Книга Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени - Игорь Емец

Вскоре после победы под малиновый перезвон колоколов кремлевских соборов на Красной площади состоялся парад по случаю победы над большевиками. Сначала торжественным строем прошли гвардейские полки, за ними ехали казаки, затем проследовали представители всех классов и сословий. Иван и Настя, стоя возле торговых рядов, могли наблюдать все это действо от начала до конца. После окончания парада они прогуливались по Тверской улице, и вдруг среди празднично наряженной нарядной толпы Иван заметил своего старого друга Борю Скворцова. После взаимных приветствий и радостных объятий Иван вдруг спохватился:

— Подожди, мне же говорили, что тебя убили где-то на юге еще в первую гражданскую!

— Да что ты! Как видишь, я вполне жив и здоров!

— Ладно, а куда ты делся тогда на посту «Бакаири». Я потом обошел его весь, расспрашивал о тебе всех местных обитателей, но тебя там никто не видел.

— Знаешь…

Борис задумался на мгновение, словно собираясь сообщить своему другу нечто исключительно важное, но не успел, поскольку он сам и все окрестности просто утонули в густом тумане, который окутал все вокруг…

Прозвучавший в предрассветной тишине телефонный звонок показался Ивану исключительно резким и громким. Едва сняв телефонную трубку, он услышал взволнованный голос Барченко:

— Алло! Иван Антонович?

— Он самый! А позже Вы не могли позвонить? Люди обычно еще спят в это время.

— Да, будет Вам ворчать. У меня же творческий процесс, а он, знаете ли, протекает в любое время дня и ночи, и от времени года или от погоды никак не зависит. Но суть дела не в этом. К сожалению, у меня для Вас, дорогой коллега, плохие новости. И с этим котлом ничего не получается, что-то с ним явно не так. Не исключено, что где-то произошла ошибка. Но ничего страшного, на ошибках учатся.

Иван еле сдержался, чтобы не выругаться. Мало того, что этот колдун-чекист разбудил его ни свет, ни заря, так еще читает ему прописные истины. На ошибках он, понимаете ли, учится. Если бы этот умник учился на собственных ошибках, это еще куда не шло бы. Так нет же, он почему-то предпочитает учиться исключительно на его ошибках.

Барченко, словно угадав мысли собеседника, стал прощаться:

— Ладно, Иван Антонович! Извините за беспокойство. Мне на самом деле надо было хоть с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Отдыхайте, набирайтесь сил. Я думаю, что в ближайшее время мы Вас по пустякам беспокоить не будем. Спокойной ночи или, вернее, уже с добрым утром. Еще раз извините, постарайтесь уснуть, если сможете…

* * *

Вновь предоставленный на некоторое время самому себе, Иван занялся своими делами, и постепенно стал забывать и о Бокии, и о Барченко, а все произошедшее с ним самим еще совсем недавно теперь казалось ему уже почти нереальным, словно это случилось не с ним, а с кем-то другим.

И вот однажды в предрассветной тишине опять раздался звон колокольчиков телефонного аппарата. Судя по времени, можно было не сомневаться, что это опять звонит Барченко. Сняв трубку, Иван и на самом деле услышал его голос:

— Алло, Иван Антонович?

— Да!

— Здравствуйте!

— Здравствуйте!

— Знаете, я окончательно убедился в том, что от этого котла никакого толка не будет. Очень жаль, конечно, но ничего, будем искать новые варианты. Да, чуть не забыл. Глеб Иванович просил Вас зайти к нему сегодня в десять часов утра. И не забудьте захватить с собой перстень, он может пригодиться…

Последние фразы Барченко постарался произнести ровным, спокойным тоном, как бы между прочим, но Иван понял, что вся суть нынешнего разговора заключалась именно в них. Его охватили недобрые предчувствия, но выбора у него, по сути дела не было, чтобы там не замыслил Бокий, идти все равно придется…

Настя сегодня была свободна от дежурства в больнице, особых дел дома у нее не было, поэтому она выразила желание прогуляться вместе с ним за компанию по утреннему морозцу. Проходя по Кузнецкому Мосту, Иван неожиданно заметил мистера Петрова, который двигался ему навстречу. В касторовом пальто с барашковым воротником и высоких шнурованных ботинках, подбитых мехом, он выглядел весьма импозантно. При желании его можно было принять за еще уцелевшего нэпмана или крупного советского чиновника, оставившего где-то неподалеку свой персональный автомобиль, и решившего для разнообразия немного размяться. Поздоровавшись с Иваном и Настей, посланец погибшей в прошлом цивилизации, и при этом сумевшей успешно переселиться в будущее, пристально посмотрел на них, а затем произнес:

— Не надо ходить к Бокию. Это западня. Обратно Вы уже не вернетесь. Им нужен только перстень.

Честно говоря, Иван внутренне уже был готов к подобному повороту событий, поэтому он лишь переспросил:

— А что же делать? Ведь от них не скроешься!

— Я Вам помогу укрыться в одной из параллельных реальностей. Там карающий меч пролетарской диктатуры Вас точно не достанет, а дальше, как говорится, будет видно.

— А как же моя жена? А как же родители? Как только в ОГПУ узнают, что я исчез, им не явно не поздоровится.

— Ну, молодую жену Вы можете взять с собой, это не проблема. На счет родителей также можете не беспокоиться. Зная некоторые элементарные научные законы, можно легко сделать так, что пока Вы будете находиться в другой параллельной реальности, здесь пройдут мгновения, и Вашего отсутствия просто никто не успеет заметить.

И тут на Ивана, словно вспышка молнии, снизошло озарение:

— Мистер Петров! Вы мне не объясните некоторые странности. Каждый раз Вы внезапно и без всякой видимой необходимости вмешивались во все задания, которые мне поручали Бокий и Барченко. В результате все добытые мною реликвии оказывались если не ложными, то, во всяком случае, непригодными к использованию. При этом перстень ни разу никак себя не проявил, не считая того раза в джунглях, когда он вам подал сигнал, что я нахожусь неподалеку. Так кто же Вы такой, мистер Петров, и какую роль играете во всей этой истории?

Внезапно вскрикнула Настя:

— Это он!

Иван сначала ничего не понял:

— Кто он?

— Командир отряда ОГПУ, который расстрелял моего отца!

Иван заметил, что с противоположной стороны улицы к ним метнулась тень исполинских размеров. Приглядевшись, он узнал Елизаренко по прозвищу Понимаешь, которого он немного знал по службе на Лубянке. Необыкновенно крупный и развитый физически, он производил впечатление былинного богатыря. При этом он был угодлив и льстив по отношению к начальству, и всех, кто был ниже его по должности и по званию, кажется, вполне искренне считал идиотами, переспрашивая после каждой своей фразы «Понимаешь?», за что и получил свое прозвище. Однажды он подошел к Ивану в коридоре, и попробовал с ним разговаривать в своей обычной манере. Но Иван умел общаться с подобными персонажами на их собственном языке. Елизаренко, не ожидавший встретить отпор, предпочел ретироваться.