Книга Карачун 95 - Алексей Малиновский

вам не завидую, да и честно говоря мне вообще глубоко на вас насрать. Мне уже надоели ваши гнусные уродливые рожи и я с нетерпением жду момента, когда смогу свалить отсюда!

Раздались жидкие аплодисменты, Клёпа обиженно заплакала.

— Ну-ну, не плачь, я не про тебя. Твой фейс вполне ничего. К тому же такой ценный кадр я не собираюсь здесь оставлять. Надо только придумать, как вытащить тебя отсюда в обход реинкарнации...

— А как же я? Я что хуже этой драной кошки? Я не хочу возвращаться в рабство к комиссарам! — Зевс тоже пустил слезу.

— Тебя тоже заберем. Не ссы, пригодишься.

— Короче, вернемся к речи! Нам предстоит очередной предельно идиотский бой, в котором мы победим совершенно бесчестно и аморально. Возможно кто-то умрёт или навсегда развоплотится, ну да и хрен с вами! Всё равно от вас толку никакого! Поехали!

Я нажал 13ю клавишу, но привычной телепортации не произошло. Она загорелась красным светом, а из трубки ответили грубым неинтеллигентным голосом:

— Идите нахуй, я вас не звал!

Я попытался справедливо возразить, что пиздец не зовут - он сам приходит, но трубку уже повесили.

— Так, и что теперь делать? У вас есть скилы, которые позволяют переместиться к этому подлому матершиннику? — спросил я.

Все принялись отрицательно качать головами и разводить руками.

— Постойте! Есть кое что получше! — неожиданно произнес Илья.

— Мы можем организовать съезд Совета Безопасности и проголосовать за импичмент нынешнего рейхсканцлера!

— Импичмент? — удивился я.

— Да, если большая часть совета проголосует за отставку канцлера — нас автоматически перенесёт на поле боя, где мы должны будем подтвердить своё решение в честном поединке! Один кацлер — против всего совета.

— Звучит честно! — произнес я. — Начинайте!

Глава 25. Импичмент

Закон определяет власть каждого должностного лица, а верховная власть выше закона.

В. Даль

Процедура импичмента выглядела крайне занятно: на полу был нарисован объемный мужской половой орган, двенадцать новых советников встали вокруг него и принялись нараспев шептать слова активации массового спелла:

Уходи и дверь закрой У меня теперь другой Мне не нужен больше твой Номер в книжке записной!

Зачитав заклятье, они прирезали трёх крыс и принялись окроплять мистическую фигуру их кровью. Та засияла таинственным неоновым светом и принялась мерцать.

— Уходи, уходи, уходи, уходи! - члены совета взяли друг друга за руки и подняли их вверх. Вместе с руками к потолку взметнулось призрачное пламя и полностью затопило помещение.

***

Когда огонь схлынул, мы поняли, что переместились в огромный тронный зал. С потолка свисали здоровенные колеса-люстры со свечами, отбрасывающие на белые стены мрачные зловещие тени. Пол был облицован мраморными могильными плитами: можно было различить вытравленные на камнях портреты усопших и даты их жизни. В середине зала плиты складывались в затейливый узор "Колесо Сансары". Оно состояло из двух кругов, помещенных друг в друга. Во внешнем круге были изображены различные люди, животные и негры, бессовестно совокупляющиеся во всевозможных позах, а во внутреннем - крыса, петух и длинный глист, хватающие друг друга за задницы. В конце зала на страшном черном троне, украшенном человеческими и куриными костями, сидел мрачный мужик в темном балахоне, полностью скрывающем его внешность.

— Мрачное местечко. — трусливо пробормотала Клёпа, прячась за моей спиной.

— Ты ещё города в нашей провинции не видела, вот там — настоящая жуть! — ответил я.

Тем временем главный злодей поднялся со своего трона и принялся читать свою злодейскую речь( злодеи без этого не могут - отнеситесь с пониманием, они ведь злодеи - их хлебом не корми, дай только повыпендриваться!)

— Две тысячи лет я провёл на этом троне правя Серыми Пределами и решая судьбы миллиардов существ. Многие герои приходили ко мне, желая покарать, а то и занять моё место. Но успеха не добился никто! Жалкие глупцы! Я уничтожил их бессмертные души, навсегда отобрав посмертие! — злодей злобно расхохотался.

— Неужто вы, жалкие никчемные черви, надеетесь чего-то добиться? Я сокрушу ваши кости и разотру в прах! Вы станете удобрением для моей вечности! Я буду наслаждаться вашими мучительными криками! Я заставлю вас жрать собственные кишки и органы! А когда вы забьётесь в предсмертной агонии, я надругаюсь над вашими телами сами негуманным и бесчеловечным способом. Эту битву запомнят в веках и ужаснутся! От одного её упоминания, люби будут блевать кровавыми слезами...

— Бля-а, да когда он уже заткнется? Почему эту речь нельзя скипнуть? — возмутился я.

— А ты как хотел? Это финальный бой. Без пафоса никуда. — ответил Зевс.

— Хочешь притчу расскажу, чтобы быстрее время прошло? — предложил он.

— Валяй. — печально вздохнув, согласился я.

— Так вот. Жил-был один мужик, который очень часто ездил в командировки, а жена его оставалась дома одна. И само собой стал он её подозревать в изменах. А как проверить ее верность придумать не мог. И тогда он обратился к своему другу. Тот посоветовал ему такую вещь: возьми маленький горшочек, налей в него сметаны, да поставь его под кровать. А в матрац воткни ложку, да так, чтобы если на кровати лежит один человек — ложка не касалась сметаны, а если лягут двое, то ложка окунется в сметану, и ты это увидишь, когда вернешься. Мужик так и сделал и с чистым сердцем уехал в командировку. Когда он вернулся через месяц, то, даже не поцеловав жену, сразу с порога побежал в комнату, нагнулся под кровать, достал горшочек, а там говно.

Я озадаченно уставился на конскую морду:

— И что?

— И всё. — ответил Зевс.

— А в чем смысл-то? Где мораль? Это же притча!

— Понятия не имею, нам нужно было время убить — вот я и рассказал.

Пока я чесал затылок и размышлял над тайным смыслом истории про горшочек, главзлодей прекратил пиздеть и подняв в воздух свою культяпку, пафосно произнес:

— Жалкие ничтожные смерды! Вы готовы умереть?

— Пошёл на хуй! — ответил Жиллиман и всадил в него очередь из болтера.

Путь разбились о канцлера, будто хлебные крошки, не причинив видимого вреда. Однако над ним появилась длинная красная полоска, чуть-чуть дрогнувшая с дальнего конца.

Канцлер злобно рассмеялся и жахнул в