Книга Карачун 95 - Алексей Малиновский

примарха страшным черным сгустком, который взорвался, едва коснувшись пола, и раскидал всю нашу компанию по углам зала.

— Трепещите ущербы! Вам не сравниться с моим могуществом! Я - божество! Муахахах! - вновь расхохотался он, как конченый имбецил.

Новые члены совета активировали свои многочисленные умения и принялись закидывать противниками магическими снарядами. Полоска ХП стала медленно уменьшаться.

— Какая у нас тактика? — спросил оказавшийся возле меня Жиллиман.

— Видишь у него полоску над головой? — ответил я.

— Ну.

— Загну! Её нужно слить до нуля!

— Это гениально! Я бы не догадался! — он восхищённо всплеснул руками.

— А то ж! — я самодовольно похлопал его по металлическому плечу.

Бой набирал обороты: Тёмный Канцлер призвал каких-то призрачных мужиков с мечами, я ответил бомжами. Они принялись яростно рубиться, безжалостно портя мебель, стены и друг-друга. Магические спеллы, пули, гуси с самурайскими мечами, артиллерийские снаряды, женские трусы и лазерные трассеры безостановочно летели в противника, однако эффект был крайне низким - после сорока минут боя мы смогли снести максимум 25% от его здоровья.

— Нужно жахнуть чем-то помощнее. Так мы его весь день лупить будем. — задумчиво произнес я, раздумывая можно ли собрать из бомжей атомную бомбу. Биологическую-то запросто, но от нее ущерб только репутации...

Стоящие рядом философы начали предлагать свои версии.

— Может попробовать обвалить на него потолок? — сказал Платон.

— Или наоборот сломать под ним пол? — Предложил Аристотель.

— Вы еще предложите выкопать яму и туда кольев натыкать! — съязвил я.

— А что? Идея неплоха... — не успел закончить Сократ.

В следующий миг Клёпа всадила в канцлера очередь из своего ржавого ппш. Вместе с последним выстрелом, неожиданно, материализовался Ктулху: гигантский склизкий монстр с кучей тентаклей, щупалец, хоботков и прочей, любимой японцами гадости.

— О, а я всё думал: когда ж он появится? — пробормотал я, вспоминая уникальную особенность автомата.

— Ктулху фас вон того в черном халате! — закричала кошка.

— По-моему правильно фхтагн говорить. — возразил я.

— Ктулху фхтагн! — согласилась Клёпа и тыкнула пальцем в канцлера.

Огромный монстр понятливо кивнул и немедленно полез в драку. Щупальца взвились в воздух и принялись лупить по канцлеру, как пылевыбивалки по ковру. От бедняги лоскутами полетела сорванная кожа, клочки ткани от плаща и куски свиной вырезки. Вскоре красная полоска показала половину, а затем быстро поползла к левому краю. Все присутствующие дружно зааплодировали и принялись отбивать ногами боевой марш:

— Ктулху! Фхтагн! Ктулху! Фхтагн! Ктулху! Фхтагн!

— Так его!

— Бей гада!

Злодей ничего не мог противопоставить гигантской подводной туше и обреченно наблюдал за приближающейся смертью. Мы уже расслабились, достали бутылки с настойкой и начали праздновать победу, однако, когда у канцлера осталось 1-2% ХП Ктулху неожиданно засуетился:

— Сорян ребят, я кажись утюг забыл выключить! Нужно срочно возвращаться! — сказал он и пропал с громким хлопком.

— Вот же рагуль! Не мог чутка добить? — я недовольно сплюнул на землю.

Тем временем, канцлер отпрыгнул к своему страшному трону и медленно, будто стриптизёрша, скинул свой балахон. Нашим взорам явился бомжеватый мужик с волосами до плеч и объемной бородой. Одет он был в белую х/б простыню, или как ее называли древние греки: хитон.

— И к чему это ты разделся? — удивленно спросил Жиллиман.

— Хочу, чтобы перед смертью вы запомнили моё лицо! — расхохотался он.

— О-па. А я думал, что там дед будет, ну или, на худой конец гитлер. — удивился я, рассматривая его фейс.

— Я на Дарта Сидиуса ставил! — шепнул мне на ухо конь.

— Ну, это же не звёздные войны, откуда тут Сидиус? — сказал я.

— А откуда тут Жиллиман? — возразил конь.

— Ну да, логично... Но всё же, кто этот лохмач? Кого-то он мне напоминает... — я задумчиво почесал затылок.

— Эй, хуйня волосатая! Ты кто по жизни? — неожиданно закричала Клёпа.

Все наши удивленно уставились на неё: кто бы мог подумать, что милая кошечка умеет так грубо разговаривать!

— Ш-ш-ш-то? Я — хуйня? Да вы совсем охренели! — от злости канцлер начал заикаться, весь покраснел и покрылся чуть фиолетовыми пупырышками.

— Я — И-И-С-У-С! — гордо выкрикнул он, произнося имя по буквам.

— ИИ СУС? Действительно хуйня какая-то! Как это расшифровывается хоть? — произнес я.

— Северное Управление Строительства? — многоликие начали предлагать свои версии.

— Стоматология, уксус, сирень?

— Скунс, укушенный собакой?

— Интеллект Искусственный, Сутулый Ущербный и Стрёмный? — предположил Робаут.

— Сам ты искусственный! Долбоёб железный! Я настоящий! Это имя такое — Иисус! — возмутился канцлер.

— Ага, еще скажи, что тот самый! Больше на Безрукова в гриме похож. Ну-ка покрутись! — попросил я.

ИИ СУС повернулся на 180 градусов и похлопал себя по заднице, тем самым выразив к нам крайнюю степень презрения.

— Ну-у, допустим верю. — протянул я. — Но ты ж вроде добренький персонаж, какого хрена ты здесь делаешь и зачем всю канцелярию извратил?

— Тебе бы гвозди в задницу забили, а потом повесили вялиться под палящим солнцем на несколько дней — тоже бы взгляды поменял! — буркнул канцлер.

— Я думаю, его совратила темная сторона силы! — зашептал Зевс.

— Ты опять? Мы же решили, что фандом ЗВ тут не при чём. - сказал я.

— Да я не об этом. Этот рисунок с колесом на полу — он не простой. Я чувствую исходящую от него Силу. Она, будто родничок, пробивается сюда из далеких неведомых глубин и рассеивается в пространстве. Я чувствую как она туманит мне голову. Думаю, если посидеть здесь несколько лет, или тем паче тысяч лет — то кукуха совсем поедет!

— Хм. Что-то я ничего не чувствую... Ну да ладно, с этим волосатым ущербом разберемся и посмотрим что там такое! — сказал я.

— Хорош базарить, готовьтесь к смерти! — сказал канцлер и отбросил от себя дырявый балахон, полоса хп над его головой полностью покраснела.

Все возмущенно заголосили, осуждая такой беспредел.

— Да это читерство какое-то! — возмутился Аристотель.

— Багоюзер ссаный! — сплюнул на пол Зевс.

— Гм, я кажись понял - походу у него балахон артефактный был, принял на себя весь урон. А теперь мы видим настоящее хп. —