Книга Две жизни Алессы Коэн - Хайди Эберт

Какой-то мальчишка спотыкается о мою ногу, роняет мне на колени шарик мороженого — я провожу ладонью по ткани, и пятно исчезает. И никто не оборачивается на меня, не показывает пальцем. Непостижимо! Мир, где перемешались люди и маги, где они живут бок о бок, не тесня друг друга…

Я листаю свой ежедневник и с удивлением выясняю, что на сегодня у меня ничего не запланировано. Потому что… сегодня выходной! И завтра тоже. Но работаю я все в той же конторе, адрес тот же, даже имя начальницы не изменилось!

Наверное, все же стоит отправиться домой, посмотреть, что там и как. За два дня бывшая ученица архимага уж как-нибудь успеет приспособиться. Бывшая ученица… Жаль, что в древнем Каридаде даже маги не умели делать фотографий на память — я бы не отказалась. Просто… у меня бы хоть что-то осталось. От него. А так… Я закидываю рюкзак на плечо и направляюсь к противоположному выходу из торгового центра — так ближе к парковке.

Миную лоток с мороженым, потом еще один — с жевательным мармеладом. По-летнему наряженные манекены машут рукой, поправляют сумку на пластмассовом плече, снимают и вновь надевают темные очки. Лето, лето в вернувшей себе магию Таверии! Я то останавливаюсь, пытаясь разглядеть и запомнить детали своей новой жизни, то опоминаюсь и продвигаюсь вперед быстрее — у меня же дела! Делаю еще несколько шагов, до выхода всего ничего, и… нет, этого не может быть! Прислоняюсь к какой-то колонне, зажмуриваюсь — а когда открываю глаза, он никуда не исчезает. Стоит посреди прохода — высокий, мощный… И толпа праздных покупателей попросту огибает его — такому уж точно не стоит делать замечания и сгонять с дороги. Те же забранные в косу черные волосы, одежда… да, почти такая же, как была там. И за спиной приторочены жезл и посох. "Глупости, — говорю я себе, — этого не может быть он. Тут полно магов. А этот… просто очень похож. Как две капли воды. Источник последует нашей судьбе и желанию сердца — Верховный архимаг королевства Каридад уж точно не планировал оказаться в торговом центре на Приморском бульваре".

Но он озирается, как и я несколько минут назад, словно ищет кого-то в толпе. "Просто похож, похож"… — твержу я себе, но все же направляюсь к нему. Я окликну его, потом извинюсь, скажу, что обозналась. А сердце бьется где-то в горле и уже готово выпрыгнуть наружу. Просто похож, просто…

— Лесса!

Он оказывается смелее, чем я, он не сомневается.

— Ты! — и я бросаюсь ему на шею, не слушая, как какая-то тетка что-то шипит у меня за спиной о нравах нынешней молодежи. И о том, что я отдавила ей ногу. — Ты… как ты…

— Я думал, никогда тебя здесь не найду, — говорит он, а сам уже гладит меня по волосам, удивленно хмыкает, заметив жезл в моем рюкзачке. — Кто-то мне говорил, что в твоем мире отродясь не было магии. И зачем ты отпустила мою руку, когда нас выбросило из пещеры?

Я пытаюсь ответить на все и сразу, и получается полная ерунда: про прошлое, которое мы изменили, и про то, о чем лучше бы было промолчать, — я же в глубине души не верила, что он пожелает последовать за мной. И что у каждого своя судьба, и…

— Глупышка… Я был готов умереть за тебя, а ты решила…

— Что ты отправишься в Красные горы, будешь искать драконов. Или собирать магов, чтобы воевать с королем и инквизицией.

— Без меня повоюют. Хватит. Ну-ну, только слез нам не хватало, — он мягко проводит подушечкой указательного пальца по моей щеке, стирая влажные дорожки.

— Я же думала, что больше никогда… что так не бывает… что ты… — и мне так стыдно за поток собственного "красноречия", что я просто машу рукой в сторону выхода, мол, нам туда.

И я почему-то веду его не на парковку — а он не озирается, делает вид, что все ему здесь привычно! — я выбираю кружную дорогу. Она приведет нас на набережную, где возле пирса качаются катера и моторные лодки. Где мы сможем перевести дух, подумать, как нам быть дальше. Или нет, об этом мы поговорим, когда доберемся домой. А сейчас… просто увидеть море, вдохнуть его соленый чуть терпкий запах, подставить лицо солнечным лучам, ощутить, что мы живы и вместе!

Он шагает широко, как всегда, старается не разглядывать непривычные ему дома, с удивлением смотрит на те самые "железные повозки". Сколько же в моем мире вещей, к которым ему еще предстоит привыкнуть! Да и я… в моем городе есть магия, и я тоже пока не очень понимаю, как мне жить в этом изменившемся мире. А Гвеллан… вот уверена, что он не пропадет! Есть маги, есть магические школы — мы обязательно что-нибудь придумаем. К тому же он так и не закончил мое обучение. И я наклоняю голову, пытаясь скрыть улыбку. Почувствуй себя в моей шкуре, господин архимаг, а уж я не дам тебе пропасть!

Но что это там, впереди? Помнится, на этом месте раньше стояли скамейки, а перед ними была обычная смотровая площадка, с которой открывался вид на море. Теперь же там сгрудились люди, а какая-то девушка громко вещает им о чем-то.

— Памятник? Гвелл, там не было никакого памятника. Клянусь!

— Пойдем посмотрим, — покладисто предлагает он.

— Перед вами памятник командору Вейру, — громко восклицает девушка, видимо, экскурсовод. — После отречения короля Эддарда Безумного он стал регентом при малолетнем наследнике. И он же отбил атаку пиратской флотилии острова Ило на гавань Таверии.

— А мы прошлым летом на Ило отдыхать ездили, — вставляет какой-то малыш. — И пиратов там нет.

— Раньше были. И они напали на столицу, а король уже не мог править. И тогда командор Вейр…

— Выходит, от старины Вейра был хоть какой-то толк. А Его Величество, похоже, окончательно повредился умом, не получив тебя и Источник, — шепчет мне Гвеллан, а девушка-экскурсовод вдохновенно продолжает:

— Командор Вейр вместе с эпископом Эринием фактически правили страной, пока король Луллий Пятый не достиг совершеннолетия. Далее…

Но мы не будем слушать, что там было далее, и не пойдем вслед за группой экскурсантов. Мы остановимся у каменного парапета и станем держаться за руки, зная, что на этот раз нас никто не разлучит.

— Странно, да?

— Ты о чем, Лесса?

— Как будто мы получили весточку от него. От Эриния. Он и вправду был хорошим человеком. Наверняка, если мы побродим по городу, найдем и его памятник. Знаешь, чему я рада?

— Чему?

— Что о нас с тобой, особенно обо мне, не напишут в учебниках истории. Ты даже не представляешь себе, какое это счастье.

Он смеется, обнимает меня, а сам задирает голову вверх, провожая взглядом самолет, летящий высоко-высоко над гаванью.

— Видишь? Я же тебе говорила: они не машут крыльями.

А Гвелл опять смеется, и мы идем на парковку. Моя настоящая жизнь еще только начинается.

Конец