Книга Поджигатель - Питер Мэй

А потом жизнь начала брать свое. Моя жизнь по крайней мере. Вам, наверное, известно, как это происходит. Человека принимают на работу, ставят на самую нижнюю ступеньку карьерной лестницы, и он, не щадя сил, не замечая ничего и никого вокруг, карабкается вверх. Майкл хотел детей, я — нет. Тогда они представлялись мне обузой, я поставила перед собой цель взобраться на вершину. Радости материнства, думала я, могут подождать.

Поэтому в том, что происходило дальше, я виню только себя. Муж завел связь на стороне — если, конечно, не имел ее с самого начала. Я ни о чем не подозревала, пока правда не выплыла на суде.

Маргарет смолкла, пораженная собственной откровенностью. Зачем она все это выкладывает постороннему человеку? Но слова лились сами собой — как кровь из раны, как гной из лопнувшего нарыва. Она подняла голову: в темных глазах Ли светилась симпатия, понимание. Американка внезапно вспомнила о девушке — та рассеянными движениями сметала со столов невидимые пылинки, поправляла стулья, думая о том, что касалось лишь ее одной.

— Вообще-то мне следовало это знать со студенческой скамьи. В университете всегда выделялся какой-нибудь преподаватель, которого девушки считали неотразимым. Завязывались романы, причем некоторые длились целый семестр, а то и два. «У нас с ним так много общего, — восклицала счастливая избранница, — он такой интеллигентный, такой внимательный!» К концу года она умнела, а он находил себе новую пассию, и теперь уже та пела восторженную песнь его вниманию и интеллекту. — Маргарет судорожно сглотнула. — Майкл не стал исключением. Каждый год он покровительственно обхаживал какую-нибудь длинноногую третьекурсницу и просиживал с нею до самого утра — пил пиво, курил травку, переустраивал мир. А я в то время работала по девяносто пять часов в неделю, карабкалась на свою вершину.

В глазах женщины набухли слезы, она сморгнула. На лакированную поверхность столика упали две крупные капли. Маргарет одним глотком допила остывший чай, и Ли Янь тут же плеснул в пустую чашку кипятку. Сухая горячая ладонь детектива легла на ее руку, чуть сжала. Она благодарно улыбнулась.

— Ради Бога, извините. Не стоило заводить этот разговор.

— Все в порядке, — мягко отозвался Ли. — Хотите — продолжайте, нет — помолчим.

Маргарет высвободила руку, достала из сумочки носовой платок, промокнула уголки глаз.

— Впервые я услышала об этом, только когда за ним приехали из полиции. В те дни я работала в лаборатории судебной медицины округа Кук и домой возвращалась поздно. Когда я вошла, Майкл еще не ложился — расхаживал по комнате, дымил марихуаной и вел себя очень странно. Накануне в студенческом общежитии произошло убийство. Кто-то изнасиловал, а потом задушил двадцатилетнюю студентку. Мы долго обсуждали это с ним накануне. Майкл казался крайне встревоженным. В общем, я вошла, упала на кушетку и заснула. А проснулась от стука в дверь. Шесть утра, за порогом — полиция, я ничего не соображаю. Они зачитали мужу его права, надели наручники и увезли. Майкл все повторял: «Это не я, дорогая! Имей в виду — это не я!» — Маргарет заглянула в глаза детектива, тот увидел в ее зрачках горечь стыда. — И я поверила ему. Очень хотела верить.

Суд был настоящим кошмаром. Разумеется, Майкл не признался. Но факты доказывали обратное. По версии обвинения, он был пьян и не смог остановиться, когда девушка ему отказала. Следствие установило, что он каждый год соблазнял по две, по три наивных студентки. Показания давала целая их вереница, подробности были омерзительными.

Маргарет обхватила себя руками.

— И я поняла: все, что они говорят, — правда. Каждое слово — правда. Таким он и был, мой Майкл. Я возненавидела себя: как не разглядела этого? Не верилось лишь в одно — в то, что он мог решиться на убийство. Точно так же рассуждали мои родные и друзья. Изменник? Да. Предатель? Да. Но — убийца? Интеллигентный внимательный Майкл, с его мечтами переустроить Вселенную, — убийца? Ни за что.

