Книга Диктатор - Мила Крейдун

Он исчез.

Так же бесшумно, как и появился.

Она просто почувствовала, что его нет рядом.

Глава 61. Разница

 - Господи, Инга! - бросился к ней Захар, когда она появилась в дверях квартиры. – Что произошло? Что… На тебя напали? Кто? Ты его знаешь? Урою ублюдка, - причитал муж, пока она проходила на кухню и тяжело опускалась на стул. – Рассказывай, - требовал он, ставя перед ней стакан с водой и страшась даже прикоснуться, словно она грёбаная хрустальная ваза, давшая трещину, и стоит к ней притронутся, как она рассыплется на мелкие осколки, перестав существовать.

Инга рассказала Захару всё. Медленно. Не спеша. Безэмоционально. Сухо и по факту. Лишь изредка позволяя пролиться гневу, клокочущему в груди.

- Что будем делать? – спросил муж, когда она закончила. – Я так понимаю, ты не собираешься забирать заявление?

- О, нет, - протянула она. – Теперь я эту тварь точно засажу надолго!

- Думаешь, тот урод блефовал, когда говорил, что не отстанет от тебя? – не совсем  был согласен с ней Захар, беспокоясь о безопасности жены.

- Насильники, как правило, являются асоциальными личностями и слабаками, которых лошили и лошат в реальной жизни, - ответила она ему на это. – Поэтому они и насилуют, чтобы хоть кратковременно почувствовать себя мужиками, упиться властью над жертвой. Если я не буду ходить где-либо одна, мне ничего не угрожает. Всего-то надо потерпеть пол годика, пока любовничка псевдоцарицы не засадят. Кроме того, может, полиция выделит мне охрану, - предположила она.

- Сомневаюсь, - не согласился с ней муж и оказался прав.

Следователь снисходительно улыбнулся, когда она озвучила просьбу обеспечить её полицейским сопровождением.

– К сожалению, мы не располагаем кадрами, чтобы предоставлять охрану каждой жертве, - был он учтив. – Но если вы действительно так опасаетесь за свою жизнь, вам следует забрать заявление.

- Ни за что! – яростно выплюнула Игнатьева. – Он должен сесть за то, что сделал со мной!

*

Игнатьевы действовали по согласованному плану. Инга не выходила из дома без особой надобности,  рядом с ней всегда кто-то был из родственников, вошедших в положение. К ним временно перебралась тёща, чтобы Инга уж наверняка никогда не оставалась одна. Со смены её встречал Захар, на всякий случай купивший выкидной нож.

Четыре дня канули в бездну прошлого, но так ничего и не произошло. Нервы стали успокаивается, а жизнь входить в привычную колею.

Он появился на шестой день. Из того же переулка, куда затащил Ингу в первый раз.

- Ну, привет, - узнала она насмешливый голос и вжалась в Захара, который верно прочитав реакцию жены, задвинул её себе за спину.

На голове ублюдка был капюшон ветровки. Лица по-прежнему невозможно было рассмотреть, несмотря на то, что он стоял от них в паре метров. Как Инга и предполагала, он был весьма жалкой комплекции, не в пример её Захару.

- Ну иди сюда, урод, - достал муж из кармана нож и выпустил лезвие. – Я надеялся на нашу встречу.

- Это зря, конечно, - ничуть не испугался явно забавляющийся насильник, смело двинувшись навстречу смерти.

Захар поддался вперёд, сделав выпад.

Инга не успела заметить, что произошло, удивлённо глядя на мужа, распластавшееся на тротуаре без сознания.

- Ну, а теперь ты, - заговорил ублюдок, перешагнув через тело Игнатьева.

- На этот раз хоть помылся? – зло прошипела она, понимая, что иного выхода нет. Она не побежит, бросив здесь Захара. К тому же, если он приступит к своему грязному делу в переулке, как и в прошлый раз, то была хоть и слабая, но всё-таки надежда, что Захар очнётся и тогда козлу, занятому ею, уж точно несдобровать.

- Дерзкая, - вымолвил сухожильный и ударил её, отчего Инга упала на землю.

Ублюдок явно бил не ладошкой. У Игнатьевой зазвенело в ушах. В глазах поплыло.

- И крепкая, - добавил насильник. – Мне это нравится.

От следующего удара она всё же потеряла сознание.

*

Первое, что осознала Инга, когда очнулась – это холод. Тело конвульсивно передёрнуло в попытке согреться. Она открыла единственный глаз, который не заплыл, и обнаружила себя обнажённой на матрасе на полу, в полутёмном бетонном помещении, очень похожем на подвал. Руки её были связаны и привязаны верёвкой к кольцу в стене, на шее она почувствовала ошейник и, ощупав его, заметила поводок, конец которого лежал тут же, около неё.

Инга села. Что-то в одном из тёмных углов скрипнуло, не на шутку напугав. Она сосредоточила на нём внимание. Из темноты медленно выходил обнажённый насильник в маске и со стоячим членом, на котором блестела смазка.

- На колени, - приказал он. – Раком встала.

Инга быстро оценила ситуацию. Уже было не до шуток, дерзости или оскорблённого эго. Хотелось жить.

- Я всё  поняла, - заговорила она поспешно. – Я заберу заявление.

- Обязательно заберёшь, - усмехнулся урод. – Когда я с тобой закончу.

- Не надо, - попросила она. – Я и так заберу.

- Раком встала, я сказал, - появились в его голосе угрожающие нотки.

Инга медленно подчинилась, давая себе время, пытаясь взглянуть на ситуацию иначе, забыть о своей неприязни, убедить себя, что она сможет и удовольствие получить, если перенастроится и отринет всё ненужное, дофантазирует необходимое.

Зря она так думала. Удовольствие ей доставлять никто не собирался. А вот боль… Очень много боли – это да.

Он вошёл в анальное отверстие слишком быстро, одним движением, по самое основание, словно насадил на кол, как в средневековой пытке.

Инга заорала, попытавшись высвободится. Насильник схватил поводок и натянул его, вынуждая её выпрямиться, встать, как ему удобно, не дёргаться, едва не задушив. Она молилась, чтобы он кончил. И он кончил ещё не раз. С анала он сразу сунул свой член ей в рот. Не ощутить во рту вкус спермы вперемешку с фикалиями и кровью было невозможно. Ей снова было нечем блевать…

Говорят, что перед смертью у человека перед глазами проносится целая жизнь. У Инги она мелькала перед внутренним взором снова и снова. Бесконечное множество раз. Меняя её взгляды на жизнь. Заставляя иначе на неё посмотреть. Вообще на всё. И на всех.

Мы не ценим того, что имеем, пока нам не с чем сравнить…

*

Милена вздрогнула, когда поздним вечером зазвонил дверной звонок, а затем кто-то затарабанил в дверь.

- Открывай! – заорал по ту сторону явно разъярённый Игнатьев.

Милена со Стасом переглянулись. Он поднялся и осторожно подошёл к двери. Бесшумно открыл первую и взглянув в глазок второй.

- Он не уйдёт? – тихо, почти одними губами, спросил Моисеев у Мили.