Книга Штрафбат магического мира - Дмитрий Морозов

— Попробуй спрячь что-то от гнома под землей! — Айяр рассмеялся. — Зато получилось тайна за тайну: увидев в его руках клинок из нашего схорона, мы сразу поняли, кто он. Такие бойцы нам нужны.

Телега неспешно катилась по утоптанной земле, две грязно-жёлтые полосы которой должны были обозначать дорогу. Ладар лежал на куцем клочке сена, чувствуя рёбрами выпирающие железки, и весьма натурально постанывал, чем веселил Ируга, сидящего на козлах. После тщательного обследования и пусть не слишком грамотного, но столь же тщательного лечения он чувствовал себя вполне здоровым, да и отставной маршал был того же мнения. Однако коль всё совпало так удачно: необходимость перевозки схорона и вердикт официальных магов, запрещающий лишние нагрузки — лежи и изображай умирающего, помогай соратникам хотя бы этим.

Дорога была ровной: стараниями полковых магов вдоль прифронтовой полосы всегда шли две колеи земли, выровненные и уплотнённые, позволяющие при необходимости быстро перебросить войска с одного участка на другой и облегчающие работы отрядам снабжения, снующим от фронта в глубь страны и обратно. Ладар умудрился даже закемарить, несмотря на уставшие рёбра, но ненадолго: на одном из поворотов телегу ощутимо тряхнуло, он ухватился за борт, пытаясь смягчить толчок, и увидел необычную личность, неутомимо вышагивающую рядом с ним. Немолодой жрец, лет сорока, в поношенной сутане, с бородкой, побитой первой сединой, но ещё крепкий и сильный, шёл в глубине отряда, явно считая себя его частью.

Ладар почувствовал себя неуютно. У них в деревне был один служитель богов — седой и дряхлый, он кричал на селян по выходным пронзительным голосом, обвиняя их во всех грехах, а потом отпускал их, небрежно принимая немногочисленные крестьянские дары. Все его побаивались и старались лишний раз не задевать и пониже кланяться, проходя мимо. Жрец в их представлении был даже выше короля, чем-то околобожественным и мистическим. А тут — идёт рядом, на природу любуется.

— Здравствуйте, святой отец. Можно узнать, что вы здесь делаете?

Жрец повернул голову в сторону лежащего и, улыбнувшись, произнёс:

— А не вредны ли тебе, чадо, разговоры? Твои товарищи говорили что-то о жестоких боях, в коих ты участвовал.

Рикс поморщился. Торжественные слова, подходящие для храма, показались странными и неуместными в чистом поле.

— На мне всё заживает, как на тролле. Не беспокойтесь, разговоры ещё никому не вредили.

Жрец вздохнул.

— Если бы так. Последнее время я всё чаще думаю, что именно в разговорах кроется большая часть людских бед. Я сам, например, имел неосторожность поговорить с вышестоящими на острые темы — и был лишён сана. Не замолчал — и вот уже здесь, буду воевать с доблестными воинами.

Ладар фыркнул.

— Это только глупцы могут думать, что в штрафбате сидят исключительно невинные овцы, пострадавшие за чужие грехи. На большинстве тут клейма негде ставить, да они этого и не скрывают. А уж про доблесть я вообще молчу.

В ответ — прищур лукавых глаз.

— Я слышал иное. О подвигах, совершаемых горсткой отчаянных смельчаков.

— Вам поставили клеймо, святой отец?

В ответ жрец сдвинул сутану, и на солнце блеснул, вставая на дыбы, лев с оскаленной пастью.

— Я лишён сана. Зови меня просто Фодр. И потом, мне говорили: это отличительная эмблема королевских войск. Зачем говорить о клейме?

— Этот милый рисунок запросто убьёт вас, если вы не выполните приказа. Стимул не слишком приятный, но действенный.

— Да… раньше было не так.

— Раньше? В прежние войны?

Фодр согласно кивнул головой.

— Лозунг «Сделай или умри» нужен для исполнителей. Прежние короли… и жрецы говорили иначе. Когда на страну надвигалась беда, они говорили: «Умри, но сделай!». Может, потому и длились войны месяцы, ну годы, но никак не столетия…

Он замолчал, погрузившись в свои мысли, а Ладар принялся сравнивать две коротких фразы, прокручивая их в голове. Две фразы, в каждой — по два одинаковых слова. Мысли вертелись в голове, тяжёлые, словно кирпичи, а когда понимание обожгло их, парень чуть не задохнулся.

— Вы хотите сказать, что раньше воевали иначе? Без клейма? И воин сам решал, как выполнить задачу?

— Ты тоже решаешь сам. — Ируг недовольно поёрзал на козлах. — Разница только в том, что у тебя нет возможности манёвра, ты не можешь отступить и переиграть, если что-то пойдёт не так.

— Людей лишают выбора, заставляя быть послушными, даже когда они идут на смерть. — Голос жреца взвился, но тут же оборвался, зазвучав глухо и надтреснуто. — Именно за мысли на сей счёт меня лишили сана.

— Вы думали о клейме?

— Нет, чадо. Я ничего не знал об организации военных действий. Я думал о вере, о том, какой она стала.

— Так в церкви никто клейма не ставит!

Фодр улыбнулся. Немного иронично и печально.

— А зачем? К чему тратить магию и силы, когда с детства детей воспитывают с клеймом в душе? Раньше говорили, что люди — это божьи дети. Затем понемногу мы стали рабами, овцами божьими, а он — нашим пастырем. Раньше человек знал, что богу нужен он — умный и сильный, дабы улучшать землю и сиять вместе с ним в вечности. Сейчас от верующего требуют одного: послушания. Будь послушен, и бог сам сделает тебя и умным, и сильным… Только будь послушен! И я, грешный, решил, что это нужно не богу, а правителям на земле.

— Ну тогда понятно, за что вас отправили сюда! Есть же свод правил, заповеди, они во всех священных книгах написаны!

Жрец вздохнул.

— Дитя. Ты и правда думаешь, что господу важно, когда и как ты ему молишься? Он судит людей по делам, слова ему не важны!

— Ну там же и другие правила, верные: не укради, не убий… — Ладар осёкся, и Фодр понимающе кивнул.

— В правилах написано одно, а церковь призывает к другому. А истина вообще в третьем: правила нужны тем, у кого нет бога в сердце. Нет таких правил, которые могут предусмотреть все случаи в жизни.

— И как запустить бога в себя?

— Найти его. Не в книгах и не в церкви, а в мире вокруг. Найдёшь — сможешь понять, где твоё место и чем ты можешь помочь Создателю всего сущего. Ведь его храм, его детище, сама его жизнь — это весь мир, а не разукрашенная комнатка.

— Странно, что вас не сожгли. — Айяр внезапно оказался совсем близко, с другой стороны телеги. — Искать бога не в церкви… за такое сжигали и в более благополучные времена.

— Они не хотят порождать мученика. — Фодр внезапно закашлялся — долго, с надрывом. — Вначале меня перестали лечить, однако болезнь убивает долго. Война — быстрее.

— А вы способны взять в руки оружие? — В голосе Айяра слышалась ирония.

— Вряд ли. Но я надеюсь всё же умереть правильной смертью.