Книга Смерти смотрели в лицо - Виктор Васильевич Шутов

Холошин, не мешкая, присел на корточки, перелил масло в свою масленку, а в пустую насыпал опилок и песку, добавил немного масла и подал возвратившемуся смазчику.

— Да ты почти все забрал,— недовольно проворчал тот.

— За мной не пропадет,— ответил токарь.— В кладовой немец тебе не откажет.

— Ладно, готовь магарыч.

Вскоре смазчик возвратился из кладовой, подошел к мотору, поднял крышку подшипника. По наклону масленки Иван Иванович понял, что она заполнена до краев. Заправив подшипники, смазчик пошел вдоль привода.

Холошин исподлобья поглядывал на мотор. Уже минуло полчаса, а он по-прежнему равномерно гудит, вращает привод, работают станки. «Неужели впустую? — тревожно подумал он.— Чернов уверял, что опилки — смерть для мотора. А если они остались на дне масленки?.. Вон сколько орудий приволокли на ремонт. Наши их уродуют, а мы будем возвращать в строй. Работка, ничего не скажешь».

Иван Иванович не увидел едкого сизоватого дымка. Его заметил смазчик и закричал:

— Мотор! Мотор горит!

Цех опустел моментально. Первыми выскочили солдаты... Появился Фабер, приказал немцам построиться и повел в цех. Мотор накрыли брезентом. Когда дым рассеялся, позвали рабочих, У Холошина радостно екнуло сердце: он увидел на полу опрокинутую масленку смазчика. Ее перевернули во время паники. Остатки масла вытекли и перемешались с землей и опилками.

Фабер велел принести из конторки стол и поставил посреди цеха. По одному подзывал рабочих и спрашивал, как могла произойти авария. Никто ничего не знал.

После мастер Прокуров объяснил рабочим:

— Шеф пришел к выводу, что мотор старый, потому и сгорел.

А Холошину шепнул:

— Во время аварии замкнулся трансформатор. Из строя вышла турбина. Затихла месяца на три-четыре.

Побитые орудия сиротливо стояли перед цехом. После дождей покрылись ржавчиной несмазанные части, а латунные бесследно исчезли.

3

В двух маленьких комнатках приземистого домика юзовских времен, затерянного среди таких же невзрачных, как он, у самого завода жила большая семья Яковлевых. Давние знакомые Борисова, они согласились по его просьбе предоставлять свою квартиру для конспиративных встреч. В ней стали бывать Шведов, Карпеч-кина, Покусай, Тихонов, ночевали спасенные из концлагерей.

Двое из них — шоферы Николай Алексеев и Михаил Кожемякин — по заданию Борисова поступили в пожарную охрану на аэродроме.

— Вы должны доставать бензин и автол,— сказал он,— Как это делать, выясните на месте.

Начальник пожарного депо, связанный с Алексеем Борисовым, принял шоферов на работу сразу. Они наблюдали за посадкой самолетов, видели, как техники сливают в бочки остатки бензина и автола.

Шоферы предложили им свою помощь. Сошлись поближе с пилотами, и те разрешали забирать остатки для пожарных машин. Горючее привозили на Седьмую линию. Борисов и Вербоноль меняли бензин и автол на зерно, муку, масло и другие продукты.

Недавно Алексеев и Кожемякин перешли на грузовые автомашины немецкой базы, возят продукты и бензин в воинские части.

— Изучают обстановку,— доложил Борисов командиру в квартире Яковлевых, где они назначили друг другу встречу.

— Жаль, потеряли хороший источник горючего,— отозвался Шведов.

— Наоборот, приобрели более удобный и менее опасный,— сказал Алексей Иванович.— Ребята свободно ездят по городу, возят с базы в воинские части продукты и горючее. Сейчас подбирают ключи к немцам, обслуживающим базу.

— Даже так? — оживился Александр Антонович.— Тогда неплохо.

Пока они беседовали, старик Яковлев настраивал приемник. Поймал московскую волну, и подпольщики подсели ближе. Сводка Информбюро сообщила о боях на Волге. Каждый дом в Сталинграде стал крепостью. План Гитлера о захвате города с ходу провалился.

На другой день Шведов ушел к Савостенкам. Попросил Ксению Иосифовну привести к вечеру Марию Анатольевну.

— Нужно попрощаться,— сказал он.— Ухожу на ту сторону.

— Совсем? — спросил Евгений Андреевич.

— Ну нет. Счет с немцами не закончен... У тебя нет бикфордова шнура? Ты ведь запасливый.

— Угадал, —ответил, улыбнувшись, Савостенок.— Кажется, есть,

— Что значит, кажется?

— Нужно вспомнить, куда спрятал. Еще в прошлом году метров пятьдесят намотал... Когда фрицы пришли, я пробрался на завод, там и нашел.

— Никому не отдавай,— попросил Александр Антонович.— Он нам позарез нужен. Я пришлю за ним.

Вскоре появилась Мария Анатольевна. Муж сказал ей, чтобы она привела на шахту «Пролетар» к Новикову Тихонова и Ухлова...

Они избегали дорог, выбирали проселки, шли возле посадок и рощиц. Перед Ворошиловградом Шведов предложил Ухлову не заходить в город, обойти его и остановиться возле шоссе на Краснодон.

— Я с Гришей загляну по одному адресу,— сказал он.— Жди нас.

На тихой короткой улице стояли старые высокие клены. С их ветвей неслышно слетали медно-багровые листья и ложились на дорогу,

— Здесь вроде и войны не было,— проговорил Тихонов.

Александр Антонович разговора не поддержал. Он всматривался в номера домиков, прятавшихся в глубине дворов. Наконец остановился.

— Подожди меня,— попросил он Григория.

За густым вишняком стоял небольшой дом с двумя голубоватыми ставнями. Шведов подошел к деревянному коридорчику и постучал. Дверь открыл широкоплечий усатый мужчина на протезе.

— Сашка? Ты! — пробасил он.— Давай, давай. Я уже заждался. Грешным делом думал — не кокнули ли тебя.

— Как видишь...

На явочной квартире он находился столько, сколько нужно было для получения пароля.

И снова по балкам, рощицам, вдали от жилья шли они в сторону фронта. На одном из привалов за Миллерово Шведов спросил Тихонова:

— Ты на меня не обижаешься?

— За что?

— Не приглашаю тебя в квартиры... Ты не думай, что я не доверяю. Дорога у нас длинная. Вдруг схватят. А фашисты руки крутить умеют. Но ты все равно ничего не скажешь, потому что не знаешь.

Он словно чуял беду: возле станицы Нижне-Чирской в хуторе Лесном задержали шедшего впереди Ухлова. Шведов и Тихонов свернули и скрылись в степи. После этого двигались поодиночке в пределах видимости.

Уже до слуха долетал артиллерийский гул,