Книга Две жизни Алессы Коэн - Хайди Эберт

И тут я замечаю, что оба Хранителя переглядываются и насмешливо посматривают на нас обоих. Что опять не так? Я инстинктивно провожу руками по волосам, там, конечно, воронье гнездо, хватаюсь за ворот рубашки. Ох, я же… И рукав, и на груди… — как будто только что после хорошей драки.

— Вот-вот, — подначивает меня Кариоль. — Видели бы вы себя, храбрые герои. Жрец сказал бы, что рыцари Источника прекрасны в любых доспехах, но я бы предпочла, чтобы вы последовали за нами, не прикрываясь лохмотьями.

Легкое движение ее ладоней: она словно обводит контуры наших фигур — и вот уже на нас не рубище, а одежды, напоминающие те, что я видела на картинках, изображающих Древних. К счастью, ей не пришло в голову обрядить меня в платье: вероятно, она прекрасно понимает сама, что дальше нам вряд ли предстоит прогулка по цветущему лугу.

— Гвеллан, — я внезапно вспоминаю, что именно он сказал, едва придя в себя. — Ты говорил про кровь. И про портал. Что это значит?

— Это значит, Лесса, что где бы мы с тобой ни оказались, Каспер и его подручные смогут нагнать нас. Практически незамедлительно. Кровь мага открывает портал, ведущий к нему. Я же объяснял тебе. Разве нет?

— Уверена, маг по имени Каспер уже никогда нигде не окажется, — недобро усмехается Кариоль. — Разве что в родовой усыпальнице. Идем, пока держится туман.

И мы покидаем темницу, надежно укрытые мглистой серой дымкой.

Глава 53

Едва мы покидаем подвальные этажи, спасенный архимаг оказывается во главе нашего небольшого отряда. Мы тени, скрытые туманом, призраки, вырвавшиеся из подземелья. Мы торопимся, ведь Кариоль и сама точно не знает, как много времени у нас в запасе. Гвеллан все же улучает момент, хватает меня за локоть, разворачивает лицом к себе и глядит так, будто пытается что-то высмотреть в моих глазах.

— Лесса… они ведь тебе ничего не сделали? Ничего?

Ах, вот оно что! Боится за меня… Неудивительно, после всего, что сотворили с ним.

— Нет, кто же тронет Избранную! — Я утыкаюсь лбом ему в плечо, мне нужна хотя бы пара секунд, чтобы просто почувствовать, что он жив и снова со мной. — Епископ Эриний хранил мой покой. Даже не поверишь: он подкинул мне в камеру водный камень из своих четок. А потом и сам…

— Нам нельзя задерживаться, — Кариоль нетерпеливо оборачивается к нам.

Мы миновали лестницу, дальше коридор разветвляется, и Хранительница не знает, куда идти. Гвеллан указывает на галерею справа, и мы устремляемся за ним. Теперь, когда лучи бледного рассветного солнца уже просачиваются сквозь высокие окна, мне кажется, что я бреду по колено в молоке. Сколько еще проспит королевский дворец? Успеем ли мы?

— Что сначала: книга или твой посох?

Как бы ни были могущественны Хранители, решать все равно нам.

— Нам в Западное крыло, — вслух размышляет Гвеллан. — Каспер обустроился неподалеку от Его Величества. Это рядом, так что предлагаю для начала заглянуть к королевскому магу. Знаешь, — он улыбается и разводит пустыми руками, — с жезлом и посохом мне как-то привычнее.

И наш дальнейший путь пролегает словно сквозь зачарованное царство: вот в простенке между окнами дремлет горничная, уронив вазу и рассыпав цветы. Мелькают бело-золотые плащи королевских гвардейцев, укрывая своих спящих хозяев, словно расшитые одеяла.

