Книга Одной ногой в могиле - Джанин Фрост

— Но она не твоя жена! — без надобности напомнилон.

Кости вытащил из кармана нож. Я напряглась, решив, что этосигнал к началу общей свалки. Но Кости просто провел лезвием по своей ладони иударил окровавленной ладонью по моей.

— Клянусь кровью, что ты — моя жена, — отчеканилон. И тихо добавил, обращаясь только ко мне: — Я надеялся сделать это в болееромантичной обстановке, Котенок. Однако обстоятельства не позволяют.

— Ты, верно, сошел с ума! — бушевал Джэн,вытаскивая из кармана собственный нож.

— Не двигаться! — В зале будто гром прогремел.

Джэн застыл как статуя; Кости, уже нацеливший на негоокровавленный нож, тоже. Темноволосая фигура скользила по проходу, и людирасступались перед ней. Даже не видя лица, я узнала бы Менчереса — его выдавалакатившаяся впереди волна беспредельной мощи.

— Менчерес… — Кости склонил перед нимголову. — Прав ли я в своем предположении?

— Во всем, кроме одного, — ровно ответил вампир.

— Ты всегда за него заступаешься! — выкрикнулДжэн, утратив выдержку.

Кости закатил глаза:

— Хватит уже об этом, а?

— Дело не в том, на чьей я стороне, — холоднопроговорил Менчерес. — Я сказал, что Кости прав во всем, кроме одного. Кэтеще не признала его своим мужем.

Джэн ухватился за соломинку:

— Ты не понимаешь, что это значит. Мы не люди, длякоторых разводиться так же естественно, как дышать. Если ты согласишься, будешьпривязана к Криспину до конца жизни. Нельзя ни передумать, ни освободиться отнего, пока один из вас не умрет окончательно. И если ты позволишь другому себятрахать, он будет вправе безнаказанно убить того мужчину.

Менчерес улыбался, но в его улыбке не было и следа веселья.

— Да. Если брак объявлен, обратного пути нет.

Я отвела взгляд от лица Менчереса и встретилась с каримиглазами Кости. Он ждал, вопросительно подняв брови.

— А ты не думаешь, что пора тебе познакомиться со своимотцом? — искушал меня Джэн.

На этот раз он меня поймал. Я повернулась к нему, и моя рукастиснула рукоять ножа, который я только что приняла от Кости.

Джэн развивал полученное преимущество:

— Я заключу с тобой сделку, Кэт. Иную, нежелипредполагал. Ты сможешь уйти, заручившись моим словом, что я не станупредъявлять на тебя права и беспокоить твоих людей. Больше того, я отдам тебеМакса. Делай с ним что хочешь. Взамен я требую одного: ты откажешься отпредложения Криспина и навсегда с ним расстанешься. Дашь слово!

Мой рот приоткрылся. Пальцы, сжимавшие нож, побелели.

— Максимильян, сюда! — трубно крикнул Джэн.

Дверь зала открылась. Ниггер посторонился, пропустиввысокого мужчину. Как видно, фотография в газете была не слишком удачной. Лицомк лицу сходство между нами не оставляло сомнений. Я действительно была егокопией.

От изумления я выдернула руку из руки Кости. Макс дошел докрая арены и остановился. Последние несколько шагов, разделявшие нас, сделалая.

Его волосы отливали багрянцем, как у меня. И были такими жегустыми. Господи, а глаза — серебристо-серые, точь-в-точь мои. И высокие скулы.Полные губы, прямой нос, сильная линия подбородка… Все как у меня, но смужскими пропорциями. Даже стоял он в той же позе. Я будто смотрелась вколдовское зеркало, превращающее женщину в мужчину. Целую минуту я только имогла, что пялить на него глаза.

Макс тоже молчал. Когда он переводил взгляд от меня к Джэну,на его лице поочередно сменялись вызов и покорность. Однако он ни у кого непросил пощады. Что это: отвага или понимание неизбежности гибели?

Я наконец обрела дар речи:

— Знаешь, в чем я себе поклялась, когда мать рассказаламне, кто я и как все случилось?

Я придвинулась к нему, насколько это было возможно, неприкасаясь. Он стал походить на одну из тех статуй в саду. Только глаза следилисо мной с напряженной сосредоточенностью. Я обошла его кругом, скользнувпальцами по плечам. Он съежился под их тяжестью, и я тихо, злобно засмеялась.

— О Макс, я ощущаю твою силу! И она не слишком велика.Я намного сильнее тебя. Впрочем, тебе это известно. Иначе к чему было такстараться оставить меня без головы прежде, чем я до тебя доберусь. Ты хотьпредставляешь, как давно я мечтаю тебя убить?

Он продолжал молчать. Джэн вопросительно взглянул на меня,но я ему не ответила. И так ясно, что он не в курсе затей Макса. Я кружилавокруг отца, и его молчание все сильнее меня злило.

— Я впервые услышала о тебе в свой шестнадцатый деньрождения. Милая юность… А что я получила в подарок? Полные сведения о своейкошмарной наследственности. Тогда я поклялась, что однажды найду и убью тебя занее. Что ты заплатишь жизнью за насилие над моей матерью. Слышал, что сейчаспредложил мне Джэн? Твою задницу со всем, что к ней прилагается!

Гнев сочился из моих пор, глаза вспыхнули зеленью.

— Ну, Макс, что скажешь? Хорош подарочек, а? Кто мог быот такого отказаться? Это я к тому, что хочу убить тебя так сильно, как ничегоне хотела в своей исковерканной, ненормальной и пустой жизни!

Нож, полученный от Кости, дрожал в моей руке; ему нетерпелось пронзить сердце врага Номер Один. Я еще долго глядела на него, апотом хихикнула. Со сладкой горечью. Обуреваемая местью, я один раз уже чуть непотеряла Кости. Не позволю себе дважды за одну ночь повторить ту же ошибку!

— Ты, никудышный кусок дерьма! У тебя есть первый ипоследний шанс выступить в качестве моего отца, потому что в моей жизни есть тот,кто для меня еще дороже, чем возможность навсегда избавиться от тебя.Поздравляю, подонок! Ты выдаешь дочь замуж.

И вместо того чтобы повернуть нож в сердце отца, я резанулаим себя по ладони и хлопнула по бледной руке, все еще протянутой ко мне.

— Навеки вместе, а? Мне нравится, как это звучит.Клянусь кровью, Кости, ты — мой муж. Так полагается говорить? Я все правильносделала?

Я откинулась назад под его поцелуем и решила, что другогоответа не требуется.

38

Макс нарушил молчание, только когда Кости оторвался от моихгуб. Он пронзил меня взглядом и оскалился леденящей улыбкой:

— Если сразу не получилось, пробуй снова и снова. Ты вэто веришь, малышка? Я верю. Мы с тобой еще встретимся, помяни мое слово.

— Это угроза? — с холодной вежливостью обратилсяКости к Джэну. Я смотрела в стальные глаза отца. — Может быть, тебе стоитнапомнить, что всякий, кто вздумает повредить моей жене и всем, кто ейпринадлежит, например ее дяде, фактически объявляет мне войну. Это и есть твояпозиция, Джэн? Он говорит от твоего имени?