Надеясь выбить из-под ног обвинения доказательную базу, я сделала все: потребовала провести повторные анализы крови, спермы, волокон хлопка из нижнего белья. В каждом случае обнаружились расхождения. Я уличила криминалистов в небрежности. Адвокаты Майкла творили чудеса. Но не сотворили. О. Дж. Симпсона из него не получилось. Нанять лучших защитников Майкл не смог. Процесс шел три недели, я истратила все наши сбережения, мы лишились квартиры и автомобиля. Мне пришлось переехать к подруге.

Наступила долгая, долгая пауза.

— Жюри присяжных согласилось с обвинением. Вердикт обрекал Майкла на пожизненный срок. И все-таки он повторял: «Это не я, Маргарет. Ты должна мне верить!» Я начала собирать по друзьям деньги на апелляцию. Сумма росла медленно, и каждый раз, когда я приезжала в тюрьму проведать его, Майкл выглядел все хуже. Однажды вечером зазвонил телефон, и чужой голос в трубке произнес: «Ваш муж повесился в камере». Кошмар исчерпал себя. Я могла верить в невиновность мужа. Еще одна жертва нашей системы правосудия, говорили подруги и родственники. Что бы я делала без их поддержки? Я проплакала двенадцать часов…

На следующий день под дверью оказалось письмо. Очень короткое. Я сразу узнала его почерк. Послание с того света.

Маргарет прикусила губу, но продолжала:

— «Дорогая, не могу сказать, как обо всем сожалею. Но и жить с этим грузом я больше не могу. Я не собирался убивать ее, поверь. С любовью, твой Мики».

По щекам американки беззвучно покатились слезы.

— С этим грузом он не мог больше жить. И переложил его на меня! Как собственную вину. Убивал — он! Он, он. Он взял бедную девочку силой, а затем стал душить. Душить! Если он лгал мне с самого начала, то почему не захотел солгать и в последний раз?

Маргарет до боли закусила костяшки стиснутых в кулак пальцев. Ли осторожно отвел ее руку, и женщина разрыдалась. Падая на стол, слезы под пламенем свечей взрывались миллионами крошечных брызг. Она рыдала минут пять. Платок стал насквозь мокрым, глаза Маргарет опухли и покраснели.

— Про письмо я еще никому не говорила. Не хотела огорчать близких мне людей страшной правдой. Пусть продолжают верить.

— Вам стало легче от того, что я узнал эту правду?

— Не похоже? — Она через силу улыбнулась. — Так спокойно на душе у меня не было уже с полгода.

Маргарет не могла объяснить себе, почему осмелилась на такую откровенность. Может, дело было как раз в том, что Ли — посторонний? Или в том, что уехала так далеко от дома? Но через пять недель самолет перенесет ее через Тихий океан и она забудет о китайце с темными, необычайно добрыми глазами, который вдруг стал удивительно близким. Нет, скорее всего она уже просто не имела сил носить эту тяжесть в душе. Поделиться ею с кем-то было необходимо, и какая разница с кем? Бремя вины, бремя воспоминаний сделалось легче.

Маргарет ничуть не сожалела о том, что свидетелем ее слез судьба назначила офицера пекинской полиции. Ли Янь казался ей почти родным.

Детектив терялся в догадках. Почему Маргарет выбрала именно его? Такое поведение американки не только пугало, оно обязывало. Маргарет доверила ему душу, и если даже через полтора месяца им суждено расстаться навсегда, облик ее до конца дней останется с ним. За тридцать три года жизни Ли не встречал еще женщины, к которой его влекло бы так же, как к этой янгуйцзы. Он пребывал в мучительном оцепенении, боясь ненужным словом разрушить колдовскую магию последней четверти часа. Рука Маргарет казалась ему невесомой, беззащитной. Подушечкой большого пальца Ли Янь робко провел по голубоватой жилке на запястье, ощутил биение пульса. Грудь теснило желание подхватить эту женщину, прижать к себе, уберечь от новых тревог. Но он сдержал себя. Остался недвижим, не издал ни звука.