В какой-то момент я осознаю, что и сама знаю дорогу. Кажется, именно по этой галерее барон Коэн волок меня в моей прошлой жизни на аудиенцию к королю, а я упиралась и рассматривала разноцветные витражи. Миновать Тронный зал и зал Совета, дальше будет галерея с портретами. Да, и в покоях Каспера прежней Алессе бывать тоже доводилось: широкая лестница, балкон, уставленный розами в кадках. И массивная дверь светлого дерева, на которой горят охранные знаки. Я поднимаю руку, но Гвеллан опережает меня, выжигая их огненными рунами. И вкладывает в заклинание столько силы, что я ощущаю запах горелой древесины.

— Полегче, — посмеивается Гордиэль у нас за спиной. — Или вы хотите спалить этот прекрасный дворец?

Гвелл рывком отворяет дверь, сводит густые брови к переносице и чуть медлит на пороге. Ему не по душе, что он врывается в логово врага практически безоружным. Но тут же решительно делает шаг вперед — разве он допустит, чтобы кто-то мог упрекнуть его в малодушии?

— Он мертв, — холодно бросает Кариоль. — Должен быть мертв.

Я не понимаю, почему она так уверена, поэтому стараюсь двигаться осторожно, чтобы ненароком не налететь на кресло или стол в просторной приемной. Робкие солнечные лучи бросают блеклые отсветы на ряды книг в резных шкафах, плотные бархатные шторы вырастают из тумана темными колоннами. Сгорают охранные знаки на двери спальни — и вот перед нами широкая кровать под фиолетовым балдахином, расшитым серебряными символами. А на ней…

— Я же говорила: он мертв, — презрительно произносит Кариоль.

Бывший, а ныне покойный придворный маг возлежит на высоких подушках и более всего сейчас напоминает высеченную изо льда фигуру. Его лицо и руки кажутся сделанными из непрозрачного стекла — такой неестественной и хрупкой представляется их белизна. Губы, щеки, нос, виски и подбородок приобрели синеватый льдистый оттенок. И в окоченевших руках он сжимает посох архимага: похоже, он до последнего вздоха прижимал его к груди, наслаждаясь новообретенной властью.

— Гвеллан из рода Авен, ты можешь смело взять свой посох, — тихо говорит Кариоль, склонив голову и разглядывая усопшего.

— Я не боюсь покойников! — взвивается Гвеллан.

— В этом я даже не сомневаюсь, — парирует Хранительница. — Я имею в виду лишь то, что проклятие Ледяной паутины сделало свое дело и теперь совершенно безопасно. Круг замкнулся на проклявшем.

— Я не совсем понимаю, — робко вмешиваюсь я. — Гвеллана словно парализовало прошлой ночью в библиотеке, он не мог и с места сдвинуться. Но он же не умер.

— Не умер, — Кариоль отрешенно улыбается, как будто в мыслях она очень далеко отсюда. — Заклятие Ледяной паутины изобрел мой отец. Бреак, прозванный королем драконов. Чары накладывают не на человека, а на вещь.

— То есть, едва я прикоснулся к книге…

— Да, тебя оплела паутина. Но заклятье спало, едва тебя дотащили до подземелья, ведь так?

Гвеллан кивает, подтверждая ее слова.

— Ты когда-нибудь прикасался к паутине, Гвеллан из рода Авен? — продолжает Кариоль. — Помнишь, как она липнет к рукам, пристает к пальцам? Вроде ты и стряхнул с себя все, ан нет — какая-нибудь ниточка да тянется. И маг, использующий проклятие Ледяной паутины, тоже не может освободиться от нее до конца. Каспер брал книгу, дотрагивался до тебя, чем только приблизил свою гибель. Впрочем, он все равно был обречен: если маг хочет использовать столь опасное оружие, он должен знать контрзаклятие. А отец никогда не записывал контрзаклятий к своим изобретениям. Считал, что того, кто посягнет на скрытое знание, ждет расплата. Придворный маг вообразил себя пауком, а превратился в муху. Неплохое наказание, разве нет?