Книга Лицо отмщения - Владимир Свержин

Все эти укрепленные селения напоминали друг друга, точно орехи: торговцы снедью, конопатчики, парусных дел мастера, плотники, два-три кузнеца и, конечно же, харчевня. Реже — две, но это уже выше по течению, у самых порогов, где корабли в ожидании опытных мандрык, или, по-ромейски, дукторов,[49]задерживались надолго. Здесь харчевня была одна. Над ее крышей вился дым, суливший усталым путникам обильную горячую еду.

Сумерки едва сгустились над Днепром, харчевня была полна, как, впрочем, и всякий день в судоходную пору. Длинные столы были уставлены нехитрой, но обильной снедью и, конечно же, вином, прекрасно восполнявшим недостаточную изысканность подаваемых блюд.

Михаил Аргир впервые за последние дни чувствовал приятную сытость, плавно переходящую в дрему, и с трудом удерживался, чтобы не уснуть прямо здесь, уронив голову на столешницу.

Настроение его заметно улучшилось. Он сидел, благодушно развалясь на скамье, и глядел из-под полуопущенных век вкруг себя несколько лениво, краем уха слушая застольные беседы соседей. Ему еще предстояло сделать нелегкий выбор, но он откладывал это до той поры, когда ночь окончательно поднимет в небесном куполе свой желтый фонарь и вдосталь наевшиеся и напившиеся купцы и их прислуга начнут расходиться по местам ночевки. В какой-то миг он поймал себя на мысли, что ему жаль каждого из этих бедолаг, всякий час рискующих жизнью ради куска хлеба, но тут же одернул себя, а спустя мгновенье до слуха его донеслось:

— Я верно тебе говорю, Хрогарт, дело там нечистое.

— Это с чего ты взял? — поинтересовался у широкоплечего коренастого бородача неведомый Хрогарт, судя по одежде, на сей раз пытающий судьбу в роли купца.

— Вот ты в Константинополь сколько раз ходил?

— Три.

— А кто таков Михаил Аргир — слыхал?

— Да я и здесь о нем слыхал. Он в этих местах с половцами бился. Рубака знатный!

— То-то же. А там он при василевсе из первейших будет.

— И что ж с того?

— А то, — прихватив собеседника за шею и притянув его к себе, в полный голос продолжал бородач, — что архонт Херсонеса за живого Михаила Аргира ныне сулит две сотни бизантов, а за мертвого сотню. Уразумел?

— Ишь ты, так он что, супротив василевса ополчился?

— Дурья твоя башка! Стало быть, не уразумел. В Константиновом граде на Аргира, как и прежде, не надышатся, а здесь — вон что. Вот и поди гадай, то ли Гаврас на Комнина поднялся, то ли Комнин Гаврасу шею свернуть намерился.

— Да уж, соображаю, — протянул Хрогарт. — Стало быть, цены подскочат.

— А я тебе о чем! — Вещатель хлопнул соседа по плечу. — Вот кумекай. — Он вздохнул. — А хорошо бы Аргира этого живьем изловить — экая уйма деньжищ! Довелось мне на него как-то в Константинополе глянуть — малый, по всему видать, не промах, ну да и мы не лыком шиты.

Именитый потомок императора уронил голову на стол и слегка всхрапнул, притворяясь спящим. Неспешная беседа продолжалась еще довольно долго, пока наконец охотник до херсонесского золота не объявил изрядно заплетающимся языком:

— Пойду я, пожалуй. Ставру обещал к полуночи быть, а уже, поди, и заполночь.

Михаил Аргир исчез из харчевни спустя пару минут. Догнать бредущего вдоль берега по тропинке человека было плевым делом.

— Стой! — тихо, но твердо скомандовал бывший начальник дворцовой стражи.

— Да кто ты такой?..

— Михаил Аргир.

Руки знатного ромея клещами сомкнулись на подбородке и затылке полуночного гуляки. Раздался тихий хруст, и мертвое тело рухнуло с обрыва, ломая прилепившиеся к отвесному берегу чахлые кусты.

* * *

Новгородский купец Ставр Людинович с утра был хмур. Еще бы ему не хмуриться, если один из его лучших стражников взял да и упился так, что упал с обрыва и сломал шею. Это не лучший подарок в преддверии грозных порогов, где вода временами стоит ревущей стеной и камни торчат из обрывков пены, точно клыки адского левиафана. Совсем никудышный подарок, когда на счету все крепкие руки, способные держать весла.

Быстрые ласточки вились над рекою, ловя комах и спеша отнести их птенцам к изрытому норами берегу. «Говорят, ласточки предвещают спасение», — глядя на снующих над водой птиц, невесть с чего вспомнил Ставр Людинович.

— Хозяин! — вдруг раздалось у него над головой. Корабельщик резко повернулся. Он не слышал, как подошел незнакомец. К тому же, отличаясь немалым ростом, новгородец не без причины дивился, когда с ним разговаривали сверху вниз. Окликнувший его был выше Ставра на полголовы, щеки его покрывала густая щетина, переходившая в давно нечесанную бороду.

— Я знаю, тебе нужен человек.

— Нужен. — Неспешно произнес купец, оценивающе глядя на чужака. — Кто таков будешь?

— Кто буду — завтрашний день покажет. Кто был — уже не видать.

— Ишь ты! — Купец не был чересчур любознателен и привык, что в приграничье водится немало удальцов, давно и не без причин забывших свое имя. — Стало быть, ко мне желаешь? — продолжая изучать могучего собеседника, поинтересовался купец.

— Желаю.

— С оружием обращаешься?

На губах молодчика мелькнула ухмылка.

— Коли сомневаешься, испытай.

— Недосуг, — отмахнулся купец. — А с веслами обращаться доводилось?

— Доводилось, — кивнул верзила.

— Вот и славно. Оплату какую желаешь?

— До Киева ничего не возьму — только хлеб да кров. Пара коней у меня имеется. В этих краях за них цены никто не даст. А в Киеве сказывают, на такой товар всегда купец найдется.

Ставр Людинович прикусил губу. Его корабль был довольно велик, и все же пара коней — не пара синиц. Но человек ему был нужен, а этот, судя по всему, был крепкий малый.

— На волоке в упряжке пойдут, — коротко выдохнул он.

— Ежели надо, так и пойдут, — без особой радости вздохнул силач.

— Хорошо, веди. Бог даст, все обойдется.

* * *

Остроглазый Лис глядел на приближающихся всадников с полным недоумением на лице.

— Шо-то мне сдается, будто я где-то уже видел эту картину. Мессир рыцарь, у тебя есть какие-нибудь мысли на животрепетающую тему, откуда бы здесь, на нетоптаной проекции чумацкого шляха, на сей окраине Ойкумены взяться сыну херсонесского архонта?

— Понятия не имею! — Вальдар Камдил развернул коня навстречу идущим на рысях всадникам.

— Ты вспомни, может, мы в тамошней каталажке за свечи не заплатили или за другие коммунальные услуги?

— Это вряд ли. — Рука оперативника словно невзначай поглаживала хвиллоны[50]меча.