Книга Хиллсайдский душитель. История Кеннета Бьянки - Тед Шварц

Прошло полтора года. Однажды в понедельник одиннадцатилетняя Ванда Валкович отправилась в кулинарию за три квартала от дома, чтобы купить тунца и хлеба. Она заплатила за купленные по просьбе родителей продукты (которые тогда стоили дешевле, чем теперь) 8 долларов 52 цента; сумка была очень тяжелая. В половине шестого девочка, еле таща свою ношу, вышла из магазина. Домой она так и не вернулась.

На следующее утро труп изнасилованного, задушенного, но полностью одетого ребенка был обнаружен на откосе у трассы 104. Это было второе из трех убийств.

Сходств между первым и вторым случаями нашлось не слишком много. Оба раза шел небольшой дождь, днем небо было затянуто облаками. У обеих девочек в руках были сумки – возможно, их предложили подбросить до дома. Причины смерти были идентичны, а разница в возрасте между жертвами не составляла и года. Однако на этом параллели заканчивались.

Ванда считалась сорвиголовой. Невысокая, ростом всего метр двадцать и весом тридцать килограммов, в школьной драке могла одержать верх над мальчишками старше ее. Родители считали, что она ни за что не села бы в машину к незнакомому человеку. Однако всех ее знакомых исключили из числа подозреваемых. Значит, ее подобрал либо незнакомец, возможно, в форме (полицейского, пожарного или водителя «скорой»), с кем она чувствовала себя в безопасности, либо все-таки знакомый, ускользнувший от внимания следствия, – владелец магазина, рассыльный и т. п.

Опять начались интенсивные поиски. И снова безрезультатно, даже хуже: очевидцев на этот раз не нашлось.

26 ноября 1973 года погибла последняя из трех жертв. Звали девочку Мишель Маэнца, но теперь у следствия как будто появилась зацепка. У Мишель Маэнца были инициалы ММ, у Ванды Валкович – ВВ, у Кармен Колон – КК. Убийство по буквам. Впрочем, здесь мог быть как умысел, так и случайность.

Мишель – толстушку-пятиклассницу, изгоя в своем классе – высмеивали, травили на школьном дворе, дразнили ровесники. Устроить ее похищение было легче всего, так как она могла пойти с любым, кто проявит доброту к ней. Незнакомец мог угостить девочку, предложить подвезти, потому что опять шел дождь, а Мишель, как и других жертв, послали в магазин.

Разница между случаем Мишель и остальными убийствами заключалась в том, что она еще только шла в супермаркет, а не возвращалась домой. В субботу мать Мишель забыла в супермаркете сумочку и отправила дочь за ней. В последний раз девочку в такой же одежде видели днем, в половине четвертого, но вещи, которые были на Мишель, купили на большой распродаже в местном универмаге. Многие местные дети были одеты точно так же, поэтому показания очевидца ненадежны.

Через два дня полностью одетую, но изнасилованную и задушенную Мишель нашли. На этот раз, однако, в иных обстоятельствах. На шее у девочки остался отпечаток запястья убийцы. Чтобы снять его, эксперты рочестерской полиции использовали специальный метод.

Эта зацепка, хранившаяся в тайне восемь лет, считалась главной. Согласно сведениям экспертов ФБР и других специалистов, отпечаток запястья при правильной идентификации так же уникален, как отпечаток пальца. Когда в наше время обнаруженный след сравнивают с отпечатком запястья подозреваемого, это дает возможность определить его причастность к преступлению. Однако с возрастом запястья меняются и становятся не такими, как были десять лет назад, хотя и через десять лет они все так же уникальны.

А вот отпечатки пальцев с возрастом не меняются. Таким образом, с их помощью подозреваемого можно осудить или оправдать и через много лет после совершения преступления. Отпечаток запястья может использоваться как доказательство лишь относительно недолгий период времени.

В распоряжении следствия оказалось много зацепок, потому что возмущение общественности достигло пика. Власти обещали вознаграждение за информацию и организовали анонимную телефонную линию для возможных очевидцев. Однако большинство звонивших не могли сообщить ничего, кроме того, что они знали об убийствах.

Полицейские не верили, что одинаковые инициалы имеют какое-то отношение к преступлениям. По их мнению, если бы жертв подбирали по инициалам, убийства были бы умышленными. Следовательно, преступник какое-то время выслеживал девочек. Но тогда его непременно заметили бы прохожие, поскольку в жилых кварталах не только незнакомец, но даже местный житель привлек бы к себе внимание столь странным поведением. А здесь никаких подозрительных людей никто не видел.

Некоторые офицеры даже задавались вопросом, связаны ли вообще эти три случая между собой. Лишь первая смерть, помимо надругательства и удушения, сопровождалась физическим насилием. Считалось, что вторую и третью жертву могли уговорить, тогда как первую взяли силой. Однако такое же право на существование имела и версия, согласно которой преступнику пришлось так долго возиться с первой жертвой, что в дальнейшем он сменил тактику.

Судебно-медицинский эксперт округа Монро составил своего рода психологический портрет убийцы. Помимо прочего, там утверждалось, что преступник страшно боится быть отвергнутым женщиной. По мнению эксперта, ответственность за все три убийства лежит на одном и том же человеке и убийства были умышленными. По его мнению, мужчина, возможно, работал в департаменте социальных услуг и хорошо знал окрестные трассы. Через несколько лет полиции стало ясно, что под портрет подходит Бьянки.

Ходило много слухов о том, что могло случиться во время расследования в Рочестере. Правда же в том, что Кен Бьянки никогда не числился в подозреваемых. Он не попал в поле зрения следствия, хотя неудавшаяся личная жизнь и работа на «скорой помощи» должны были обратить на него внимание. Сегодня известны причины, позволяющие связать его с «алфавитными» убийствами: служебная машина; наличие времени, чтобы совершить преступление и не попасться; эмоциональный сбой и злость на первую жену; и, возможно, отпечаток запястья. Но дело осталось «глухарем» – незакрытым расследованием, которое полиции очень хотелось завершить.

Поговаривают, что внутриполитическая обстановка в управлении полиции заставила следователя обвинить в убийствах пожарного, ранее замеченного в противоправных сексуальных действиях. Однако пожарный не мог оправдаться, поскольку его уже не было в живых. Доказательства являлись в лучшем случае косвенными и впоследствии были признаны ненадлежащими. Ныне имя этого человека очищено от подозрений, а вышеупомянутый следователь ушел в отставку.

Данность такова, что изо всех людей, которые могли совершить тройное преступление, Кен Бьянки остается самым крепким подозреваемым. Некоторые эксперты-психиатры, например доктор Джон Уоткинс, полагают, что в определенных обстоятельствах Бьянки мог бы признаться в этих убийствах, если он действительно виновен. По мнению Уоткинса, с Бьянки следует общаться как со «Стивом», поскольку преступником был именно Стив. Даже те детективы, которые уверены в симуляции Кеном расщепления личности, считают, что можно добиться от него признания, вызвав из глубин сознания его темную личность. Они видели, как Бьянки, называясь Стивом, похвалялся своими злодействами, и не сомневаются, что должным образом проведенный допрос о событиях в Рочестере даст ответы, которых они ищут.