, скидывая туфли и давая панталонам соскользнуть, – но мною овладело нестерпимое желание прокатиться верхом, а так выйдет гораздо быстрее.

– Собственно говоря, я всегда питал слабость к бесстыдным распутницам, – доверительно сообщил Вир, восхищенный оригинальной выдумкой жены. – К тому же мы не в Гайд-парке.

– Черт, – сказала Констанс и, подобрав юбки и встав коленями на сиденье кресла по обе стороны его бедер, уселась ему на колени. Положительно во всем этом было нечто восхитительно порочное. Проблема была только в том, что она не знала, что делать дальше.

Вир, который знал, что делать, положил руку меж ее бедер. Она была великолепна, его прелестная и распутная маркиза, и уже истекала росой возбуждения.

Констанс вцепилась в спинку кресла и приподнялась. Вир быстро пристроил свою возбужденную плоть к нежным лепесткам ее тела.

– Итак, моя прекрасная Констанс, мы готовы. Теперь дело за тобой.

Констанс, всегда все схватывавшая на лету, быстро оценила возможности, которые предоставляла подобная позиция, и, отбросив мысли об осторожности, опустилась. Вир издал страдальческий стон, лишь подзадоривший ее. Она снова приподнялась и снова стала медленно-медленно опускаться.

– Ах ты, шельма, – прохрипел Вир, впиваясь в Констанс сверкающим взглядом.

На лице ее супруга и повелителя застыло какое-то деревянное выражение. На лбу выступил пот. Он был в полной ее власти.

Проведя ладонями по его груди, она почувствовала, как напряглись его соски, и поразилась: как это ей ни разу не пришло в голову, что она, точно как и он, обладает властью довести обоих до экстаза? Прежде она всегда предоставляла эту роль Виру. К тому же Констанс обнаружила, что ей свойственна и некоторая жестокость, чего она за собой никогда не замечала. Кто бы мог подумать, что ей будет так приятно безжалостно дразнить и томить своего обожаемого маркиза?

– Ведьма, – простонал Вир, изнемогавший от нетерпения. Да она его так с ума сведет.

Но тут на Констанс накатила волна нежности к Виру. Кто еще был способен на подобное великодушие? Ведь он в конце концов сам сдался ей на милость.

– Ах, Гидеон, – прошептала она. – Я так тебя люблю. Так люблю, что не смогу жить без тебя.

Глаза Вира засверкали. Но прежде чем он успел что-то на это сказать, Констанс склонилась над ним и поцеловала в губы. А потом, не в силах более сдерживать себя, отдалась безумному ритму, который привел их обоих к блаженному экстазу.

В дни, последовавшие за неудавшейся попыткой Синклера отправить Гидеона к праотцам, поведение Вира по отношению к Констанс заметно изменилось. Прежде он обыкновенно уходил сразу после завтрака и возвращался поздним вечером. Теперь он мало того, что каждое утро выезжал с ней кататься верхом, но стал порой показываться дома днем, причем в самое неожиданное время.